— Это что вчера приехал?

— Он. Над остальными — ты старший.

— Слушаю.

Сухих повернулся.

— Стой! Ты словно чего-то дуешься? Может, в обиде, что настоящий директор приехал?

Сухих покраснел.

— Ну, иди. Передашь в гараж, чтобы готовили грузовые машины.

Через две недели Гребенников и Джонсон были в краевом центре. Журба остался на площадке достраивать бытовые сооружения.

Прежде всего Гребенников отправился в «Рудметаллстрой». Здесь попрежнему ничего не изменилось...

— Мне нужны люди и материалы. Что вы можете дать? — с порога бросил Гребенников, не глядя никому в глаза.

Инженер Грибов, возглавлявший строительную организацию, засуетился:

— Да ведь, Петр Александрович, вы сами понимаете... ничего не решено в Гипромезе... Разведок настоящих у вас не было...

— Как не было?

— Зайцевским материалам двадцать седьмого года даже рабфаковец не поверит... Нашли у нас восемь Донбассов... Богатейшие месторождения! Откуда?

— А разведки Ганьшина?

— Они не закончены и не приняты.

— По чьей вине?

— У нас нет свободных людей, чтоб этим заняться.

— А занятые люди у вас есть?

Грибов пожал плечами.

— Итак, договорились. Людей и материалы. Прошу вас отправить немедленно. Я еще зайду к концу работы.

— Ничего не могу обещать.

Гребенников поехал в крайком.

— Очень хорошо, что ты пришел до заседания, — сказал Черепанов закашлявшись.

Гребенников посмотрел на секретаря крайкома: глаза у Черепанова были острые, внимательные.

— Ну, рассказывай, пожалуйста, что тебе мешает по-настоящему развернуться.

Гребенников стал рассказывать все, что наболело. Специалисты сидели в наркоматах и краевом центре. Проектирование велось из рук вон плохо, нехватало рабочей силы и материалов, нехватало механизмов.

— Я тебя понимаю, — Черепанов заходил вдоль своего длинного письменного стола. — Дело у вас не клеится. Мне в Москве наговорили много неприятного. — Он остановился. — Надо покончить с кустарщиной. Хватит! — Черепанов кашлянул. — Окопавшихся здесь специалистов мне обещали перевести к тебе на площадку. Проектировать будут на месте, а не за тысячу верст! Удобств ищут! Я вчера утвердил разверстку по вербовке людей в колхозах. Подготовься к встрече.

Кабинет был обставлен тяжелой кожаной мебелью, пол застлан пушистым ковром. Сбоку, вдоль стеклянной стены, стоял стол, на котором лежали образцы руд, угля, модели разных машин; с обеих сторон стола высились стулья с кожаными спинками. На отдельном низком столике стояло четыре телефона, один — прямой связи с Кремлем.

— Сегодня окончательно составим свое заключение о типе строительных конструкций, обоснованных данными наших изыскательских групп, а не данными, взятыми с потолка. Завтра поедешь утверждать в Москву наше, так сказать, встречное предложение. Я уже написал об этом в ВСНХ и ЦК.

Согнувшись, Черепанов кашлянул в платок. В боях с колчаковцами у него прострелено было легкое.

Через час в уютном небольшом зале собрались свои и иностранцы.

Черепанов не давал никому много говорить: времени и так ушло достаточно.

Мнения выяснились скоро.

— В русских условиях большие печи невыгодны. Надо ставить средние, — резюмировал американский консультант Гревс, открывая искусственные, слишком белые зубы.

Немцы свели дело к деньгам: они предлагали построить завод дешевле, нежели американцы.

— Тип нашего завода отличается некоторой сложностью оборудования и потребует, понятно, работников высокой квалификации, но дешевле нас никто не построит, — сказал немецкий консультант — человек со стеклянными голубыми глазами и выправкой офицера. — Мы производим ноль восемь десятых тонны металла на один квадратный метр заводской площади. Я знакомился с вашими материалами: площадка у вас невелика, хотя места вокруг достаточно. Тип завода, который я предлагаю, вам ближе. У американцев уголь дешев, много природных газов, поэтому недостаточно используются отходящие газы, — продолжал немецкий консультант. — У вас, понятно, угля не меньше, но он дорог. Отсюда вам ближе наша техника. У нас доменный газ используется и в коксовых батареях, и на мартене, и на прокатке.

