— Я в ванну, — сказал он и скрылся в персональной уборной.

Мне оставалось только удивиться, что у Абвиля здесь личная ванна. Хотя полукровка мог наплести президенту, что он сын морских родителей, и ему нужны водные процедуры во время рабочего дня…

Оперевшись рукой о стол, я пыталась определить произошли ли во мне изменения. Что я чувствовала? Холод и стыд. Хотелось плакать. Мне было стыдно перед Дакаром, хотя я ничего ему не должна. Наоборот, я все правильно сделала. И Абвиль не в обиде остался. Так почему же мне сейчас так горько?

Мне нужно срочно покинуть это место. На трясущихся ногах, я металась по кабинету в поисках своей одежды. На блузке не хватало пуговицы. И я вспомнила звук, когда что-то упало. Наверняка это была она. Я наклонилась в поисках злосчастной пуговицы. Залезла даже под стол. Пуговицы не было, зато было кое-что поинтереснее.

Выходя из кабинета полукровки, я прижимала к груди папку с архивными документами. Отчасти из-за того, что на блузке зияла прореха на самом интересном месте из-за отсутствия пуговицы. Но больше всего из-за того, что я нутром чувствовала, в папке важные сведения по делу Дакара. Архив рою только я, другим сотрудникам до него дела нет. Если только… Если только они не хотят спрятать что-то.

Свет в пустом коридоре следовал за мной, сотрудники корпорации уже покинули свои рабочие места. И я радовалась этому как никогда. Представляю себе свой вид — волосы растрепаны, губы припухли, на блузке оторвана пуговица. Я крепче прижала папку к груди, успокаивая себя этим импровизированным щитом. Мне требовалось место, где можно будет не торопясь изучить архивные документы. Эль Абвиль был еще в здании, а значит, я не могла пойти в облюбованный ранее уголок с серебристыми скамейками.

С замиранием сердца я подкралась к нашему с Дакаром кабинету. Свет не горел, и звуков тоже никаких не было. Все еще боясь непонятно чего, я аккуратно взялась за ручку и провернула ее. Пространство освещалось только бледно-голубым светом от аварийной лампы. Я вошла внутрь и прикрыла за собой дверь. Все, можно спокойно рыться в папке, позаимствованной у Эль Абвиля. Но буквально спиной я чувствовала, что что-то не так.

Развернувшись, я увидела, что в кабинете у стены с дверью появился темный кожаный диван. И он был занят. Дакар лежал на новом предмете мебели, закинув руку за голову, его грудь мерно поднималась. Я не на шутку испугалась, но похоже, что мужчина спал. Надо сматываться, пока он не проснулся. Волна страха растеклась в груди, стремительно касаясь конечностей. Я почувствовала холод в пальчиках. На негнущихся ногах я кралась к выходу. Только бы не разбудить Дакара.

Я хотела отдалиться от наставника, провести между нами черту, забыть его. Но сейчас я боялась, что Дакар проснется и увидит меня. Увидит меня такой. Тут и сыскарем не надо быть, чтобы понять, что я была с другим мужчиной. Меня снова обожгло чувство стыда. А затем гнев, потому, что я не должна была ощущать стыд перед Дакаром. У него невеста. Я скрипнула зубами, берясь за ручку двери.

— Стоять, — тихо, но властно прозвучал до боли знакомый голос.

Я вздрогнула и застыла на месте. Сердце пропустило удар.

— Где ты была? — начал допрос начальник, не меняя позы на кожаном диване.

— Я… мне… — я кусала губы, пытаясь сказать что-то связное. Нужно было придумать что-то заранее. Но я была уверена, что в кабинете никого нет. Драконья задница.

— Я не отпускал тебя, так почему ты ушла?

— Это был приказ президента корпорации, я не могла ослушаться.

— Ты мой стажер. И ты нужна мне.

Меня кольнуло в сердце, но я попыталась собраться.

— Вы могли позвонить, — мой голос чуть надломился. Надеюсь, в нем Дакар не расслышал нотки обиды. И я специально разговаривала с ним на "вы", чтобы задеть, показать черту.

— Ты думаешь, я не звонил? — вспылил начальник. — Твой коммуникатор отключен, — уже рявкнул он.

— Наверно разрядился, — промямлила я. Проверять не стала, потому что пришлось бы включить свет. А он сейчас враг мне. В полутьме не видно припухлых губ и встрепанных волос.

