— Надеюсь, ты все-таки не стала совершать эту глупость? — хмуро и встревоженно поинтересовался древень.

— Нет, — криво улыбнувшись, отвела взгляд покрасневших бирюзовых глаз женщина, — я оказалась сильнее, чем думала.

— Хорошо, — притягивая хрупкую в его могучих объятиях любимую, облегченно выдохнул глава рода Дри, — этим поступком ты могла перечеркнуть наши надежды, свести на нет все наши жертвы и лишения.

— Знаю, — прерывисто вздохнула суккуба, — только воспоминания о том, через что мы прошли, заставили меня прилагать усилия, чтобы просто стоять на месте.

— Что ты ей сказала? — через несколько секунд наступившей тишины, спросил древень.

— Она просила меня дать ей убежище и предлагала начать нам все с начала, — вновь начиная плакать, поделилась герцогиня. — А я ответила, что она приносит мне лишь проблемы, и я не желаю ее больше видеть. Я прогнала ее, Гори, в то время как больше всего на свете хотела обнять, поцеловать, вдохнуть родной запах своего единственного любимого ребенка.

— Мне было не легче, — признался горестно вздохнув Фангорн Дри, — видеть ее каждый день и не улыбнуться ее успехам, делать вид, что не замечаешь презрительных взглядов в ее сторону и жестокости сестер и теток.

— Кстати о жестокости, — подняв голову, посмотрела в глаза герцогиня, нахмурившись, — почему они все еще живы? И что ты сделал с тем единственным добрым сатиром, что не испугался гнева своего повелителя?

— А я ведь почти забыл, какая ты кровожадная, — лукаво улыбаясь, протянул древень.

— Не заговаривай мне зубы, Гори, — стукнув кулачком в могучую грудь любимого, потребовала герцогиня.

— Сатиру я рассказал о пророчестве и он решил уйти в другой лес, так как не мог выносить истязательств над бедной малышкой, — нежно погладив тыльной стороной ладони по щеке, улыбнулся зеленоволосый. — А остальные просто ждут своего часа. Когда мы вновь соединимся с нашей малышкой, они все получат по заслугам.

— Я прослежу, — пообещала женщина, сверкнув бирюзовыми глазами. От злости на бледных щеках появился румянец и мужчина не смог удержаться от желания прикоснуться к розовым слегка припухшим губам. Наверняка она нервно прикусывала их, когда разговаривала с дочерью (у Ады была та же привычка).

— И все-таки я сомневаюсь в пророчестве Пифии, — обрывая поцелуй и тяжело дыша, мягко оттолкнула любимого суккуба. — Мне кажется, что был другой путь.

— Ты же сама видела, что с ней происходило, когда мы были счастливой семьей, — грустно напомнил древень.

— Помню, — убитым голосом прошептала Стейша ин Ларинг, — она умирала от нашей любви и заботы.

— Но скоро все закончится, — подбодрил любимую мужчина, заглядывая в бирюзовые глаза, — как там говорилось в предсказании?

— Дочь, взращенная в нелюбви и презрении, полюбит темного всем сердцем. Но не стоит вам выбирать ей мужа, она сама должна найти избранника. Если не хотите смерти своему ребенку, то обращайтесь к ней, как к чужой, откажите в помощи, когда она в ней будет нуждаться, заставьте вас ненавидеть и простить. А после того, как избранник дочки пройдет испытания, все вы обретете долгожданное счастье, — монотонно проговорила суккуба.

— Точно, — воскликнул древень.

— Малышка сказала, что он хочет ее убить, чтобы вернуть душу своей любимой матери, — прикусывая губу до крови, всхлипнула герцогиня. — А вдруг это правда, Гори, и мы потеряем ее из-за какого-то глупого пророчества?

— Ада умирала у нас на руках, когда мы были вместе, — не согласился глава рода Дри, — а как только мы расстались, в тот же миг выздоровела и больше никогда не болела. Неужели ты думаешь, что это всего лишь совпадение? Если честно, то я не хочу проверять сейчас, когда, судя по предсказанию, осталось дождаться, чтобы зять прошел испытание.

— Какой он? — вдруг спросила суккуба.

