Немногочисленные мужчины окружили на площади группу детей и женщин, готовясь защищать их и неминуемо умирать.

Саблезубу защищать было уже некого.

Очнувшись от оцепенения, он обнаружил себя стоящим на коленях и сжимающим в объятиях мёртвую Бирюзу. Вокруг бушевал огонь и пировала смерть.

Почему обошли его вражеские стрелы, почему миновали кровавые топоры? Позже он думал об этом и не находил ответа.

Вскочив на ноги, он бросился к распахнутым воротам. На ходу выхватил ножи, уклонялся от ревущих, атакующих его врагов, избегал ударов и бил сам. Обагрённый кровью, не зная, своя она или чужая, он выскочил из деревни и на опушке леса увидел группу вражеских воинов, и среди них – высокого мужчину в рогатом головном уборе вождя. Того, кто привёл чужаков, принёс кровь и гибель племени, ставшему для Саблезуба родным. И убил Бирюзу.

Больше ничего не желал сейчас Саблезуб – добраться до него, ощутить, как входят в его плоть клинки ножей. Никогда до этого мгновения он не знал, что такое ненависть.

Пробежать сотню шагов по открытой местности под стрелами врагов и пробиться сквозь дюжину телохранителей невозможно. Саблезубу было плевать на свою жизнь, но он хотел убить вражеского вождя, и лишь потом умереть, поэтому стремглав помчался вдоль стены и нырнул в джунгли. Лес вокруг деревни он знал, как свои пять пальцев. Петляя между кустов, огибая колючие заросли и непроходимые сплетения лиан, Саблезуб по дуге неуклонно приближался к тому месту, где стоял арьергард вражеского войска.

Резкий запах хищника ударил ему в ноздри раньше, чем зрение зафиксировало вынырнувшую из чащи гигантскую фигуру. Над оскаленной звериной пастью сверкнули жёлтые глаза. Саблезуб был сейчас чужд и удивлению, и страху. Звероглав был удивительно быстр для своих внушительных габаритов, однако в тот момент, когда могучая лапа занесла меч, Саблезуб мелькнул в воздухе как молния, и, опережая взмах, ударил в широкую, покрытую густой чёрной шерстью грудь обеими коленями. Гигант опрокинулся на землю, и Саблезуб вонзил один нож в мощный бицепс, а второй – в шею над ключицей. Однако из-за дерева уже набегал другой звероглав. Воин уклонился от взмаха широкого лезвия, но встать не успел. Великан с разбега пнул его коленом, и юноша полетел в кусты. В тот миг, когда он, сгруппировавшись, готовился вскочить на ноги, под ним внезапно раскрылась пустота.

По дну оврага, рассекающего джунгли, как удар гигантского ножа, во время ливней бежал звонкий и пенный ручей, но сейчас он был сух, и обрывистые склоны покрыты густым колючим кустарником. Изорванное ветками тело Саблезуба с размаху ударилось о твёрдую, как камень, землю, и перед глазами его вспыхнули и окутались тьмой искры, синие, как осколки бирюзы.

«Бирюза-а-а…»

Порыв ветра ударил плетью, норовя сорвать с головы капюшон с меховой оторочкой. Жеребец недовольно всхрапнул, мотая головой под тяжёлой гривой.

Амира плотнее запахнула свой дорожный плащ. Уже вовсю начинала зеленеть молодая трава, и древесные почки пахли молодой весной, но ночью лужи ещё схватывались хрустким ледком, а солнце сейчас уже почти село, и здесь, на лесном тракте, ветер гонял, словно в трубе. Чародейка поёжилась и сжала пятками крутые бока жеребца.

– Вперёд, Серый! Догоним обоз, и, может статься, что дальше я поеду на телеге, а ты, лентяй, будешь плестись налегке.

Именно надежда ещё сегодня догнать тяжело гружёный купеческий обоз заставила её пуститься в путь, хотя существовал риск остаться в одиночестве на тракте. Правда, Амира была не просто одинокой путницей, а лучшей боевой чародейкой Третьей Хранящей Башни, и поэтому не особо опасалась ни хищников, ни варнаков, но всё же перспектива мёрзнуть всю ночь под каким-нибудь деревом ей совершенно не улыбалась, тратить же энергию на согревающие заклинания она себе никак не могла позволить. Вся Сила сейчас уходила на то, чтобы не потерять тонкого, как шёлковая нить, зова, который из всех чародеев Башни смог услышать лишь Хранитель и она, Амира. Потому и топтал сейчас лесной тракт её серый в яблоках жеребец, что не откликнуться на зов Голубого Пламени она не могла.

