А уже в обиходе «Крепость Росс» быстро сократилось просто до «Крепость» – благо, других в округе пока не наблюдалось.

Их – эти самые другие – искали. За полторы недели, прошедшие с момента высадки на планету, окрестности Крепости подверглись самому внимательному изучению. Ближайшие – пешком, дальние – на вездеходе – приземистой девятиместной шестиколесной машине. Быстрой, проходимой, не нуждавшейся в заправке топливом – бесконтактно черпавшей энергию из энергоцентра Крепости (Кора пыталась объяснить, на каких физических принципах строится эта подзарядка, но ее так никто толком и не понял, даже умник Дима Дроздов). Единственным недостатком вездехода была ограниченная длина «поводка», котором тот был привязан к базе – чуть менее тридцати километров. Кора об этом предупреждала, но в первой же поездке, увлекшись, рыжий Артем сию границу проскочил. Двигатель тут же заглох, и прокатившись по инерции несколько десятков метров вездеход замер. Назад, к оборванному «поводку», вдевятером тяжелую машину толкали почти два часа – на чем свет стоит кроя раззяву-Артема, коварных инопланетян и забирающую в горку дорогу.

После первой оплошности за незримую тридцатикилометровую границу они больше не выезжали, но внутри исколесили все. Нанесли на карту лес, полдюжины рек, горный хребет на севере, даже прошлись по краю смертоносной пустыни, начинавшейся в семи километрах на юго-востоке, но самого главного – других стартовавших с Земли «Ковчегов» – так и не нашли.

Не успокоившись, выслали отряд разведчиков – Антон Лысый Чибис, Макс Переверзев и Света Ткачук, взяв три мушкетона и припасов на неделю, отправились на юг. Как раз вчера они вернулись в Крепость, на день раньше срока – рассказали, что дошли до соленого моря, принесли какие-то ракушки и целый рюкзак ярко-оранжевых грушевидных плодов, к всеобщей досаде определенных Корой как несъедобные. Ни «Ковчегов», ни даже просто следов присутствия человека этой экспедиции обнаружить не удалось.

Второй отряд в составе Володи Кайшева, Игоря Палиенко и Даши Макаускайте, дождавшись возвращения первого, сегодня утром выступил на север, в сторону гор. До тридцатикилометровой границы их подвез на вездеходе Олег.

– Даже не знаю, чего хочу больше, – прощаясь с ним, проговорил Володя, в ответ на пожелание удачи. – Найти соседей, или убедиться, что рядом никого нет.

– Почему? – спросил его Светлов, хотя и сам не раз уже размышлял над подобной дилеммой.

– Человек человеку – сам знаешь, не только друг и товарищ, но иногда еще и братец-волк, – заметил Кайшев, щурясь на начинавшее уже припекать солнце. – Так что, может, ну их на фиг, другие «Ковчеги»? Меньше народу – больше кислороду?

– Человек человеку волк, когда у них одна овца на двоих, – глубокомысленно заметил второй из разведчиков – Игорь. – А нам с другими «Ковчегами» делить нечего, так что мир-дружба-жвачка!

– Вот! – подняла вверх палец Даша. – Поняла, наконец, чего мне у нас не хватает для полного счастья! Жвачки!

– Боюсь, что у других «Ковчегов» ее тоже нет! – усмехнулся Игорь.

– Еще одним поводом для войны меньше! – заявила Макаускайте.

– Жвачка – повод хоть куда, не хуже других, – хмыкнул Володя. – Это я вам как несостоявшийся историк говорю. В XIV веке Модена и Болонья 12 лет воевали из-за украденного колодезного ведра…

…Делянка, на которой Олег рассчитывал найти Инну, располагалась на задворках Крепости. Распаханный участок площадью в сотку еще неделю назад был засеян инопланетными семенами из закромов «Ковчега» – крупными и треугольными, народ еще все шутил, что это зубы дракона. Если верить Коре, произрасти из них должно было некое чудо галактической селекции с колосьями питательных зерен, стеблями, годящимися для производства тканей, листьями, содержащими красители, корнями… Для чего предназначались корни волшебного растения, Олег не помнил, но наверняка тоже для чего-то важного и полезного. В перспективе.

