Но нет. Эльфийка находилась в небольшой каюте, на сухой и тёплой кровати, которая, впрочем, на её мягкое ложе совсем не походила. На столике у изголовья кровати стояла маленькая лампа-кенкетка и миска, из неё выглядывала плитка чёрного шоколада, составленная из одинаковых квадратиков. Элизабет уронила голову на мокрую от пота подушку и попыталась подвигать затёкшей правой рукой. Ничего не вышло: рядом с ней, тесно прижавшись, спала Аврора, её голова как раз лежала на руке матери и не давала пошевелить ею. Элизабет вздохнула, убрала с вспотевшего лица рыжие волосы и снова смежила веки.
Значит, всё-таки не сон… Уж не знаю, рада я или огорчена этому открытию…
Спать она не хотела, хотя была глубокая ночь — это было заметно по звёздчатому полотну, которое виднелось сквозь наглухо задраенный иллюминатор.
Значит, выбрались, — проскочила в её мозгу мимолётная мысль, и от этой мысли Морэй стало ещё теплее и комфортнее, почти так же, как в родной кровати. Она перевернулась на бок, обняла и теснее прижала к себе спящую Аврору. Та причмокнула губками и уткнулась носом в конопатую щёку удрализки.
Но приятная тишина продлилась недолго. Скрипнула дверь, и в помещение кто-то вошёл. Шай’Зу, точно. Её легко было узнать по частому стуку копытцев, хотя дриада, когда желала, могла двигаться совершенно бесшумно. Она будто почувствовала, что Элизабет пришла в себя, поэтому решила проведать её.
— Твоя жертвенность достойна похвалы, — шёпотом сказала кентаврица, усаживаясь перед ложем чародейки и запуская перебинтованную руку в сумку на боку. — К счастью, корабельному медику не составило труда тебя откачать, но ты порядком нас напугала. Особенно девочку, — Шай’Зу кивнула на спящую Аврора, которая с негромким мычанием перевернулась на спину, широко раскинув руки в стороны.
— Что случилось с кораблём? — с трудом проговаривая слова, спросила удрализка.
— Наш-то фрегат крепок, выскочили из шторма. Попали мы, правда, в полосу слабого ветра, тащимся на паровой тяге, хотя я честно пыталась создавать ветры и дуть в паруса, но… Я не так хороша в стихийной магии, как ты. Аврора тоже не смогла сплести нужное заклинание из-за дрожащих рук, и Сьялтис велел ей присмотреть за тобой. Так что капитан ждёт тебя, ждёт, когда ты очнёшься и снова заступишь на пост. Он велел накормить тебя изумрудной икрой, потому что доктор сказал, что она повышает гемоглобин в крови. У тебя случилась гипоксия из-за излишнего перенапряжения организма, ты упала в обморок. Если бы не Форсунка, тебя бы точно смыло за борт, как… Некоторых эльфов. Очень жаль их. Но ты всё равно спасла множество жизней, когда решила возвратиться наверх. Я горжусь тем, что у меня такая боевая подруга, и хочу быть похожей на тебя!
Дриада выудила из недр сумки странный сундучок с завинчивающейся крышкой, потом достала складную десертную ложку. Внутри сундучка оказалась та самая изумрудная икра — настоящий деликатес, пюреобразная кашица, добываемая из летучих головёшек. По приказу Сьялтиса матросы сбросили на воду шлюп и после часовых попыток выловили несколько таких шустрых рыбин, только чтобы снабдить ослабевшую чародейку необходимыми витаминами. На этот раз Виолетта не только не вставляла палки в колёса рыбакам, но и самолично загарпунила одну головёшку.
Шай’Зу принялась с материнской заботливостью кормить Морэй, постоянно приговаривая:
— Кушай, кушай, девочка, кушай, маленькая…
Элизабет ела молча, но душа её трепетала от нежной любви к Шай’Зу. Никого в жизни она в данный момент так не любила, как дриаду и жавшуюся к ней Аврору. А после трапезы кентаврица напоила Элизабет собственным отваром и принялась рассказывать с подробностями, потому что Аврора проснулась и теперь просто лежала с открытыми глазами, положив голову на свободно вздымающуюся грудь матери.
— Мерфолки нас так и не догнали — сгинули во время шторма, зато мы видели левиафана, он несколько раз поднимал из воды свои крокодильи головы и наблюдал за нами. Страшная зверюга, я о них читала в различных бестиариях. Наши матросы похватали остроги, багры, сети, пистолеты с винтовками, уже хотели бить змею, но Фридрих отогнал его прочь каким-то древним текстом. Без кровопролития, без ненужных жертв, просто проговорил в рупор несколько строк на неизвестном мне языке, и левиафан послушно уплыл прочь. Удивительно, не правда ли, как сила слова может оказаться полезнее силы оружия? Это тебе не гигантскими клешнями вылавливать и душить животных, а потом разделывать их на куски.
