— Как ты узнала, что они были из моих личных запасов? — спросил он, наслаждаясь ощущением ее пальцев на своих губах.

Джен слегка улыбнулась.

— Я спала на простынях в медицинском блоке и в твоей кровати. Ты действительно думал, что я не замечу разницы? Или каждый раз, когда я ощущаю особый запах, когда нахожусь рядом с тобой или принимаю душ. Ты всегда даришь мне нежные прикосновения и взгляды, Трейвон, ты сразу же поверил мне про кольца, мне, а не Рашане. Даже прошлой ночью, когда ты был наполнен такой болью и скорбью, ты не причинил мне вреда.

— Я никогда не причиню тебе вреда, Дженнифер.

— Я знаю это и также знаю, что ты заботишься и ценишь меня. Остальное… это не имеет значения. Не для меня. Это просто вещи.

— Ты так отличаешься от женщин, которых я когда-либо встречал.

— Это хорошо или плохо? — спросила она, опустив руку.

— Это хорошо, очень хорошо, — он взял ее маленькую, мягкую ладонь и поднес ее к губам, целуя ее пальцы. — Это заставляет меня желать то, о чем я никогда и не мог бы прежде подумать.

— И что же?

— Всего этого, — его глаза молили ее, желая, чтобы она увидела в них правду. — Все, что ты готова дать, все, чем ты готова поделиться. Я хочу, чтобы ты перебралась в мою каюту, Дженнифер, чтобы жила здесь, отдыхала здесь со мной.

Джен на мгновение испытала шок от его слов, но поняла, что удивления не должно быть. Трейвон всегда был с ней откровенен, никогда не лгал ей. Даже когда ей это не нравилось, он говорил ей правду.

— Разве это тебя обижает? Или это нарушает какие-то земные традиции?

— Нет, ни в том, ни в другом случае. Но я не думала, что кализианцы отдыхают с теми, с кем они не обменивались бусинами.

— Мы так не делаем, но ты — не кализианка.

— Значит, вы можете отдыхать с кем-то, только если они не являются кализианцами?

— Я не знаю ни одного мужчины, который так делает, но это может быть потому, что единственными женщинами, которые теперь доступны для нас, являются кализианки.

— В самом деле? Как насчет другой расы? Как вы их называли? Торнианцы.

— Есть легенды о том, как когда-то все виды в известных Вселенных были совместимы, это было до того, как Великая Инфекция поразила наши цивилизации. После этого мы больше не могли быть совместимы друг с другом. Это повлияло больше всего на торнианцев.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока Богиня позволяет нам по-прежнему представлять подходящее потомство, она забрала нашу способность предоставить им обильное питание. Для торнианцев она позволяет им иметь его более чем достаточно, чтобы накормить своих людей, но ограничивает в потомстве. Сейчас там так мало женщин-торнианок, что их отчаянно защищают. Торнианцы убьют любого, кто попытался бы соединиться с кем-то из их самок.

— Шутишь?

— Нет, их положение стало настолько ужасным, что теперь они ищут вид, с которым могут производить пригодное потомство.

— Воспроизводить пригодное потомство?

— Да. После Великой Инфекции любое потомство, зачатое между торнианцами и другими видами, редко выживает.

— А как насчет кализианцев? Можете ли вы иметь жизнеспособное потомство с другими видами? — внезапно она поняла, что, когда они с Мак обсуждали возможность того, что Мак забеременеет, Джен не думала о том, что она тоже может забеременеть после вчерашней ночи с Трейвоном. Возможно ли это?

— Единственными другими видами будут либо залудианцы, либо ганглианцы, — он увидел отвращение, которое отразилось на ее лице и согласился с ней. Он никогда не рассмотрит ни один из этих видов как вариант для продолжения рода, хотя он не отчаялся спасти своих людей, но, по крайней мере, не так.

— А как насчет других? — спросила она. — Те, от кого вы защищали Кализианскую Империю?

— Ратакцы?

— Да.

— Мы действительно не знаем о них многого. Они очень неуловимый и скрытный вид: они обычно приходят, берут то, что хотят, а затем исчезают. Только в последние несколько лет они начали пытаться отвоевывать часть наших территорий.

— И вы никогда не брали их в плен?

— Нет, некоторые из них жили достаточно долго, чтобы мы могли получить любую полезную информацию. Ратакцы — жестокие воины, сражающиеся до последнего вздоха.

