"Правящий брат", назвал Тарел Мока. Пустая лесть? Не про него ли рассказывают, будто он убил сестру ради престола?

Это ей не нравилось. Совсем, совсем не нравилось.

***

Тайскренн шел по лишенному света тоннелю в глубине, много ниже подвалов Храма Дрек. Шагал, подняв силы до почти кипящих высот, сомкнув руки за спиной, почти не замечая окружающего - чувства были брошены далеко, в лабиринт сплетений и щелей стен всех Садков. Делал он это почти бездумно, хотя, говорят, поддерживать такую высоту сил оказывалось весьма трудным делом для прочих магов.

Он знал, что такие опыты запрещены - выходы в чужие Садки, черпание не только в Теласе, но в Рашане и прочих. Однако он почуял потаенные истины и готов был преследовать их, куда бы ни вели пути. В последние дни намеки заставляли его всё внимательнее вглядываться в образ древнего, полузабытого персонажа легенд - бога К'рула.

Итак, он шел темными как ночь подземными проходами, иногда улавливая и тихие отзвуки движений Бёрн в садке Д"рисс, и сглаженные ритмы Д'рек.

Лишенные света глаза устраивали фокусы, так что он не обратив внимания на световую искру, что как будто плыла навстречу. Однако искра превратилась в мерцающее пламя и он удивленно понял, что кто-то поджидает его, держа светильник.

Он замер. Всмотрелся в досаждающее видение. Женщина примерно его возраста, незнакомая жрица низкого ранга - в руке факел, в другой железная коробочка.

Она склонилась, пробормотав: - Тайскренн.

- Жрица.

Смола капала с факела между ними, необычайно громко шипя в полной тишине подземелий. Зачем ей факел, он понимал; а вскоре понял и смысл коробочки. Культ Д'рек требовал исполнения множества обрядов и ритуалов, и предмет, вероятно, был частью одного из них. Мало кто мог бы запомнить все подробности. Может, коробочка содержала материал, который нужно пополнить, или свиток, который нужно читать в определенном месте, или подношения на определенный день и час. Или, как шепнули бы иные сплетники, неописуемый корм для ненасытных тварей.

Жрица снова поклонилась, шелестя: - Соболезную, - и пошла дальше.

Он повернулся за ней, морща лоб: - Простите... вы сказали, что соболезнуете?

Женщина тоже встала, обернулась к нему. - О, извините. Думала, вы знаете. Наш путеводный свет, владыка Демидрек Ифелл скончался два дня назад.

- А... понимаю. Я не знал. Спасибо, что сообщили.

Жрица поклонилась и ушла в тоннель.

Тайскренн следил, как исчезает вдалеке свет факела, повернув за незримый угол. Снова воцарилась тьма. Он проверил свои чувства. Зная, что смерть старца близка и неизбежна, он должен был ощутить радость при мысли, что Д'рек приняла его в объятия. Однако ощутил лишь грусть. Покойный отличался добротой. Являл к нему лишь великодушие и терпение. Был кем-то вроде отца, если учесть, что своего собственного отца - как и всего детства до вхождения в храм - он не помнил.

Тайскренн повернулся и поспешил к ближайшему пути наверх.

Главные залы святилища оказались погруженными в подготовку пышных похорон. Свечи сияли на каждом углу, члены культа шествовали, склонив головы под черными капюшонами, тихо молясь. Гимны и речитативы отдавались эхом от стен.

Он направился в покои Демидрека - предложить свою службу, если таковая понадобится.

И понял, что ему преграждают дорогу. То был некий Фенереш, жрец низкого ранга, без особых талантов, упрямо преданный соблюдению всех ритуальных мелочей и тонкостей.

- Тайскренн, - воскликнул молодой жрец. - Чего вам тут нужно?

Он обиделся на такую грубость, но быстро опомнился. - Предложить свою службу, разумеется, если это требуется.

Юноша склонил бритую голову, как бы благодаря. Тонкие губы поджались. - Обо всем уже позаботились. Не тревожьтесь.

- Понимаю. Но могу же я склонить колени пред Демидреком, послав ему вслед свои молитвы?

- Останки уже унесли для погребения. Вы, конечно, вольны молиться пред иконами Демидрека в храме.