Пока всем необходимым, от еды и одежды до света и лекарств, колонистов обеспечивала Крепость, но так будет не всегда. Источником энергии для нее служили аккумуляторные батареи, установленные в бывшем двигательном отсеке «Ковчега». Олег их видел – небольшие такие золотистые треугольные пирамидки, с теннисный мяч размером. Маленькие – да удаленькие, никакая атомная электростанция на Земле могла бы соперничать с этими крошками по мощности. Всего батарей было девять, и, по словам Коры, каждой должно было хватить ровно на год. Девять батареек – девять лет на всем готовом. А вот потом… Потом кухня перестанет выдавать дневные рационы, карета-вездеход превратится в недвижимую тыкву, парализаторы-мушкетоны – в заурядные дубинки, годные разве только, чтобы бить ими друг друга по голове по завету плешивого пирата Пинтела из известной кинофраншизы. Встанет трактор – вторая и последняя машина колонистов. Уснет вечным сном медотсек… Нет, с одной стороны, конечно, девять лет – срок немалый, самая младшая из экипажа «Ковчега» – Ксюша – девять лет назад еще даже в школу не ходила. С другой, станешь бить баклуши – время пролетит, оглянуться не успеешь. И что тогда?

Делянка как раз и была одним из ответов на этот вопрос. Сегодня – сотка, через год, если все пойдет, как задумано – десять, через два – гектар, через три – бескрайние поля. Плюс дичь в лесу, рыба в реке – какая-никакая, еда уже есть. То есть, будет. Может, даже повкуснее постылой «ковчеговской» кашки. Но уже не манна, сама падающая с неба – в поте лица добытая…

В компании Веры Варенниковой, Ани Руденко и мелкой Ксюши Инна стояла на коленях на самом краю пашни, выдергивая руками из земли побеги сорняков. Отличить их от всходов чудо-злака, также уже начавших проклевываться на делянке, было нетрудно: последние были насыщенного голубого цвета, тогда как их непрошеные соседи – желтого или бледно-зеленого. Отличить – да, просто, а вот выкорчевать лишнее… Сантиметровая поросль могла иметь корень до полуметра – и когда только успела отрастить?! Именно с таким сейчас боролась Иноземцева, аккуратно, чтобы не дай Бог не повредить культурным всходам, вытягивая цеплючий «хвост» из недр делянки.

– Привет! – окликнул девушку Олег, присаживаясь рядом на корточки. От пашни шел сырой, немного пряный аромат. – Нужно поговорить.

– Привет, – не поднимая головы, отозвалась та. – Нужно – говори. Заодно поможешь.

Протянув руку, Светлов ухватился за ближайший желтый росток и дернул – стебелек неожиданно легко смялся в пальцах и оборвался у основания, оставив корень в земле.

– Нет, стоп, так лучше не надо! – тут же сердито бросила Инна. – Он завтра снова вырастет!

– Вырастет – снова оборвем, – пожал плечами Олег.

– Вот они и прут, что вы корни в земле оставляете, – буркнула Инознемцева. – Ладно, не трогай ничего, я сама доделаю, – заявила она, поднимаясь на ноги. Ее брюки были измазаны землей до колен, голые руки – Инна работала в футболке с короткими рукавами – черные почти по локоть, и даже на лице имелись отметины грязи.

– Я был у Чужой, – сообщил Олег, тоже вставая. – Она просит дать ей есть. Взамен обещает верность и покорность.

– Грош цена ее обещаниям, – усмехнулась Инна, безуспешно пытаясь очистить ладони от земли, потирая одну о другую.

– Она предложила дать клятву. Я справился у Коры, и та подтвердила, что это сработает. Мы станем для Чужой все равно что ее страта, она физически будет неспособна нас предать.

Несколько секунд девушка обдумывала его слова.

– Даже если так – какой нам с этого прок? – спросила затем.

– Сейчас – никакого, – пожал плечами Светлов. – А в будущем – кто знает? Поле, вон, – кивнул он на пашню, – мы тоже засеяли на потом.

– Гале это не понравится, – заметила его собеседница – вновь после некоторых раздумий. – Другим тоже, но Гале – особенно. Представь, идет она в Крепости по коридору, а навстречу – Диля рассекает. Либо набросится, либо с катушек съедет, как Гера.

– Погоди, я же не предлагаю выпустить Чужую из бокса, – поспешил подчеркнуть Олег. – По крайней мере, прямо сейчас. Только накормить.