Ясно только одно, Эль Абвиль был причастен ко всему этому. Иначе, зачем бы ему прятать у себя папку со скандальными данными. Странно, что президент не провел качественное расследование. Не верю я, что Дакар виновен в этих кровавых ужасах. Он создавал семейную идиллию. Но может президент и понимает, что аполинезиец не виновен, но клиенты потребовали наказать главного разработчика. В общем, все сложнее, чем мне думалось. Но я найду тех, кто подставил Дакара.

Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Я чуть не выронила бумаги.

— Пошли, — скомандовал Дакар, держась за проем разбитой рукой.

— Что ты с ним сделал? Избил? — мой взгляд прыгал с черных глаз аполинезийца на разбитые костяшки его руки.

— Я ударил его только раз.

Я не смогла сдержать вздоха облегчения.

— Но уже жалею об этом, — Дакар увидел прореху на моей блузке. — Нужно было выбить из него все дерьмо. Этот ублюдок принудил тебя?

Я поспешно свела края прорехи на блузке. Треклятая пуговица.

— Нет. Нет, — быстро проговорила я, боясь, что аполинезиец вернется к Абвилю, чтобы закончить то, что начал. — Это я виновата. Он не при чем.

— Ты еще и защищаешь его, — горько поморщился Дакар.

Я подавила в себе порыв подбежать к нему и обнять. "У него невеста", как мантру повторяла я.

— Нам нужно убраться отсюда, иначе я не сдержусь, — предупредил наставник.

Уже садясь в флай-мобиль Дакара, я спросила:

— Куда мы?

— В гостевой дом, — потирая подбородок здоровой рукой, ответил наставник.

Мой взгляд был прикован к трем ранкам на костяшках кисти Дакара. Мужская рука с силой сжимала руль. Надеюсь, он из качественного материала, и аполинезиец его не сломает.

И все же я вопросительно приподняла брови. Какой еще гостевой дом?

— Терра оккупировала мою квартиру. Она как-то сделала дубликат от ключ-карты и решила, что теперь мы будем жить вместе.

Я хмыкнула. Просто отлично. Что я с ним делаю в одной машине?

— Так теперь вы живете вместе? — я ревновала, хотя не имела на это права.

— Нет. Я там не живу.

— Почему ты не попросишь ее на выход? Это ведь твоя квартира, — возмутилась я.

— Когда Ла Терра поймет, что я не приду к ней, то сама уйдет.

И все же я не понимала, почему аполинезиец так нежничал с девушкой. Да, она дочь президента корпорации, но все же. Их отношения были мне не понятны. Что на уме огненной саламандры понятно сразу. Но Дакар? Что у него в голове? Чего он хочет?

Я понимала, что влипла. По самые уши. Я была втянута в их отношения. Я так же понимала, что проиграю, если попробую отобрать Дакара у рыжей. От этого осознания было горько. Но мне сейчас было так спокойно с аполинезийцем. Как будто я была на своем месте рядом с ним. Незаметно для себя, я задремала под мерное качание флай-мобиля.

Проснулась я уже в незнакомой спальне. Одна створка окна была полностью раскрыта, и белые занавески парили под потолком в завораживающем танце. Я огляделась, вокруг пустые деревянные стены и винтажный комод напротив громоздкой кровати. Кстати, в постели я спала одна, вторая половина ложа была не смята. Вот он, значит, какой, гостевой домик Дакара. Интересно, мы в городе или за его пределами?

Я выползла из теплого укрытия мягкого одеяла и подошла к окну. Оперевшись на широкий подоконник, я высунула нос наружу. И ужаснулась. Дом стоял на скале, а внизу бесновалась горная речка. Как мы сюда попали то? Для флай-мобиля высота не проблема, ведь это летающая машина. Но движение осуществляется только внутри транспортных труб. Флай-мобилю для передвижения необходимо резонировать со стенками этих самых труб. Возможно дело в особом магнитном поле, не знаю, я в этом не сильна.

Так как же мы сюда попали? Не понимаю… Спокойно здесь, конечно, но страшно как-то на отшибе. Вокруг только горы и бурная вода внизу. Я поежилась и закрыла створку окна, белые занавески замертво упали, касаясь пола. Запахи дерева, лаванды и чего-то сладкого наполняли комнату. На краю кровати лежала просторная футболка, и я решила сменить злосчастную блузку. Пригладив волосы рукой, я вышла на разведку.

