Он прав - тяжёлое бремя вины заставляло человека чувствовать себя недостойным. Но себя Рони никогда не считала мученицей.

- Да, хочу, но...

- Тогда позволь себе быть счастливой со мной. - Встав перед ней, Маркус запутал руки в её волосах. - Опусти щиты. Давай посмотрим, прав ли я. - Он понимал, что много просил. Какую-то часть себя, Рони всегда прятала там, где никто не мог до неё добраться. А он просил её полностью раскрыться. Но для того, кто пережил много боли и кого отринули, это сложно. И ему это прекрасно известно.

- А что если ты ошибаешься? - Она попыталась оттолкнуть его, но Маркус не сдвинулся. Рони выглядела такой ранимой, какой ему не довелось видеть прежде, и от этого его волк захотел успокоить её. - Что если я сброшу щит, и ты поймешь, что я не твоя пара? Что если настоящая всё ещё ждёт тебя? Что тогда будет со мной?

- То же, что и прежде. - Она замотала головой. - Да. Пара ты мне или нет, моих чувств к тебе это не меняет. Я всё равно тебя хочу. - Он взъерошил ей волосы, прижимая свой лоб к её. - Но нам нужно узнать точно.

Рони снова затрясла головой, даже не зная, против чего протестовала. Быть его парой? Он хочет её, несмотря ни на что? Позволить себе надеяться? Она не могла думать, рассуждать, и чувствовала себя совершенно растерянной.

- Все признаки есть: собственнический инстинкт, защита, ревность, напряжение, влечение наших волков. - Он кое-что придумал. - Милая, прислушайся к волчице. - У Рони проблемы с распознаванием эмоций, так как она привыкла действовать расчётливо и логично, пытаясь просчитать и доказать чувства, как теорему. Но в характере волчицы нет этой расчётливости. Их волки основываются на яростных и глубоких эмоциях. - Чего она сейчас хочет?

Учитывая, насколько Рони близка со своей волчицей, было просто задвинуть мирские проблемы и сосредоточиться на звере. И у волчицы не было ни колебаний, ни запутанных эмоций, а всё ясно и незамысловато.

- Поставить на тебе метку.

Слава Богу.

- Почему?

- Она считает тебя своим.

- Своим, что бы отметить или своим, что бы заявить права? - Разница огромная.

- Заявить права.

- Почему она хочет заявить на меня права, Рони? Потому что собственница или в этом кроется нечто большее?

После небольшой паузы она ответила:

- Волчица думает, что ты принадлежишь ей и что она должна оставить на тебе свою метку. Думает... - Рони снова сделала паузу и с трудом сглотнула.

- О чем она думает, сладкая?

На удивление Рони...

- Считает тебя своей парой.

Он облегченно вздохнул.

- А что насчёт тебя? - Он прижал палец к её виску. - Не думай головой? - После чего положил руку в центр её груди. - Чувствуй. Что подсказывает тебе сердце?

Она снова сглотнула.

- Что ты принадлежишь мне. Ты моя пара.

Застонав, Маркус прижался к её губам в жёстком поцелуе, в который вложил каждую унцию своего голода, каждую молекулу желания и каждую частичку порочной необходимости поставить Рони метку и сделать своей.

Взаимные метки пар всегда проходило яро и жёстко... иногда даже с насилием. И сейчас он понимал, почему - желание заявить права на свою пару было вызвано необходимостью взять, владеть, сохранить то единственное, что всегда будет значить больше, чем что угодно другое. Ему просто необходимо сделать её своей, убедиться, что не сможет потерять. Рони едва не закричала, когда Маркус закинул её себе на плечо и понес по дому. Она шлёпнула его по заднице.

- Эй!

Её негодование, похоже, не беспокоило, потому что он так же грубо бросил ее на кровать и принялся разрывать одежду в клочья, пока Рони не оказалась обнажённой. Засранец. Но нотации так и остались невысказанными, когда Рони заметила собственнический блеск в глазах Маркуса. И этот взгляд - будто Рони уже принадлежала Маркусу, словно он хотел войти в её тело на всю длину и доказать всем, что она его - опьянял. Когда его волк оказался на поверхности и посмотрел на неё, издал почти повелевающий рык, и Рони позволила своей волчице подойти ближе, чтобы звери увидели друг друга. Затем она указала себе между ног.