— Миас вся извелась, — Дакар упомянул имя подруги, но я поняла, что он имеет ввиду себя. Просто аполинезийцу сложно произнести вслух, что он волновался. Я еще острее почувствовала свою вину. Хуже всего было осознавать, что даже Абвиль с его волшебным членом не смог изгнать из моего сердца Дакара. А значит, я влипла. Серьезно влипла. Хотелось выть от досады.

Начальник тем временем, набрал какой-то номер на коммуникаторе вручную, и бросив в трубку "отбой", вновь заговорил со мной:

— Сегодня полнолуние, тебе нельзя в волчью резервацию.

— Тогда я останусь спать здесь.

— На этом диванчике нам вдвоем не поместиться.

К моим щекам прилила кровь. То есть он думал, что я буду спать с ним?

— Мне нужно проверить кое-какие данные, — я плотнее прижала папку к груди. — Скорее всего, это займет всю ночь. Так что…

— Ты была в архиве? — осторожно произнес Дакар.

Что мне стоило сказать "да"? Но я не могла проронить ни слова. Повисла пауза.

— Где ты взяла эту папку? — по голосу я поняла, что мужчина напрягся.

Я нервно кусала губы. Что мне ему сказать? Если признаюсь, то посыпятся вопросы. Может еще не поздно соврать про архив? Но из него я обычно волоку ворох этих папок на тележке. А тут всего одна…

Дакар щелкнул пальцами, и яркий свет высветил пространство кабинета. Я зажмурилась, глазам было больно с непривычки. Но затем, я вспомнила, в каком виде сейчас и с ужасом распахнула глаза. Наставник уже вскочил с дивана, надвигаясь на меня горой. Я пропала. Рука пыталась нашарить позади ручку двери, но только ловила воздух. Я не могла отвести взгляда от полыхающих гневом глаз Дакара. Я вжимала в себя несчастную папку, но даже под ее прикрытием, было все понятно. В налившихся чернотой глазах аполинезийца горел яростный огонь. Казалось, он убьет меня взглядом. Момент растянулся для меня в вечность, если вообще не застыл.

— Стой здесь, — процедил сквозь зубы Дакар, рывком открывая дверь.

— Куда ты? — я сдержала порыв ухватиться за рукав его рубашки.

— Я убью его, — уже не сдерживаясь, рявкнул аполинезиец и выбежал в коридор.

Мои ноги ослабли, и я осела прямо на пол. Бежать за ним? Я не догоню, да и сил нет, полное опустошение. Разнять мужчин, если Абвиль все еще здесь, у меня не получится. Я переползла на диван. Встала. Снова села. Отвратительная ситуация, и во всем виновата я.

Не убьет же он Абвиля, в самом деле? Дакар ведь не дикарь. Я надеюсь…

Открыв добытую папку, я мысленно молилась, чтобы все это было не зря.

В бумагах были записаны протоколы первых сеансов машин снов с программой под названием "семейная идиллия". В команде разработчиков именно Дакар отвечал за правильное исполнение сновидения. В документах говорилось, что программа сна была написана с "плавающим" багом. Вместо семейной идиллии клиентам снились кровавые ужасы. Отмечается, что все шло по плану до определенного момента, но затем резко менялось в худшую сторону. Супруг в сновидении с заботливого и любящего превращался в жестокого убийцу. Несколько клиентов подали в суд. Еще бы, пережить такой кошмар.

Да, это действительно серьезный "косяк" со стороны разработчиков. Поэтому Дакара, как главу отдела скинули в самый низ иерархии корпорации. В назидание другим. А может, и чтобы успокоить недовольных клиентов. Но Дакара все-таки не уволили. Потому что, благодаря его кропотливой работе корпорация процветает. Все предыдущие программы снов Дакара были гениальными. Даже странно, что аполинезиец так серьезно и грубо прокололся.

Я пожевала губу. Что-то в этой истории явно не сходилось. Перед тем, как выпускать программу сна "в свет", ее сначала должны были обкатать, убедиться, что все работает без багов. И я уже столько отчетов просмотрела про испытания программ перед подачей клиентам… А тут ничего. Ни слова. Может данные где-то в другой папке? Если их, конечно, не выкрали и не уничтожили.