- Бухнули камнем в воду, - буркнул Зубоскал, сидевший на стуле у двери.

Палец нацелился на него. - Заткнись ради Бездны, или будешь следующим. - Зубоскал стал глядеть наружу, посвистывая. Токарас старался не ухмыляться.

- Угрюмая... - начал Картерон, стараясь звучать как можно рассудительнее.

- Молчать. Я не закончила. Ты знал, что мы рассчитывали на твою долю с "Жадины".

- Да, но...

Дверь открылась, вбежала Прощай. - Банда слоняется около склада, что на Передней улице... - Голос затих, женщина уловила напряженную атмосферу.

Угрюмая повернула голову. - И? Разберись с ними.

Темные брови Прощай взлетели. - Лааадно. - Она толкнула Зубоскала; тот со стоном встал. Проверил пояс с ножами и выскочил вслед за ней.

Угрюмая вернула внимание Картерону, уперлась кулаками в поджарые бока. Смотрела, сильно сощурившись. Он хорошо ее знал, но не мог понять, о чем она думает.

- Ты не оставил мне выбора, - сказала женщина, кивая себе, словно пришла к некоему решению. - Придется это сделать.

- Сделать что?

- Вывести "Закрученный".

Чосс, молча пережидавший бурю за стойкой, чуть не упал. - Ты шутишь? Он не готов.

- Что можно доделать к рейду?

- Тому, что через две недели? Тайному, о котором знает весь остров?

Угрюмая сверкнула глазами. - Да. К нему.

Чосс сел на стул, раздумывая. - Ну... Если сосредоточиться на трюме, его можно закончить - но не больше! Паруса старые, канаты прогнили и кое-где порваны, и еще...

Она подняла руку, прерывая жалобный плач. - Плыть будет. Отлично.

- Я не доверился бы снастям даже в умеренный ветер.

- Справимся. - Она повернулась к Картерону. - Вот. Добился.

Он потер шею у затылка. - Обманщик не позволит нам выйти.

Угрюмая снова ходила взад и вперед. - Что он может сделать? Мы свободные налетчики, как все здесь. Корабль наш. Он нас не остановит.

Картерон пошел к бару, налил кружку жидкого пива, гневно взглянув на Чосса. Тот поскреб подбородок, думая. - Команды нет, - выдавил он наконец.

- Пошли призыв.

- Никто не пойдет к нам, напанам.

- Просто пошли. - Чосс пожал плечами. Картерон вздохнул, подпрыгнул, чтобы сесть на стойку. Пополнил кружку. - Ладно. Весть мы разошлем.

Угрюмая благодарно кивнула и встала на месте. Свела ладони. - Отлично. Полагаю, мы закончили. А ты что здесь делаешь, Чосс? Иди работай.

Токарас приглушенно рассмеялся. Чосс встал со стула, глядя на него. - Над чем смеешься? Идем со мной.

Токарас тоже встал. - Я ведь говорил, что ненавижу море?

- Каждый проклятый день. - Чосс поглядел на Картерона. - И ты. Допивай.

- Эй! Я только что оттрубил целый день на "Жадине"!

- Скорее все спустил в трубу. - Чосс указал на выход. - Давай. Пора заняться настоящим делом.

Картерон допил пиво и утер губы. - Чудесно. Уже ненавижу новую работу.

***

По расчетам Танцора, прошел уже месяц. Он начинал думать, что терпению настает предел. Приятель погибал у него на глазах, и ничего нельзя было сделать. Маг казался высохшим, сжавшимся и сморщенным, и не по причине маскировочных чар. Видимость начинала выражать содержание.

Хромая назад после очередного дня изнурительного труда в забое, Танцор гадал, что лучше сделать. Тащить его на каких-то салазках? Нести? Заставить Хохолка разделить ношу? А может, у фаларийцев есть мул или ослик. Это решило бы проблему. Да, нужно поспрашивать...

Он отвел ветхую занавеску и застыл, выпучив глаза. Ложе Келланведа опустело.

"Ах вы, Худом драные сукины дети!"

Несмотря на утомление, он побежал к земляной насыпи, что вела вверх. Уже на полпути начал кричать: - Где он? Куда вы его забрали, проклятые?

Стражники-фаларийцы смотрели с изрядным смущением.

- Где Ломовик? - орал Танцор. - Зовите Ломовика!

Стражники переглянулись. Один рассмеялся. - Не тебе здесь указывать, поганый дурак!