Джен посмотрела в лицо Трейвона и поняла:

— Вы их уважаете.

— Они воюют с умением и честью, а в тех районах, откуда мы их изгнали, коренные жители уважительно к нам относятся даже в силу обстоятельств.

— Это было бы трудно сделать, когда вы являетесь силой вторжения.

— Да. Значит, ты не оскорблена моей просьбой? — спросил он, возвращаясь к тому, что действительно имело для него значение.

— Жить с тобой? Нет, но я до сих пор не понимаю, почему ты этого хочешь.

— Потому что я не предлагаю тебе бусину Эша, — он хотел, Богиня знала, что он бы это сделал, но Дженнифер была так предана своему Тодду, и он не был уверен, что она захочет сделать это снова… не с ним, — кализианская женщина была бы сильно оскорблена от такой просьбы.

— Потому что обмен бусинами для вас — как обмен обручальными кольцами для нас.

— Да.

— Я не готова взять на себя такие обязательства, Трейвон.

— Я знаю это, Дженнифер, вот почему я этого не предлагал, — он снова поцеловал ее костяшки пальцев.

— Я не обижена или оскорблена, Трейвон, а ты? — спросила Дженнифер, пристально глядя ему в глаза.

— Я?

— Что я не требую этого? Это не имеет ничего общего с Аади или что я думаю меньше о тебе. Это потому, что…

— Ты еще не готова.

— Да.

— Но ты готова жить со мной в моей каюте? — настаивал он. — Остаться со мной?

— Да.

— Тогда этого достаточно…

«Пока», — закончил он про себя, затем поднялся, потянув ее в объятия, чтобы захватить ее губы для жесткого, требовательного поцелуя. Подхватив ее на руки, он понес девушку в свою комнату… теперь уже их комнату. Он планировал показать ей, как благодарен, когда резкий звонок от Лирона раздался из его коммуникатора.

— Трейвон? — спросила Джен, устремив на него полный желания взгляд. — Что это?

— Лирон на связи, — хрипло ответил он.

— О… — она начала убирать руки, которые были обернуты вокруг его шеи, чтобы он мог опустить ее, но вместо этого он понес ее с собой к своему столу и усадил к себе на колени. — Трейвон, что ты делаешь?

— Я еще не готов отпустить тебя, — сказал он ей, затем наклонившись вперед, подключил связь.

— Но… — Джен резко замолчала, когда Император Лирон внезапно появился на экране. Немного удивленный взгляд его глаз был единственным признаком, который указывал на то, что найти ее на коленях Трейвона было чем-то необычным.

— Трейвон, я помешал? — спросил Лирон.

— Да, Дженнифер только что согласилась переехать в мою комнату.

— Что? — Лирон приблизил лицо к экрану, его взгляд словно что-то искал. — Она приняла твою бусину Эша?!

— Нет, — ответил Трейвон.

— Но… — взгляд Лирона устремился на нее.

— Я не обижаюсь, но это сугубо между Трейвоном и мной, — ответила она Императору.

— Понимаю, — но она видела, что это совсем не так.

— Зачем я тебе понадобился, Лирон? — спросил Трейвон. — Что-то случилось?

— Нет, я хотел узнать то, что обнаружил командующий Нихил.

— В это время? — Трейвон знал, что Лирон все еще на Имрозе и что там было намного позже.

— Разве сейчас уже поздно? — нахмурился Лирон.

Трейвон кивнул, зная, что когда Лирон начинал работать, он часто терял чувство времени.

— Да.

— Хмм, я пожалуй… — она попыталась соскользнуть с колен Трейвона, чтобы они могли свободно поговорить, но вместо этого Трейвон притянул ее к себе еще ближе, дав ей ощутить, как ее движения заставляют расти его эрекцию.

— Побудь еще, — прошептал он, наслаждаясь румянцем, окрасившим ее щеки, когда она поняла, что конкретно чувствует под собой. Затем он снова обратил свое внимание на Лирона.

— Нихил смог получить более точные показания о том, где был сигнал, когда корабль был на планете, но все еще не может найти того, кто его передал. Моя первоначальная убежденность заключалась в том, что либо вы, либо член вашей свиты носили передатчик, поскольку мы смогли проследить прерывистый сигнал от «Монарха». Я также считал, что причина, по которой было выпущено столько ракет, была связана с тем, что сигнал был недостаточно силен, чтобы дать точное местоположение.