– Да? – переспросила Иноземцева. – Я не поняла. Тогда, собственно, не вижу проблемы. Можно даже Гале вообще не рассказывать… Хотя нет, не рассказывать – неправильно. Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Можем вместе, – развел руками юноша. – Главное – решить.

– Тогда – решили, – кивнула Инна, и без лишних слов вернулась к своим сорнякам.

Ну, решили – так решили.

Пожав плечами, Олег зашагал к входу в Крепость.

Планета Новая Земля, Крепость Росс, десятый день в новом мире

После трансформации «Ковчега» в Крепость, единственным помещением, где могла появляться его бывшая хозяйка, осталась рубка, поэтому для принесения присяги Чужую пришлось доставить туда – никто, кроме Коры, не сумел бы проконтролировать точность соблюдения процедуры. Замышляй монстр недоброе – побег или нападение – о лучшей возможности, чем по пути из медотсека, ему нельзя было бы и мечтать, поэтому в коридорах чудовище сопровождали сразу четверо: Артем и Рома с мушкетонами, и, на случай, если заряд парализатора чудовище не возьмет, Мамай и Лысый Чибис с острыми пиками. Когда Чужая вошла в рубку и остановилась, конвой замер у нее за спиной.

Как они и договорились, инопланетянка предстала перед руководством Крепости в своем монструозном облике. Широко расставив согнутые в нижних коленях ноги, она полуприсела, опершись на выгнутый дугой хвост, расслабила и опустила вниз мятые крылья, щупальца обвила вокруг туловища (длинное – в два оборота, короткое – в один) и сцепила на груди пальцами. Склизкие веки на треть прикрыли – сбоку, а не сверху – белые, кажущиеся слепыми глаза. «Поза полной покорности» – именно так ее и описывала ребятам Кора.

Голограмма привычно расположилась в самом центре комнаты, у стены во вращающихся креслах сидели Олег, Инна и Галя. Два места оставались свободны – офицеров в Крепости, как известно, был недобор.

Уговорить Измайлову присутствовать при принесении присяги оказалось нелегко – скрепя сердце смирившись с самим ее фактом, участвовать в этом, как она его назвала, «шоу на гробах» Галя отказывалась категорически. Дело даже дошло до швыряния на пол офицерского кольца – это когда Кора, участвовавшая в разговоре, заметила, что раз Крепостью управляет триумвират, то и на церемонии ему надлежит быть в полном составе. Признаться, на этом Олег, был уже готов сдаться (и черт с ней, с Чужой – свои дороже!), но Инна, привыкшая все дела доводить до конца, выставила его за дверь, попросила удалиться Кору, и почти четверть часа девушки толковали тет-а-тет. Что уж там между ними было при этом сказано, Светлов мог лишь предполагать, но, когда дверь рубки снова открылась перед ним, вопрос оказался решен.

При появлении в помещении Чужой Галя демонстративно развернулась вместе с креслом лицом к стене. Было в этом даже что-то от отваги: Олег, вот, остаться спиной к монстру, пожалуй, не рискнул бы – даже несмотря на стерегущую инопланетянку вооруженную охрану.

– Трутень, готов ли ты принести присягу на верность Крепости Росс, ее руководству и народу – как своей страте? – в точном соответствии с полученными от Коры инструкциями, задала вопрос Инна.

– Да, Всемогущая, если это будет мне позволено, – последовал ответ. Рта, чтобы говорить, у Чужой не имелось, тело сохраняло полную неподвижность – лишь веки слегка подрагивали, из-за чего казалось, что инопланетянка произносит слова глазами. Как знать, не исключено, что так оно и было на самом деле.

Голос у монстра, без сомнения, был Дилин, пусть и с совершенно нехарактерными для той подобострастными интонациями. Олег «на автомате» стрельнул глазами в сторону Гали, но увидел лишь высокую черную спинку отвернутого кресла.

– Приступай, – велела инопланетянке Иноземцева.