Элизабет молча кивнула головой, а её зрачки расширились. Она отметила про себя, что нужно как можно скорее познакомиться с этим мастером-учёным и самой разузнать про мистический текст. Не исключено, что Фридрих знает язык драконов и умеет разговаривать с низшими существами… Хотя называть левиафана «низшим» было бы оскорбительно для этого коварного и непредсказуемого зверя.
— Поздно уже… — протянула Козочка, и Аврора непроизвольно вздрогнула. — Отдыхайте, а я пойду. Не буду вас тревожить, только передам Сьялтису, что Марго пришла в себя. Капитан тебе передал немного кураги, изюма и шоколада, я оставила миску на столике рядом с кроватью. Ещё я намазала тебя мазью от пролежней… На всякий случай.
Эльфийка кивнула, и Шай’Зу удалилась из каюты.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Аврора, не поднимая головы.
— Хорошо, дочка. Уже хорошо. Ты не плакала?
— Нет.
— Молодец. Нечего хныкать, в море и так достаточно рассола. Как говорится, слезами делу не поможешь, слезами лишь усугубишь. Который час?
— Не знаю… Я случайно разбила твои песочные часы. Прости.
— Пустяк, куплю новые, механические, ещё лучше песочных. Как там… Форсунка и Иезекииль?
— Форсунка спит, а Иезекииль… Он никогда не спит. Он странный, очень странный.
— Да-а… Странноватый дядечка. Но Шай’Зу, похоже, он симпатичен.
— Иногда я его боюсь, — продолжала откровенничать девочка, поигрывая рыжей кисточкой эльфийского хвоста. — Боюсь его глаз. Они не злые, нет, но они видели много зла и теперь, как зеркало, отражают это зло. Козочка тоже видит это, потому и проводит с ним столько времени наедине. Она хочет очистить глаза Иезекииля от осколков зла, что попали в них давным-давно.
— Интересное наблюдение, — хмыкнула чародейка, задумчиво покусывая ноготь на указательном пальце. — Иезекииль говорит, что я и Виолетта очень проницательные женщины, но он лукавит. Мы совсем не знаем этого человека. Мы лишь догадываемся. Во всяком случае, я. Хм, да-а… Как же хочется поскорее оказаться в Трикрестии, в Вечнограде, в этом старинном и прекрасном городе. Я устрою тебе настоящую экскурсию, дочка, покажу тебе Аллею Ангелов, Белый дворец, дворец императора, Церковь Серафима, зоопарк, императорский драконник… Это будет здорово, обещаю. Теперь нам уже никто не помешает.
— Демоны, — шепнула Аврора. — Они мешают. Они всем мешают. Это цель их существования — мешать Первому миру жить и развиваться. В этом их предназначение, они мстят смертным за то, что они сделали с их Демонобогиней, и будут мстить до тех пор, пока в Первом мире не затухнет последний огонёк жизни.
Вместо ответа удрализка легонько шлёпнула девочку по затылку. Аврора приподняла голову и протёрла слезившийся глаз кулачком.
— Дочка, не позволяй своей Силе говорить твоими устами, — строго сказала эльфийка. — Сопротивляйся. Пойми, с Силой нельзя дружить, ею можно только управлять. Если твоё сознание не окрепнет, а психика надломится от стрессов и депрессий, Сила, не раздумывая, воспользуется этим. Предсказатели и вещуны, обладающие Силой, умеют давать Ей фору, чтобы прорицать будущее; но их уровень внутреннего контроля очень и очень высок, он позволяет прорицателям прекращать деятельность Силы и заковывать Её обратно в вериги контроля до того, как Она окончательно сведёт их с ума. С этим надо что-то делать, дочка, иначе ты рискуешь схлопотать паранойю, переходящую в шизофрению, сумасшествие или диссоциативное расстройство идентичности, то бишь раздвоение личности, когда одной личностью будешь ты, а другой — Сила. В этом случае твоё поведение может быть непредсказуемо и с великой долей вероятности очень агрессивно. Поставь позитивное мышление в приоритет, разрабатывай простенькие аффирмации и тверди их себе в минуты отчаяния, забудь о том, что ты жертва, развивай внутренний локус контроля и работай над собой. Никто из нас не идеален, а потому каждому есть, куда расти. Даже мне. И, ради Матери-Природы, никогда не плачь и не думай о том, что твоя жизнь кончена. Не бывает безвыходных ситуаций, есть ситуации, выход из которых может не устраивать, но он есть. Ты сильная девушка… Женщина. Да, ты — сильная женщина, ты — чародейка.
