Пока что, конечно, все верят, что это крысы скребутся, но, когда сенешаль их изловит или не найдет, станет очевидно, что дело в слежке. Вот тебе и пожалуйста — то самое злоумышление, за которое Сарват с радостью упечет его за решетку или сразу казнит. С тех пор, как Тидан повредился рассудком, и власть сосредоточилась в руках Сарвата, Таммуз снова лишился права носить оружие, хотя когда-то Тидан позволил ему это, а все, что орсовец мог получить в замке без лишних вопросов — это еду. Да и ту теперь подавали ему в разделанном виде, чтобы не допустить никакого сообщения врага с родиной.

Ненависть Сарвата к орсовцам превзошла все воображаемые пределы. На Даната он тоже обозлился, и Таммуз предположил, что эти два фактора взаимосвязаны: в конце концов, издеваться над Далхорами в Аттаре, столице Орса, царевичу не позволил именно Данат.

Зато теперь Сарват издевается над орсовцами вволю, — скрипнул Таммуз зубами, выбираясь из тайного прохода во дворце. Благо его собственная ненависть к аданийцам превосходила чувства Сарвата, да и орсовского царя, Алая Далхора, Таммуз теперь презирал не меньше. И огненный меч Владыки Неба поможет ему свершить месть.

Таммуз выбрался из прохода в небольшом гроте за Аллеей Тринадцати Цариц, огляделся и, удостоверившись, что никого нет, направился к самой аллее.

Этот проход пленные Далхоры обнаружили еще в первые месяцы пребывания. Лаз был давно заброшен и непроходимо зарос папоротником и хвощем. Тамина довольно быстро утратила интерес, а вот Танира поддержала энтузиазм брата: если удастся вычистить хотя бы уголок, будет местечко, куда можно будет сбегать от вечных соглядатаев царя. Пока Таммузу было запрещено носить оружие, Танира за твердым корсажем потихоньку перенесла два небольших ножа из кухни, а под юбкой привязала к ногам пару перчаток. То-то во дворце быстро заговорили об удивительной выправке молодой царевны.

Таммуз и Танира методично вырезали поросль. Ножи тупились и ломались, перчатки быстро изнашивались от постоянного выдирания толстых мясистых стеблей с глубокими корнями. Танира активно налегала днем на верховую езду, говоря, что быстро протирается ткань, а потом тайком приносила им с братом новые. На чьих бы ладонях из них двоих не нашли мозоли, вопросам не будет конца. А уж если их найдут на руке царевича, который может упражняться с мечом и луком только раз в неделю и только в присутствии охраны, вопросами Салины не ограничатся.

Когда Тидан, удовлетворенный покорностью пленных, позволил Таммузу упражняться с оружием вволю и носить его при себе, стало легче, и брат запретил Танире расчищать проход. Она всегда сопровождала его, но теперь только сидела в стороне, болтала, и помогала оттаскивать выкорчеванные стебли ближе к выходу. Вход в тайный лаз должен выглядеть столь же неприметно, каким они нашли его когда-то, говорила Танира, поэтому выкидывать или закапывать растения нельзя.

Лаз оказался намного длиннее, чем они думали, и в один день Далхоры услышали голоса. А чуть позже, продвинувшись еще дальше, смогли разобрать отчетливее.

Лаз вел в крохотную коморку, откуда было слышно все дела совета.

Тот, кто построил его, хорошо знал игру во дворце и умел хорошо прятаться. Обилие растений и длина хода не позволяли звуку распространяться дальше и привлекать внимание прохожих. Расположенность вблизи Аллеи Тринадцать Цариц давала хороший повод оправдаться при любом допросе.

Посовещавшись, брат и сестра решили, что оставшуюся часть зарослей Таммуз расчистит едва-едва, чтобы мог протиснуться только один, и изоляция звука не ослабла. Поскольку всегда был и риск, и, с другой стороны, шанс, наткнуться в Аллее на кого-то из обитателей дворца, имело смысл придумать убедительную враку.

Однажды столкнувшись здесь со старшей жрицей Сафирой, Таммуз наскоро выпалил, будто заинтересовался историей Адани и в особенности достославных цариц. Сафира вздернула бровь и высказала позднее опасения насчет Таммуза в зале совета. Чтобы уберечься, Таммуз поручил сестре Танире читать историю и рассказывать ему, пока он корчует проход. В конце концов, из-за дождей и теплого климата тот постоянно зарастал снова.

