• Мы просто не можем включить все понятия, которые нам хотелось бы, в формат данной конкретной книги (но читатели могут обратиться к таким работам, как [Crompton et al., 2010; Kamerman, Moss, 2009; Lewis et al., 2009] по поводу семей и баланса жизни и работы; к [Crozier, Reay, 2005; Lareau, 2003] по поводу семей и образования; и [Bianchi et al., 2005; Broome et al., 1998] по поводу семей и вопросов здоровья).

• Некоторые термины не были включены в качестве ключевых понятий, потому что они представляют собой повторяющиеся темы, связанные со многими аспектами семейной жизни. Время, например, – фундаментальный параметр семейного опыта в самых разных формах и само по себе является объектом научного исследования, так же, как и работа, потребление, еда и деньги (см.: [Morgan, 1996]). Поэтому они включены в соответствующие словарные статьи, которые читатель может найти в индексе.

• Некоторые термины существуют на границе между семейными исследованиями и связанными с ними областями, например, понятия, которые занимают центральное место в изучении личного опыта в социальных контекстах, такие как самость, субъективность, идентичность, эмоции или психосоциальное. Читатель может найти ссылку на них в индексе как на понятия второго уровня.

Как мы отмечали ранее, различные национальные и культурные контексты важны в понимании значений и смыслов семьи и семейной жизни. Мы используем выражение «Европа и страны Нового Света» (опираясь на [Therborn, 2004]), для того чтобы обозначить страны континентальной Европы наряду с англоязычными развитыми обществами во всем мире, включая Великобританию, США, Канаду, Австралию и Новую Зеландию. Иногда мы также в качестве альтернативы привычно называем их «западными странами» или «Западом», чтобы избежать повторения.

В качестве общего руководства к тому, как лучше всего использовать эту книгу, наиболее очевидным инструментом является содержание. В зависимости от ваших задач вы можете обнаружить, что конкретная словарная статья, посвященная какому-то из ключевых понятий, может обеспечить все, что вам нужно.

Если вы не можете найти того, что вы хотите в содержании, перейдите к индексу и проверьте, есть ли там термин, который вас интересует, и проследите упоминание о нем в основных словарных статьях.

Если вы хотите проследить связь между термином и другими основными понятиями, вы можете обратить внимание на перекрестные ссылки, приведенные в конце каждой статьи, и/или найти выделенные полужирным шрифтом понятия второго уровня в индексе, чтобы увидеть, где они появляются в других словарных статьях.

Более частные понятия не всегда имеют четкое определение и могут быть использованы в разных словарных статьях различными способами – но смысл должен быть понятен из контекста обсуждения, или вы можете воспользоваться списком литературы для дальнейшего чтения, который приводится в конце каждой словарной статьи.

В конце каждой из основных статей вы найдете некоторые рекомендации для дальнейшего чтения. Они предоставят вам материал для более глубокого изучения интересующей вас темы. Семейные исследования – очень динамичное поле, поэтому для того чтобы изучать конкретные темы и вопросы глубоко, полезно составить себе представление о последних книгах и журнальных статьях.

Мы надеемся, что вы получите удовольствие от погружения в семейные исследования.

Бабушки и дедушки, или прародители, – это термин, обозначающий родителей матери или отца конкретного человека. Он связан с отношениями в семьях, включающих в себя три поколения.

Увеличение продолжительности жизни в богатых странах Европы и Нового Света означает, что у детей теперь могут быть живые бабушки и дедушки и в их взрослой жизни, хотя уменьшение размеров семьи означает, что бабушки и дедушки, вероятно, будут иметь меньше внуков [Casper, Bianchi, 2002; Dench, Ogg, 2002]. Эта ситуация часто описывается с помощью термина «вертикальная семья» (bean pole family)[1], т. е. многопоколенная семья с небольшим числом членов в каждом из поколений. О прародителях редко говорится в книгах по семейным исследованиям, хотя эта тема имеет прямое отношение к вопросам семейной родословной и представлениям о природе семейных отношений и родства как в конкретных семьях, так и обществе в целом. Тем не менее форма и качество отношений между бабушками, дедушками и внуками привлекает внимание исследователей, особенно в США.