- Ну, я туда языком не достаю...

Он порочно улыбнулся, а глаза вновь стали человеческими.

- Всё, что пожелает моя милашка, опустившись на кровать, он накрыл Рони своим телом и добавил: - но, когда я захочу.

Ах, волчий сын.

Аккуратно убрав в сторону её руки, на пальцах которых появились когти, угрожающий расцарапать спину, Маркус втянул в рот сосок Рони. Она застонала и запутала руки в его волосах. Маркус подразнил грудь, уделяя внимания каждому соску - облизывая, прикусывая и втягивая их в рот.

- Почему ты ещё одет? - Это легко можно исправить. Рони разорвала когтями его одежду, желая почувствовать Маркуса кожей, жаждая искупать его тело в своём аромате, а самой окунуться в его. Каждая его метка посылала разряд возбуждения к клитору. Волчица требовала оставлять метки на Маркусе, и Рони подчинилась её требованиям, царапая его спину, наслаждаясь тем, как его мышцы сжимались под её прикосновениями.

Маркус не мог противостоять манящему аромату возбуждения Рони, поэтому скользнул вниз по её телу, оставил поцелуи на животе и лизнул пупок. Сжав её бёдра, он скользнул вниз и легко провёл языком по центру её естества.

- Моя, - прорычал он. - Я заполню тебя и буду трахать, пока ты не станешь кричать и сильно стискивать мой член.

Рони стонала, хныкала и стенала, пока Маркус облизывал, прикусывал и проникал в неё языком. Затем он скользнул языком между её складок и покружил у клитора только чтобы после ударить кончиком по комочку нервов, точно зная, как Рони это нравилось. И затем он втянул клитор в рот, отчего по телу Рони искрами пронеслось удовольствие, которое портило лишь ощущение пустоты в лоне.

- Маркус, войди в меня, сейчас же. - Но он лишь жёстче начал облизывать её сердцевину и вошёл в тело одним пальцем. И этого хватило, чтобы она шагнула за край. Когда она кончила ему на руку, Маркус по-собственнически зарычал.

- Ты такая влажная. - Стоило ему встать перед ней на колени, она опустила взгляд волчьих глаз вниз по его телу прямо на налитый, толстый член. И от её голодного взгляда Маркус едва не застонал. - Милая, кажется, ты его хочешь. - Она ещё ему не делала минет, так как альфа-самки лишь на своих условиях занимаются оральными ласками. Она посмотрела Маркусу в глаза.

- Я хочу вкусить тебя.

По телу пронеслось удовольствие.

- Я весь твой. - Сев, она взяла его ствол в руку, наклонилась и лизнула головку члена. - Твою же... - Она облизала его член, словно эскимо, изящно крутя язычком

Маркус зарычал и сжал в кулак её волосы, когда она вобрала в рот его член так, что втянула щеки.

- Да, малыш, сильнее. - Её рот - рай, и он принадлежал Маркусу. Вся Рони принадлежала Маркусу. Её тело, даже её чертовски сексуальный взгляд... Он должен быть в ней.

Рона ахнула, когда внезапно оказалась грубо прижатой к кровати, но от этой грубости сильнее возбудилась. Рони начала сопротивляться, но Маркус не ослабил хватки на её запястьях. А сильнее навалился на неё, вдавливая торс в грудь, сильнее впечатывая в матрас. Рони не могла пошевелиться, но ей это нравилось. Как нравилось и выражение его лица, обещающее безжалостный секс, во время которого ей придётся подчиниться. Наконец, она расслабилась под ним.

- Хорошая девочка. - Отпустив одно её запястье, он подхватил Рони под попку и поднял. - Думаю, моя миленькая волчица готова для меня. - Зная, что он сейчас поставит брачную метку... Рони была просто под кайфом.

Обхватив его бёдра ногами, Рони прикусила его нижнюю губу.

- Тогда дай мне его.

Маркус вошёл в неё на всю длину и застонал, когда она сжала его, выгнулась и блаженно выдохнула.

- Почувствуй меня, - жестко прошептал он, выходя и вновь входя в неё. - Рони, ты моя. - Он по-собственнически намотал волосы себе на руку и потянул. - Вся моя. - Он клацнул зубами, вбиваясь в её тело, так глубоко, что головка упиралась в стенку. Его толчки были безжалостными, а темп неумолим.