- Ну ладно, - глухо прорычал Танцор. - Вот доберусь до верха, и тогда!

- Стой! - раздался грубый голос сзади. Он обернулся, увидев запыхавшегося Хохолка. - Что ты делаешь?

Арбалетный болт впился в землю между ними. Танцор и Хохолок осторожно подняли головы; на краю ямы стоял Ломовик, рядом две женщины-охранницы с арбалетами наготове.

- Вы там, успокойтесь, - заорал Ломовик. - Ты! Что с тобой такое?

- Мой друг - тот, с которым я пришел - похищенный отатаралом маг... Он пропал!

- Ну значит, пришло время. Стой. Что, твой бедняга был еще жив?

Танцор рубанул ладонью воздух. - Нет... То есть да. Но теперь он пропал. Исчез. Что вы с ним сделали?!

Ломовик поднял руки. - Эй, мы не трогаем тухлые трупы, уж поверь.

- Тогда где он?

- Будь я проклят, если знаю. - Ломовик махнул на них рукой. - Проваливайте вниз. Оба.

Хохолок потащил Танцора по сходу. - Мы все разузнаем, парень. Не беспокойся. Я поспрашиваю.

Скопище невольников ожидало их у подножия рампы. За несколько шагов Танцор обвил шею Хохолка и глубоко вогнал палец в ямку над артерией. Прошептал на ухо: - Ты его забрал?

- Нет, - пропыхтел тот. Глаза вылезли, лицо приобрело темно-багровый цвет. - Прошу... - голос прерывался.

Толпа расступилась, перед ними показался Эфен. - Может быть, он еще здесь, - сказал старый ученый. Танцор отпустил Хохолка, тот упал наземь, задыхаясь и сжимая руками горло.

- Покажи.

Эфен повел его назад к обиталищу. Хохолок хромал следом, растирая шею. - Я еще чувствую его, - объяснял Эфен.

- Через отатарал? - зарычал Хохолок еще более хриплым голосом. - Невозможно.

Эфен лишь мельком оглянулся. - Вы знаете лишь обогащенный продукт. Он подавляет магию. Но здесь мы ходим над сырой породой. Она способна на иное. Может... преображать... менять тех, что осмелятся работать с Садками в присутствии пыли. Мы, Странники Духа, проводим опыты уже много веков.

Хохолок удивленно хмыкнул. - Ну... он не Странник Духа.

- Верно. Возможно, он отправился в путешествие совершенно неподготовленным, без проводника, и лишь сейчас начинает прокладывать новую тропу.

Танцор отбросил гнилую тряпку, показывая опустевшее каменное ложе. Ощутив странное разочарование, будто ожидал увидеть, что дурачок сидит там и улыбается гостям. - Его так и нет.

- Однако я чую его силу, его жизненный дух. Он не умер. Я уверен.

Танцор смотрел на него; кулаки жаждали холода железных ножей. - И что нам делать?

- Будем ждать. Если он овладеет новым... состоянием... то вскоре вернется.

Танцор обежал взглядом обширную яму, багровеющее небо сверху. В горячем воздухе плыли полотнища поднятого ветром песка - словно нагая почва дышала. - Я и так жду слишком долго.

- Я склонен думать, нужно еще несколько дней.

Не сразу он сумел вежливо кивнуть. - Отлично. Несколько дней. - Бросил полный сомнения взор на Хохолка. - Ты сказал, что знаешь, где лодки? Лучше им действительно там быть - ради твоего же блага.

Хохолок сглотнул, морщась и кивая.

***

Через три дня что-то вырвало Танцора из беспокойного сна; он быстро глянул на ложе Келланведа, но там было пусто. Ассасин опустил голову. Но что же его встревожило?

Песок зашипел, заползая под занавес. Тряпка захлопала, поднятая внезапным порывом ветра. Танцор подскочил и сорвал ее. Ночь была полна пыли, он не видел противоположного края ямы.

Так. Самая пора. Он взглянул на пустое ложе. "Прости, друг, но момент слишком удобен, чтобы его пропустить".

Танцор накинул на плечо ремни двух запасенных бурдюков с водой и зашагал через широкое дно ямы, по пути обвязывая лицо платком.

Пленники метались почти в панике, глядя на клубы песка. Танцор схватил одного за руку и крикнул: - Что такое? Почему все вышли?

- А ты не чуешь? - отвечал старик. - Это не обычная буря!