Тайскренн попытался заглянуть за спину коротышки, в личные покои владыки, но свечи там почти догорели. - Ясно. Понятно. Отлично. Благодарю, брат.

- Принимаю. Да славится Д'рек.

- Ага... Верно. - Он начал было оборачиваться, но Фенереш прокашлялся. - Да?

Жрец указал на его живот. - Ваш почетный ранг, разумеется, утратил силу.

Тайскренн нахмурился, сконфуженный, но сразу же понял. - О! конечно. - Он снял красный пояс и отдал Фенерешу, который тут же сложил его и спрятал. Тайскренн собрался уходить, но юный жрец снова начал кашлять. Он раздраженно обернулся. - Чего еще?

Фенереш ткнул пальцем в его капюшон. Тайскренн поморщился, затем натянуто улыбнулся. Накинул капюшон и ушел как можно скорее.

Дважды в жизни Тайскренн испытал ужас землетрясения, когда самые прочные скалы под ногами оказывались ненадежными, обманчивыми. И, пока он шел по дымным залам, ему казалось: хотя почва осталась недвижимой, он будто качается. Словно земной трус, удар нежданный и внезапный, заставил его пошатнуться, утратив доверие ко всему на свете.

Нужно было вновь обрести свой центр. Нужно было предаться медитации. Но прежде всего нужно было понять, почему руки его сжались в кулаки, почему пульс болезненно бьет в висках, а в груди тяжело и больно - и почему он, священник, бурлит от ярости.

***

Три дня спустя Тайскренн вновь показался в Великом Зале; он сидел, поставив перед собой миску овощной похлебки и положив сухие корки. Несколько дней он искусно избегал зала, но теперь созвали общую Ассамблею, приходилось присутствовать.

Обширная, похожая на пещеру палата была забита теснее, чем когда-либо раньше. Толпу томило ожидание, всюду шли шепотки, слухи о предстоящем. У него, жреца высокого ранга, спрашивали мнение; он отвечал, что спекуляции напрасны и вскоре они все узнают. Это успокаивало назойливых собеседников.

На скамьях не оставалось свободных мест, однако кто-то втиснулся рядом, схватил его за руку. Он поднял глаза и узнал Зиллу. Девушка сдавила его ладонь. - Прости, Тай. Знаю, ты был к нему близок.

Он кивнул: - Благодарю.

Бормотание и разговоры затихли, когда в зал вплыл Совет Старейшин. С ними был Телло, походивший на быка в окружении отощавших журавлей и драных пыльных ворон. Занятое им место - почти в центре стола - встревожило Тайскренна. Обыкновенно высокий гость располагался с края.

Люкатерамиль встала, чтобы начать. Это была хенганка, из драных пыльных ворон. Впрочем, ее любили, низшие звали ее просто Люкой. Женщина воздела руки, требуя тишины, хотя в зале уже царило безмолвие.

- Соратники, - начала она сухим и тонким голосом, - мы собрались здесь, дабы подчеркнуть и усилить один из ведущих принципов Д'рек - принцип последовательности и преемства. Вечной перемены и череды рождения и гибели.

Ее приятели-старики застучали по столу в знак согласия, слушатели зааплодировали - впрочем, подобающе тихо и уважительно.

Люка неспешно склонила голову. - Пусть мы потеряли одно из любимых сердец, оно не пропало. Владыка прильнул к груди Д'рек, и потому мы должны радоваться. Мы, каждый из нас, можем смотреть вперед и ждать воссоединения с ним и всеми праведниками рядом с Д'рек, когда придет наше время.

Во дни испытаний мы благословлены: среди нас, по мудрости Синода Храмов, оказался брат Телло. - Она повернулась к нему, он встал, кланяясь, и снова сел. - Брат милостиво согласился послужить временным верховным жрецом и Демидреком, пока мы, Совет, не выберем преемника Ифелла.

Ассамблея вновь почтительно захлопала. Страцы Совета присоединились, беззвучно качая головами.

Люка подняла руки. - На этом всё. Ну же, склоним головы в молитве и прощении.

Тайскренн присоединился ко всеобщему поклону, но не мог найти среди мыслей и одной всепрощающей. Нет, он молился за мудрость Совета, ибо кандидатура Телло в роли временного Демидрека обеспокоила его. Почем бы им не избрать кого-либо и закончить дело?