В современном контексте большая часть эмпирических исследований была связана с объемом ухода за детьми и финансовой поддержки, обеспечиваемых бабушками и дедушками, либо, наоборот, с временными и финансовыми затратами на уход за ними самими. Главная особенность этой поддержки состоит в том, что, хотя некоторые бабушки и дедушки неохотно берут на себя эти заботы, или же не в состоянии связывать себя ими из-за своих обязанностей на работе, большинство прародителей рассматривают материальную и физическую помощь в уходе за внуками как часть своих отношений и эмоциональной связи со своими детьми (родителями своих внуков) и собственно с внуками, а не как одолжение, которое впоследствии должно быть возмещено [Ferguson et al., 2004]. Это говорит о наличии скорее альтруистических обязательств, которые передаются в семьях между поколениями по нисходящей линии, нежели делового взаимодействия. Действительно, миссия бабушек и дедушек подпадает под описание Финчем [Finch, 1989] родственных отношений как асимметричных, в которых чувство любви и привязанности распространяется между поколениями сильнее по нисходящей линии, нежели восходящей.

Исследования в разных культурных контекстах последовательно показывают, что отношения внуков с бабушками и дедушками с возрастом меняются [Van Der Geest, 2004]. В обществах Европы и Нового Света уменьшение контактов с течением времени объясняется растущей независимостью детей от родительской семьи и ее влияния. В других культурных контекстах, таких как Африка, где детство понимается по-другому, изменение этих отношений можно рассматривать в рамках системы, которая поддерживает разное прошлое и будущее при наличии общего настоящего. Процесс старения самих бабушек и дедушек и социальный статус пожилых людей в обществе в целом также, вероятно, имеет значение. В контексте обществ Европы и Нового Света некоторые полагают, что старение и взросление с обеих сторон не обязательно означает, что прародители и внуки будут чувствовать меньшую эмоциональную близость [Ross et al., 2006], в то время как в Гане, например, наоборот, утверждается, что публичная демонстрация уважения к бабушке и дедушке остается обязательной, даже когда эмоциональное содержание отношений, судя по всему, обедняется [Van Der Geest, 2004].

Плотность связей между бабушками и дедушками и их взрослыми детьми часто считают главным фактором, определяющим качество отношений между прародителями и внуками, подчеркивая, что отношения между тремя поколениями опосредованы или вытекают из детско-родительских отношений. Действительно, исследование молодых белых матерей рабочего класса указывает на то, что отношения с их собственными матерями тесно связаны с тем, насколько они считают сами себя заботливыми и умелыми [Duncan et al., 2010]. Изучение практик прародителей после развода их детей, ориентированное на определение количества и качества контактов между бабушками, дедушками и внуками, как правило, показывает, что они во многом продолжают или даже усиливают те отношения с внуками, которые имели место до распада семьи.

Другие важные направления исследований прародительства связаны с полом и родословной (линией родства). Иерархия прародительства была изучена исследователями в контекстах Европы и Нового Света, в результате чего бабушки и дедушки были «ранжированы» по полу и статусу в зависимости от количества и степени близости контактов со своими внуками (пол внуков, однако, при этом не учитывался). В этой иерархии бабушки ранжируются более высоко, чем дедушки, поскольку имеют большую связь со своими внуками, наряду с отмеченной матрифокальной тенденцией, поскольку бабушки по материнской линии принимают более активное участие в уходе за внуками. Таким образом, во главе рейтинга оказываются именно бабушки по материнской, а не по отцовской линии. Родословная и гендерная иерархии объясняются по-разному – либо как вытекающие из отношений бабушек как мам со своими дочерями [Aldous, 1995], либо как связанные с инвестициями в тех потомков, в происхождении которых они генетически более уверены [Laham et al., 2005]. Однако приоритет дедов по отцовской линии, отмечаемый в некоторых культурных контекстах, ставит под сомнение такие грандиозные обобщения [Szinovacz, 1998].