— Дженнифер, — глубокий голос заставил Джен повернуться и увидеть вошедшего на кухню Трейвона с посудой из-под еды в руках, которую она принесла ему раньше.

— Генерал, — Гулзар сразу же привлек к себе внимание, приветствуя его.

— Воин Гульзар, — ответил Трейвон, хотя его взгляд оставался на Дженнифер.

— Генерал, я бы пришла и забрала посуду сама, — Дженнифер быстро подошла к нему, вытирая руки о полотенце, прежде чем перекинуть его на плечо, чтобы взять тарелки.

— Я знаю, но поскольку мне нужно было поговорить с тобой, было бы разумно захватить их с собой.

— О, — Джен сделала паузу, взяла у него посуду, а потом снова повернулась к раковине и спросила через плечо. — О чем вы хотели поговорить со мной?

— О люцнфиринах.

— Люцефиринах? — Джен вопросительно посмотрела на него. — Что насчет них?

— Воин Гульзар закончит то, что ты делаешь, — приказал Трейвон, даже не взглянув на своего воина. — Я хотел бы поговорить с тобой наедине.

— Я… о… — она посмотрела, как Гулзар уже направился к раковине.

— Я закончу тут, Дженнифер, и отнесу мясо в прохладную комнату для последней трапезы, — заверил он ее.

— Ладно. Спасибо, Гульзар, — повернувшись, она вышла с Трейвоном из комнаты, но когда он повернул к своему офису, она мягко положила руку на его мускулистое предплечье, остановив его. — Не возражаете, если мы поговорим снаружи?

— За пределами базы? — Трейвон нахмурился.

— Да, я обычно ухожу в сад после последней трапезы, — сказала она ему.

— Сад? — спросил он.

— Площадка с деревом посередине и дорожки, ведущие от него, я предполагаю, что это был сад, место, где росли декоративные и съедобные растения. Я не знаю кализианского слова для этого.

— Гайрдин, — сказал он, меняя направление. — Это древнее название этого места, о котором большинство забыли, поскольку в пределах Кализианской Империи больше таких мест не осталось.

— Но вам известно о них, — Джен сделала паузу и посмотрела на него. — Я права, я и забыла, что Нихил сказал, что я должна поговорить с вами о том, что некогда вы изучали древние тексты.

— Нихил рассказал тебе об этом? — Трейвон был удивлен. Нихил обычно был мужчиной, из которого не вытащишь и несколько слов, и говорил только тогда, когда он считал это необходимым. Почему он посчитал необходимым рассказать Дженнифер об этом?

— Да, несколько недель назад он, Мак и я были здесь, — Джен прошла через внешнюю дверь, которую Трейвон открыл для нее. Теплый сухой ветерок встретил ее, хотя солнце уже село за горизонт. Он нес намек на свежесть, и Джен знала, что скоро начнется буря, засыпая песком всю уборку, что она сделала здесь.

Трейвон глубоко вдохнул, почувствовав дуновение ветра. Но он не придал этому особого значения, так как, судя по скорости ветра, буря была в нескольких днях отсюда. То, на что он обратил свое внимание, это была расчищенная дорожка, которой не видел, когда он был тут в последний раз.

— Мне нравится приходить сюда, когда я не на кухне, и расчищать дорожки, — сказала ему Джен, заметив, куда обращен его взгляд. — Кажется, их пять, хотя одна из них уходит не так далеко и заканчивается насыпью щебня, но все они имеют необычные надписи на своей кладке. Эти письмена так замысловаты и красивы. Я не могу поверить, что они сохранились до этих времен. Хотела бы я знать, о чем там рассказывается.

Трейвон опустился на одно колено, он провел пальцем по одному из рисунков.

— Это история кализианского народа, — ответил он ей, — написанная на изначальном языке, который был потерян тысячи лет назад. Некоторые верят, что это был язык, на котором говорили даже боги.

— В самом деле? Такой древний? Как тогда эти надписи сохранились на них? Тем более, после такого количества людей, которые побывали здесь.

Трейвон встал и, осторожно подхватив ее под локоть, направил по дорожке к скамейке, которая окружала мертвое дерево.