— Дамас дер Килен показался мне очень серьезным, в отличие от его безумного отца. И ты знаешь, Еша, вспоминая нашу встречу, я только сейчас понял, что это была судьба, — притягивая к себе жену, признался Фангорн.

— Давно ты меня так не называл, — лукаво улыбнулась фаворитка Императора, успокоенная словами мужа.

— А еще я давно не делал вот так, — сажая любимую на тяжелый стол, жарко произнес зеленоволосый мужчина, устраиваясь между ее длинных стройных ног.

Портал открыла прямо на крыльце дома Нарко. Мадам Гортензия, насколько я знала, сейчас находилась в своей лавке, а Фелис училась в академии. Поэтому я, посмотрев по сторонам, призвала магию и взяла ключ из зубастой пасти хищной мухоловки, что росла в кадке возле двери. Это придумала мама Фэл специально для меня, чтобы я в случае необходимости могла беспрепятственно попасть в их дом. Воров или остальных существ, попытавшихся достать ключ любым способом, оставалось только пожалеть. Муся, как прозвала ее подруга, была защищена от любого воздействия — магии, артефактов, амулетов, холодного оружия, огня — откликаясь лишь на магию хозяек и меня.

Погладив ластящееся, словно кошка, растение, я открыла дверь и вошла в дом.

— Фелис, мадам Зи, — проверяя есть ли кто дома (вдруг случился какой форс-мажор), позвала я.

Мне никто не ответил. Не теряя времени, я направилась по коридору, через сквозную гостиную, через внутренний двор в свою оранжерею.

Так как я собиралась попробовать телепортироваться в другой мир, мне было необходимы некоторые зелья и компоненты на случай обнаружения или травм.

Требовалась в большом количестве пыльца тримария, способная на несколько минут заморозить противника. При смешении со слюной гарпии она становилась взрывоопасной, сойдет в качестве взрывчатки, если Дамас найдет меня и не оставит другого выбора.

Растения тянулись ко мне, требуя внимания и ласки, а у меня, к моему огромному сожалению, не было времени на это, да и желания, честно говоря, тоже. Открыла своим детищам душу, показывая как больно и плохо мне сейчас, и получила огромную волну сочувствия и любви. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы заполнить ту дыру, что сейчас царила в моем сердце. Но хоть растения перестали отвлекать меня своими призывами.

Когда я вошла в свою мини-лабораторию, то сначала не поверила своей удаче. На столе стояли многочисленные скляночки с зельем и ингредиентами. Видимо, недавно мадам Гортензия собрала урожай и сварила новые экспериментальные зелья. Положила несколько бутылочек в глубокие карманы платья. Остальные смахнула в мешочек, что всегда находился поблизости, на случай если возникнет острая необходимость срочно куда-то бежать с зельями. Залезла в платяной шкаф с моими личными запасами, взяв оттуда пыльцу и корни некоторых трав. Осторожно переложила в него же аптечку первой помощи, находящуюся тут, если во время экспериментов произойдет какая-нибудь травма, а существ, способных помочь, не будет поблизости. Написала записку мадам Зи, чтобы не волновалась о пропаже, и заверила ее, что когда-нибудь все возмещу.

Выйдя из лаборатории, на миг остановилась, пораженно осматриваясь, будто увидела все здесь впервые.

Солнце уже поднялось над кронами растущих здесь деревьев, заливая их патокой цвета янтаря, который играл множеством оттенков. Золотом на листве, платиной отражался в капельках росы и красноватыми отблесками ложился на гранитную дорожку.

Полюбовавшись пару минут, удобнее перехватила ручку дорожной сумки с ценным содержимым и решительно направилась на выход из оранжереи.

— Куда-то собралась? — прозвучал тихий голос откуда-то сбоку, когда я вновь вошла в дом.

Рука сама скользнула в один из карманов. Я резко повернулась на звук голоса и удивленно спросила:

— А ты что здесь делаешь?

— Я-то, — усмехнулся Рок Максвелл, — жду Фелис, мы поругались, и она сбежала, как всегда. Думал, что домой, но тут ее не оказалось. А вот твой запах, пусть и слегка изменившийся, я запомнил. И мне стало любопытно, что ты делаешь в пустом доме мадам Нарко. Соваться в твой цветник я не рискнул, решил дождаться здесь.