Мне не везло вот уже на протяжении тридцати лет… из тридцати прошедших с тех пор, как меня родила мать.

Первой проблемой я считаю то, что меня назвали Ирис в честь ее любимых цветов, и с тех пор на день рождения второго января я всегда получаю исключительно цветочные горшки с упомянутой гадостью и плиткой молочных ирисок.

Ситуацию ухудшал факт, что я родилась с ярко-синими глазами, что тоже напоминало некоторые сорта ирисов.

Еще в детстве неприятное сочетание внешности и имени стало для меня лакмусовой бумажкой: если кто-то из новых знакомых подшучивал надо мной на эту тему, я навсегда вычеркивала его из списка потенциальных товарищей или даже друзей.

Из этого следовал факт номер два: близких друзей у меня не было, и я умудрялась ругаться с родителями на этот счет даже в тридцать лет, из-за чего не видела их и не слышала вот уже на протяжении нескольких месяцев.

Также жизнь мне подгадило рождение второго января, когда все знакомые по университету разъехались по родным городам, а я осталась совершенно одна с алкашами, которые закончили праздновать новый год первого числа, а сегодня отсыпались.

Да-да, день рождения у меня был сегодня, и я не решалась выйти из дома, чтобы не подтвердить ярлычок самого невезучего человека в мире в новом году на свое тридцатилетие.

Но ведь это же не причина, чтобы называть себя самым невезучим человеком?

Причины тотального невезения скрывались и проявлялись совершенно в другом, и самый безобидный из них случай, который произошел со мной утром тридцать первого декабря, когда я ездила в универ сдавать курсовую работу. Водитель автобуса забыл поменять номер рейса на цифровом табло, а я уснула и не заметила, что уехала в противоположную сторону на другой конец города, потратив при этом ценные два с половиной часа.

О том, что попутно, попытавшись сократить путь через двор, когда до универа было рукой подать, я наткнулась на бомжеватого типа в нетрезвом виде, жаждущего тесного общения со мной, я предпочитаю не вспоминать. Меня спасло только то, что я навернулась на льду, заехала бомжу каблуком по коленной чашечке, а вторым то ли в лоб, то ли в глаз. В результате я успела отползти от него быстрее, чем он очухался и бросился вдогонку.

Да-да, мне тридцать лет, и я заочница-бакалавр. Двенадцать лет копии документов, которые я посылала в различные вузы, таинственным образом оказывались не там, где надо, а попытка самой отвезти кончилась тем, что я попала в серьезную аварию и надолго загремела в больницу. После того случая за город я больше не выезжала.

Без казуса при поступлении на первый курс в прошлом году тоже не обошлось, когда вместо регистрации в списке студентов меня случайно зачислили в штаб преподавателей профессором дисциплины с зубодробительным названием, и когда я впервые пришла на занятие по выданному мне лично в руки расписанию… студенты свалили через полчаса по давнему закону «трети», который в школе равен пятнадцати минутам.

О том, как мой куратор перепутала номера мобильников мой и своего ухажера, и я пришла к ней на свидание с решенными задачами по экономике, которые также по «особой» причине не смогла сдать вовремя… ее лицо стоило видеть!

Но не будем о грустном. Например о том, что вахтерша-склеротичка выдрала у меня из рук мой студенческий, чем по неосторожности разорвала его надвое, и заявила, что это сделала я, и вторая часть, в котором написаны временные допуски, от другого билета. Пришлось идти в обход, благо, в одном месте находилось несколько корпусов, построенных впритык друг к другу и имеющих крытый проход между собой.

Но на этом мои приключения не закончились. Я вошла в лифт, и во всем корпусе отключили электричество! В нужную аудиторию я прибежала взмыленная примерно через пять часов после выхода из дома, когда консультация подходила к концу, но я-таки сдала и осталась чистенькой, без долгов к новому году.

О том, что мой дорогой начальник решил устроить громадную распродажу тридцать первого декабря и то, что именно мне выпадает эта смена, я узнала уже после того, как большая часть сотрудников нашего магазина цифровой техники и видеоигр разбежалась по домам, дачам и другим городам.