— Потому что это не обычный камень, он называется — кевтуф, его можно найти только на Понте. Именно из него энергетические кристаллы черпают свою силу, но сами по себе не могут быть добыты или вырезаны.

— Но… — Джен медленно села, разглядывая сложную замысловатую резьбу по дорожке. — Как тогда каждый камень был точно вырезан, а затем уложен.

— Это тайна, не так ли? Как и Кранн или Древо милости, — Трейвон потянулся к нему и с таким почтением коснулся голого черного ствола дерева, что даже ветер затих на мгновение.

— Древо милости? — тихий вопрос слетел с ее губ.

— Так было в писании — некоторые верят, что это истинный Кранн. Некоторые считают, что это просто легенда.

Трейвон медленно убрал руку.

— А вы? Что вы думаете, Трейвон?

— То, как я считаю, не имеет значения.

— Но не для меня.

Трейвон заглянул ей в глаза, похожие на древние энергетические кристаллы. Как те, которые были мощными, и считалось, что способны совершать удивительные вещи. Глаза Дженнифер напоминали ему их. То, что она смогла сделать с их продовольственными запасами, было так же удивительно, как и эти кристаллы для его предков.

Он многое узнал о ней во время бесед, которые у них происходили, когда она приносила ему последнюю трапезу. Он узнал, что ее очень много интересовало об их мире, и он с большим удовольствием отдавал свои продовольственные запасы, хотя она все еще была сосредоточена на попытке вернуться на свою Землю к младшей сестре.

Это была такая преданность, что он восхищался и ненавидел эту ее черту одновременно, потому что она не была направлена по отношению к нему. Но этого никогда не могло быть, не так ли? Не с тем, что сделал его предок. Она оставалась с ним, где она не хотела быть, пока Трейвон не смог дать ей то, что она хотела. Как и всякая другая женщина.

Возможно, именно поэтому он не хотел рассказывать ей, что он изучал старые тексты, когда был молод. В надежде обнаружить что-то, чтобы смыть пятно позора с его родословной. Все, что он нашел, было то, что когда-то в далеком прошлом сильный мужчина не смог защитить свой народ. Его действия уничтожили этих людей, как было с Аади. Именно тогда Трейвон решил, что смысл его жизни должен заключаться, чтобы стать одним из защитников, одним из тех, кто всегда ставит потребности своих людей в первую очередь. Даже если это стоило бы ему его чести, как это было с женщиной, которую Торнианский Император провозгласил своей Императрицей.

Нет. Он был не готов сказать Дженнифер все то, что раскрыло бы эту часть себя, которую он скрывал, даже от себя большую часть времени. Это была та часть его сущности, которая до сих пор тайно молилась Богине об обретении истинной пары, чтобы все узнали, что она простила его, за его действия и действия его предков.

— Это не просто древние легенды, Дженнифер, — сказал он, наконец, резко.

— Тогда расскажите мне о них, — ее взгляд умолял его. — Я так мало знаю о вашем мире.

Трейвон посмотрел в ее глубокие голубые глаза и обнаружил, что ни в чем не сможет ей отказать. Сев рядом с ней, он начал свой рассказ.

— Тексты, в которых описываются эти легенды, были обнаружены здесь на Понте в древнем храме, запечатанными в сундуке из кевтуфа. Они были написаны на древнем языке и рассказывали о времени, когда на ночном небе были видны целые миры, — он указал на миллионы звезд над ними, — множество миров были под управлением одного мужчины, обеспечивались всем тем, что выращивали здесь на Понте. Кранн был защитником этой планеты, и пока он процветал, все жили в изобилии и под защитой его ветвей. Там было также написано, что Кранн был могущественным, что он черпал свою силу от того, что Богиня благословила этот мир и тех, которым она благоволила. Если они были честными и достойными, относились к Кранну с уважением, которого он заслуживал, он обеспечивал их всем необходимым. Если же они этого не делали, тогда лишались всего. Именно из-за этого только самый почетный и заслуживающий доверия мужчина возглавлял Понт.

— Значит, один из этих мужчин построил гайрдин, сад? — спросила она.