Послышался негромкий, пожалуй, даже мелодичный звук, напоминающий плеск и журчание стекающей по камням воды. Кора предупреждала, что присяга будет произноситься на древнем, ныне – сугубо церемониальном языке высших каст, и только в этом случае она будет иметь силу для Чужой – мол, слова человеческой речи – лишь сотрясание воздуха, а эти «буль-плюх-буль» творят в сознании рекрута неотменяемые установки. Пусть так, но со стороны все происходящее смотрелось не столько торжественно, сколько забавно. Если бы не подспудные опасения, что в любой момент ситуация может внезапно вырваться из-под контроля, Олег едва ли сумел бы сдержать усмешку. Конвоиры же Чужой, вовсе не проникнувшись серьезностью момента, ржали чуть ли не с голос – как ни странно, за исключением Мамая.

Превратив к концу двухминутной речи ее веселый ручеек разве что не в гремящий водопад – словно желая заглушить им нескончаемые смешки и прысканье за спиной – Чужая резко умолкла. Не сговариваясь, Олег и Инна вопросительно посмотрели на Кору.

– Присяга принесена, – кивнула та. – Все сделано верно, никаких нареканий. Отныне она ваша.

– То есть все, я могу идти?! – крутанувшись в кресле, Галя рывком вскочила на ноги и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом, почти бегом, покинула рубку. На монстра она так даже и не взглянула.

– Да, формальная церемония завершена, – проговорила уже вслед Измайловой Кора.

Чужая между тем слегка распрямила ноги и медленно подобрала крылья, сложив их за спиной – несколько взбодрив неожиданным движением расслабившуюся, было, охрану. На время спрятав улыбки, конвоиры поудобнее перехватили оружие.

В рубке ненадолго установилась тишина: похоже, никто не мог сообразить, что делать дальше.

– Хочешь что-нибудь сказать? – нарушила ее, наконец, Инна, обратившись к инопланетянке с вопросом.

– Позволено мне будет сменить изначальный облик на личину, Всемогущие? – осведомилась Чужая. – В этом теле воздух вашего мира доставляет мне сильный дискомфорт.

– Нет! – в один голос произнесли Олег и Инна.

– А что, пусть превратится! Все приятнее глазу! – поигрывая пикой, хохотнул за спиной монстра Лысый Чибис, за что тут же удостоился уничижительного взгляда – ладно бы от Артема или Ромы, так нет – от Мамая!

– Превратишься, когда вернешься в бокс, – проговорил Светлов. – Надеюсь, одежда, которую тебе выдали, цела?

– Цела, Всемогущий, – ответила Чужая. – Мне дали время раздеться.

Лысый Чибис снова состроил веселую гримасу, а Артем, кажется, покраснел.

– Как к тебе теперь следует обращаться? – задала тем временем Чужой новый вопрос Инна. – Ведь после принесения присяги ты более не трутень?

– Я останусь трутнем, пока не выполню для моей страты шесть ответственных миссий, Всемогущая. После трех миссий я буду вправе принять личное имя – если страта пожелает мне его дать. До тех пор правильным обращением ко мне будет «трутень» – как напоминание о том, сколь низок мой статус.

– А что насчет произвольного выбора личины? – спросил Олег, припомнив утренний разговор. – Раз ты по-прежнему трутень – значит, способна на это? – девчоночий голос монстра явно предполагал обращение в женском роде.

– В данный момент – нет, Всемогущий. Я пыталась, но старые ментальные блоки еще довлеют надо мной. Но если это нужно страте, я удевятерю усилия.

– Да уж, если хочешь еще когда-нибудь выйти из бокса – постарайся, – бросил Светлов. – Вне его твоя прежняя личина неприемлема.

– Я это уяснила, Всемогущий.

Больше вопросов у Олега не нашлось. Он посмотрел на Инну: все, мол? Помедлив, та коротко кивнула.

– Возвращайся в медотсек, – снова повернулся юноша к Чужой. – Когда примешь человеческий облик – оденься. Как только будешь готова, тебе принесут еду.

– Благодарю, Всемогущий.

– Отведите трутня в бокс, – сказал Олег конвоирам. – Рома, смени на посту Аду, – добавил он лично Старкову.

– Так она и так уже ушла, когда мы Чужую забрали, – заметил тот.

– Вот и останься вместо нее, – пожал плечами Светлов.

– Хорошо, – вздохнув, без малейшего энтузиазма кивнул Рома.

Конвой вывел монстра в коридор.

– Что за тема с произвольными личинами? – обернулась к Олегу Инна, едва дверь за ушедшими закрылась. – Ты мне не сказал!