К счастью, мне сразу попалась ванная комната. Небольшое помещеньеце с какими-то лоханками. Хорошо, что в них была вода, и я смогла умыться и привести себя в порядок. Мда, от цивилизации мы и вправду далеко.

На скромной кухоньке меня ждал Дакар, с кружкой в руке он вчитывался в какой-то текс со своего коммуникатора. Я огляделась, стены деревянные, на окнах, как и в спальне — белые занавески. Никаких кранов, только емкости с водой. Мое внимание привлек обеденный стол, это был цельный срез какого-то очень древнего дерева. Говорят, что по кольцам можно узнать возраст растения. Но их просто не возможно было сосчитать.

— На завтрак кофе и яйца. Садись, — проговорил Дакар, не поднимая на меня глаз.

Это он так занят или сильно обижен на меня? Я подошла к мужчине вплотную.

— Твоя рука. Нужно обработать ранки. Есть тут что-нибудь обеззараживающее?

Я потянулась к его коже, но наставник резко убрал руку. Я удивленно приподняла брови.

— Все нормально. Не трогай, — ответил аполинезиец, все так же, не удостаивая меня взглядом.

Я шумно выдохнула. Вот упрямец.

— Я нашла сведения о программе "семейная идиллия" в архивных данных. Все выглядит так, что ты виновен в кошмарах клиентов корпорации. Но я не нашла бумаг по обкатке программы. Это странно.

— Обкатки не было.

— Как это? Это ведь стандартный протокол. Перед подачей продукта корпорации клиенту, программа должна быть апробирована. Это делается…

— Чтобы выловить возможные баги, — закончил за меня Дакар. — Свои программы я всегда сам тщательно проверяю перед обкаткой. Ошибок быть не могло.

— Не понимаю.

— В то время нашей корпорации маячил выгодный контракт. Мы должны были вынести на презентацию нечто совершенное. Лучший продукт. Но времени было мало и обкатку не стали проводить…

— Неужели, ты и вправду ошибся в кодировании программы? — охнула я.

— Нет. Чтобы сотворить из моего сновидения "семейная идиллия" такой кошмар нужно серьезно залезть в мою работу. По локти. Я вручную ищу эти вредоносные внедрения, но это занимает очень много времени.

— Хочешь сказать, что это вирус сна?

— Можно и так сказать.

— А есть какой-то способ ускорить процесс поиска?

— Я пытался выяснить с какого момента сна все идет наперекосяк, но пострадавшие клиенты говорили совершенно разное. Их показания путались.

— Я хочу попробовать эту программу сна на себе.

— Нет. Даже и не думай. Я не позволю тебе калечить себя.

— О чем ты?

— После такого реалистичного ужаса у клиентов были диагностированы психические отклонения или травмы. Президенту пришлось отстегнуть кругленькую сумму, чтобы уладить все это.

— Но я бы смогла тебе рассказать… Со мной ничего не случится, я ведь пойду подготовленной.

— Это не обсуждается, — отрезал Дакар.

Я нахмурилась. Ведет себя как будто вправе решать за меня.

— Я попрошу Миас включить для меня "семейную идиллию", и ты не сможешь помешать.

— Миас тут же вылетит с работы, — гаркнул Дакар, поднимаясь со своего стула. — К тому же программа хранится в сейфе президента, ты к ней не подберешься, — утвердительно и скорее самоуспокаивающе проговорил наставник.

А в моей голове закрутились шестеренки. Как я могла попасть к президенту корпорации на аудиенцию? Я даже не видела его ни разу. Мне нужен план. Иначе, мы до пенсии будем распутывать этот клубок. А хозяин вируса живет наверно себе припеваючи и радуется своей подлости. Гад.

Коммуникатор Эль Дакара издал жалобный вопль, и мужчина вышел в гостиную, неплотно прикрыв за собой дверь. Я боролась с искушением подсмотреть.

— Что на этот раз Терра? — раздраженно бросил аполинезиец.

Я все-таки подошла к двери, у меня был небольшой обзор через щель. Но этого хватило, чтобы увидеть голубоватое мерцание голограммы. Коммуникатор проецировал вверх изображение Ла Терры. Рыжеволосая девушка злилась, впрочем, как и всегда, когда я ее видела.