Обоз она догнала, когда полностью стемнело. Бывалый купец остановился не прямо у тракта, а укрылся в лесу. Но зов не дал Амире проехать мимо. Итак, она не ошиблась, и носитель Голубого Пламени, совершенно новой магической энергии, способной спасти или погубить мир, находится в обозе. Найти его нужно во что бы то ни стало, и как можно скорее, пока к нему не нашла подходов Тёмная Сила Иного Мира.

Амира смело направила Серого прямо в кусты. Жеребец заартачился было, не желая понимать, почему нужно лезть в чащу с наезженной дороги, но затем послушно пошёл, петляя между стволами корабельных сосен. Амира отпустила поводья, предоставляя коню самому выбирать дорогу, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях. Зов Голубого Пламени усиливался, в этом не было никаких сомнений.

Разумеется, обозники выставили дозорных. Сгусток темноты, возникший впереди, материализовался в двух мужчин. Они не нападали, но копья держали наизготовку. Амира была уверена, что на неё, к тому же, смотрит из темноты не одна стрела либо арбалетный болт.

– Стой, кто идёт? – спросил грубый голос. Серый сердито фыркнул.

– Я Амира, чародейка Третьей Хранящей Башни. – ответила магичка, натягивая поводья. – Я хотела бы поговорить с хозяином этого обоза, почтенным купцом Тавлатом.

– Сейчас поговоришь, – уже более миролюбиво проговорил тот же голос, – следуй за мной, да смотри, без фокусов, пока мы тебя не рассмотрим как следует. Наши парни метко стреляют и в темноте.

Амира шагом пустила Серого за провожатым. Вскоре деревья расступились, и на их стволах заиграли отблески костра. Обоз расположился на ночлег, выставив телеги по кругу, внутри которого находились тягловые лошади и верховые кони охранников. Здесь же была разбита походная палатка Тавлата, охранники же обычно предпочитали спать прямо под телегами, завернувшись в одеяла.

Предупреждённый Тавлат вышел встречать гостью и лично помог ей встать с лошади. Он был невысок и хорошо сложен, полнота лишь начала намечаться в его фигуре, как и седина в густой русой бородке. Глаза смотрели прямо и открыто, но, в то же время, слегка оценивающе – въевшаяся в кровь привычка купца. Шагнув к костру, Амира скинула капюшон и тряхнула головой. Каштановые волосы, не стеснённые платком либо другим головным убором, свободно заструились по спине и плечам – знак свободной женщины, который позволяли себе лишь чародейки и воительницы… ну, и проститутки. Чародейка распахнула плащ, чтобы стал хорошо виден знак Третьей Хранящей Башни – нагрудный медальон белого золота с бриллиантами.

– Прошу к костру, госпожа чародейка, – почтительно поклонился Тавлат. – Не спрашиваю о причине, заставившей тебя в одиночестве подвергаться опасностям ночного тракта, так как без сомнения, она достаточно веская. Раздели с нами скромный походный ужин и заночуй под защитой моих молодцов, палатку тебе сейчас поставят. А уж поутру можешь либо ехать с нами, либо продолжать путь в одиночестве – как пожелаешь. Осмелюсь лишь заметить, что нынче в здешних местах небезопасно. В округе орудует разбойничья ватага Варравы, не дающая пощады ни детям, ни женщинам, ни старикам.

– Причины, толкнувшие меня на это путешествие, действительно серьёзные, – согласилась Амира, – однако же я вполне способна постоять за себя, любезный Тавлат. Тем не менее, с радостью приму твоё предложение об ужине и ночлеге.

– Не сомневаюсь в силе твоего искусства, госпожа, – склонил голову Тавлат, – но шайка Варравы особо многочисленна и люта. Кроме того, ходят упорные слухи, что он колдун.

Амира удивлённо и недоверчиво приподняла брови.

– Я не хочу сказать, что он имеет какое-либо отношение к Хранящей Башне, – поспешил пояснить Тавлат, – однако же, дыма без огня не бывает, и слухи, судя по всему, не совсем беспочвенны. Очевидно, Варрава обладает некоторым предметом, в котором заключена волшебная сила, помогающая ему сокрушать в битвах доже отряды обученных княжеских ратников.