Танира помогла тогда, и теперь Таммуз действительно хорошо знал историю тринадцати прославленных владычиц. Танира помогла и теперь, когда Майе запретили видеться с Таммузом. Зерно симпатии и любопытства было брошено в плодоносную почву юношества. И Танира, пока вместе с мужем гостила в столице на проводах царицы Эйи, смогла устроить брату с Майей с десяток тайных встреч.

Майя оказалась столь глупа, как Таммуз и рассчитывал, и теперь шла к нему с готовностью увлеченного авантюрой человека, не способного разгадать за игрой никакой умысел.

А вот Танира оказалась столь умна, сколь и печальна, приметил Таммуз. И намного более верна, чем он смел надеяться. Месяц назад она оказалась в постели Салмана и теперь принимала отраву, чтобы не понести. Но терпеть это было невыносимо.

Прощаясь с сестрой, Таммуз снова пообещал ей отомстить — за них обоих. И Салинам, и всем Далхорам, которые бросили их здесь.

Таммуз заторопился во дворец. Но посреди Аллеи на него обратил внимание полоумный Тидан, заимевший привычку болтать со статуями и спрашивать, чем те лучше его жены. Теперь больной царь решил осведомиться о том же у него, Таммуза. Тот невежливо отнекался, сказав, что в жизни не встречал царицы достойнее, и уклонившись от объятия Тидана, который, припадая к чужому плечу, принимался рыдать, поспешил дальше.

Сегодня как никогда время играло против него.

Таммуз уже давно в деталях продумал план, который приведет его к заветной цели. Он был до безыскусности, до обидного прост. "Не стоит усложнять простые вещи" — нередко говорила его покойная мать царица Джайния, а вслед за ней и Стальной царь. И, в отличие от Алая, Джайния любила своих детей.

Таммуз поспешил к Майе. Поймал девицу в ее же комнате, где дожидался вместо того, чтобы пойти на обед. Майю почти всегда сопровождала стража, и это был единственный путь. Зато теперь, когда на обед не явился он, наверняка его ищут днем с огнем. Перво-наперво, зная Сарвата, Таммуз предположил, что искать кинутся в оружейных и на складах с доспехами. Потом нагрянут в голубятню, потом, скорее всего, начнут прочесывать торговые кварталы города и велят запереть ворота. Только потом Сарват отправит людей сюда, а уже после — к жрецам, на случай, если пленный царевич помер.

Майя едва вошла, как Таммуз поймал ее за плечо, закрыл рот другой рукой, развернул спиной к двери, и тут же, отпустив девушку, запер дверь на засов. Приложил палец к губам: наверняка за дверью охрана и главное сейчас — не шуметь. Осторожно они прошли вглубь покоя, на цыпочках, оказались в комнате для женского убранства, и заперли эту дверь тоже.

— Сафира уговорила Сарвата играть твою свадьбу с Данатом на следующей неделе.

Лицо девицы дрогнуло:

— Нет…

— Да, Майя. Да, — отчаянно шепнул молодой мужчина. Майя, блуждая глазами перед собой, закусила губу. Сомнение — это хорошо. Это просто отлично, одобрил в душе Таммуз.

— Ты же понимаешь, — с неизбывной печалью в голосе мужчина качнул головой, — Сарват не даст нам быть вместе.

С поникшим сердцем девица кивнула.

— Неужели он не понимает, что для меня лучше? — слезно проговорила девица. — Совсем недавно мы похоронили маму и сестренку, а теперь этот ужасный брак… У брата будто совсем не стало сердца. Может, если я поговорю с ним… объясню ему, — ранить брата подлостью Майе совсем не хотелось.

— Мы уже пробовали разговаривать, Майя, — взвелся Таммуз. — И где я оказался после тех разговоров?

Майя прикусила язык: правда, снова увидеть Таммуза в темнице перебитого плетьми ей тоже не хочется.

— Но… это очень сложно… Почему он такой упрямый? — в сердцах шепнула девушка. К ее удивлению, у Таммуза был на это ответ.

— Потому что Сарват стал царем. Номинально правит Тидан, но Сарват распоряжается сейчас всеми и вся.