В принципе, кончилось все хорошо, и я довольная пошла в ближайший торговый центр купить себе понравившиеся не так давно серебряные сережки с искусственным топазом. Маленькие, аккуратненькие, они идеально мне подходили и обладали весьма демократичной ценой. Все бы ничего, если бы эти самые сережки не оплачивал мой парень, с которым я встречалась уже семь лет, а примеряла их какая-то блондинистая фифа.

Я окликнула его по имени, показала средний палец, развернулась и ушла, а он сделал вид, будто не заметил меня. Это ударило по самолюбию, больно ударило, но я сдержалась и прикупила в супермаркете не водку, не пиво и даже не торт, а палку куриной ветчины и тостового хлеба. Сделаю бутерброд и зажую свое горе.

В принципе, чего-то подобного (измены то бишь) я ожидала еще с тех пор, как мне поставили страшный диагноз — бесплодие третьей степени из-за недоразвития яичников. С этим поделать ничего было нельзя, а взять ребенка из детдома я так и не смогла, банально испугавшись взять неизлечимо больного и всю оставшуюся жизнь провести в больницах.

Так что ничего неожиданного не произошло, и последующие двое суток я в одиночестве поедала купленную ветчину «Аппетитную», которая аппетитной для меня совершенно не была, а скорее безвкусной.

Родители не позвонили ни на новый год, ни на день рождения, и я не стала их лишний раз беспокоить. Навязываться не буду, если они не хотят поддерживать со мной связь. Отсутствие отношений между нами стало еще одной причиной, почему я отказалась от идеи опеки над сиротой: раз уж кровным родителям до меня нет дела, то и приемыш вряд ли будет испытывать ко мне особые чувства. Разве что к моему кошельку, который недостаточен для претворения в жизнь всех хотелок даже моих, не то что детских со всякими айфонами, айвотчами и макбуками.

Я твердо намеревалась не выходить из дома до самого утра третьего числа, когда закончится провиант в холодильнике, но судьба-злодейка решила все за меня, затопив соседнюю квартиру. Благо, стояк «не мой», и проблем с хозяйкой арендуемой квартиры у меня не будет. Итого в доме отключили воду и электричество, потому что у соседей бежало так, что затопило новенькую проводку, которую прокладывали ровнехонько вчера, задалбливая меня перфоратором аж до десяти часов вечера.

В квартире не было ни капли воды, из-за чего я была вынуждена выйти в магазин за парой пятилитровых бутылей, которых мне должно было хватить на два-три дня, если поломку устранить быстро не получится. Я не была наивной девочкой, считающей, что аварийка будет что-то чинить, когда на улице минус сорок, а ЖЭК выйдет с новогодних каникул только девятого числа.

Только я могла навернуться на посыпанной песком дорожке и, пролетев добрых два метра, чудом не выскочить на проезжую часть. Зато обе пятилитровые бутыли, которые я с таким усердием тащила из магазина, попали под колеса дорогой иномарки (для меня все красивые машины иномарки), из-за чего эта самая иномарка врезалась в столб дорожного знака.

Водитель орал на меня, потрясая перед моим носом видеорегистратором и угрожая компенсацией в шестьсот тысяч, которые я не зарабатываю даже за год. Со страху я быстренько зафотала дтп и даже сняла видео на смартфон, пока водитель иномарки вызывал дпсников. Не могла же я так влететь из-за каких-то бутылей с водой!

Дорожная служба явилась спустя полтора часа, когда я продрогла напрочь. Ага, выбежала в магазинчик по-быстренькому, налегке. По-быстренькому, как же! До соседнего магазинчика через дорогу!

Зато через десять минут после прибытия дпсники отпустили меня, опросив на тему имени и контактов для связи. Надеюсь, мне не придется тащиться в отделение. Не хотела думать о плохом и надеялась, что перегар от водителя мне не почудился.