— Вы плохо знаете нашу технику, — заметил Гревс, обратившись к немецкому консультанту.

Несколько слов сказал Джонсон. Он был весьма сдержан. Гревс представлял фирму, с которой фирма Джонсона давно конкурировала, а этой встречи здесь с Гревсом он не предвидел.

— Ну что ж, благодарю вас! — сказал Черепанов вставая.

Иностранцы откланялись.

— Теперь доложи свое мнение, — какие печи следует строить, — обратился Черепанов к Гребенникову, когда они остались одни.

— Надо строить гиганты. Вот наши соображения, — и он передал то, о чем говорил с Журбой после обсуждения материалов Джонсона в день приезда на площадку.

Решили отстаивать тип крупного строительства с более совершенным и экономным использованием доменного газа.

Зазвонил телефон. Черепанов снял трубку.

— Да-а. Заготовили? Карту кровли и почвы ископаемых представить мне. Гипсометрическую. Вы говорите: начато. А я говорю: надо немедленно закончить!

Трубка со звоном упала на уключины.

— «Рудметаллстрой» путает. Вот организация!.. Но ей здесь недолго быть... Надо проектировать на месте. Итак, готовься к поездке в Москву.

— Хочу послать на площадку телеграмму, вызвать Журбу. Без этого уехать в Москву нельзя.

— Сейчас устроим.

Черепанов позвонил.

— Кстати, вот познакомься с сеткой пунктов, будем вербовать людей на строительство, — Черепанов протянул карту, испещренную кружками.

— Вот это дело! — воскликнул Гребенников.

К четырем часам дня Гребенников снова отправился в «Рудметаллстрой». Грибов предупредительно заявил, что с вечерним поездом на площадку выезжает бригада инженеров, техников и квалифицированных рабочих. Отгружаются материалы для подсобных мастерских, для коммунальных сооружений и подземного хозяйства. После совещания подул другой ветерок...

— Кстати, будьте знакомы: инженер Роликов, доменщик. Едет к вам с бригадой.

Перед Гребенниковым стоял низенький, черный, очень подвижной хотя и плотный человек, чем-то напоминающий жука перед полетом. Гребенников протянул ему руку.

— Вы ко мне?

— К вам, товарищ Гребенников.

— Где работали до этого?

— На Урале.

— Ну, ладно. На площадке познакомимся ближе. Форсируйте котлованные работы. Подготовьте все для бетонирования.

До приезда Журбы оставалось часов двенадцать, Гребенников решил произвести «широкую разведку», используя всех своих знакомых. В хозчасти крайисполкома он наткнулся на заброшенный коммутатор на тринадцать телефонов; в одном институте выпросил динамку, на складах местхоза отыскал телефонные аппараты, провод, электрические лампочки. В мельничном комбинате удалось взять на прокат дизель.

Утром, на станции, он нашел загнанные в тупик платформы с экскаваторами. Пошел к начальнику станции. Оказалось: невостребованный груз.

Гребенникову удалось переотправить его в свой адрес — на разъезд Тайга Дальняя; туда же перегнал две «кукушки». По просьбе Гребенникова, железнодорожник из багажного отделения написал на «кукушках» краской «Т а й г а с т р о й» — это был первый железнодорожный транспорт строительной площадки.

Сделав все, Гребенников взглянул на большие круглые часы, висевшие над платформой товарной станции, и направился встречать Николая.

— Что случилось? — был первый вопрос, который задал Николай, встретившись с Гребенниковым на перроне.

— Уезжаю!

— Снова?

— Не волнуйся: на этот раз не надолго. В Москву. Едем с Джонсоном.

И Гребенников рассказал о совещании.

— А я тут расстарался — целое хозяйство: телефоны и прочее. На, получай список и адреса.

Николай прочел список и просиял:

— Иван Калита! Живем!.. Как решен вопрос с вербовкой людей?