Цепеок вопросительно посмотрел на Йехара. К Веславу за комментариями или еще за чем-либо он обращаться наотрез отказывался. Кроме Дружины и самого герцога, в его личных апартаментах еще присутствовали Ифирь и Эдмус. Все прочие готовились к скорой осаде или были попросту вытурены в виду чрезвычайной секретности дела. Эдмус же не попал в число Дружины, поскольку числился среди изгнанных. Цепеок и так впустил его только по нашему большому настоянию, но шут не особенно печалился по этому поводу и даже осмелился ответить:
– Конечно, Аррн не хотел стать яйцом и расшибиться о плиты вашего зала для собраний, но, видно, он хотел чего-то другого с участием своей дочки. Веслав, а как ты, кстати, узнал, что она его дочка? По-моему, она и на спирита-то непохожа, разве что может месяц не есть, а потом слопать все, что под руку попадется, любит летать и мстительна как… гм… спирит. Да-а-а…
– Как же это мы упустили? – вздохнул Йехар. Это могло быть расценено даже как насмешка – если не знать о прямолинейности рыцаря.
– И не говорите, – отозвался Веслав. Он единственный не сидел на месте, а расхаживал по комнате. – Я и то упустил! Только когда Хайя ударила по мне, чтобы вернуть память... сообразил. Яд у меня в руке!
– Так их все же отравили? – спросила Ифирь.
– На дурные вопросы не отв… – вскочили на ноги сразу трое, кроме самой дочки герцога: сам герцог, Эдмус и Йехар, который не мог сидеть, когда оскорбляют даму. Веслав изменил традиции: – Нет! Про себя говорю, я ведь готов был отравиться, чтобы только это остановить. Спириты действительно убивали сами себя, вот только не без причины. В Городе был кто-то со способностями Хайи. Кровный родственник – потому что такие способности передаются только по наследству. Скорее отец. Дальше – дело техники.
И на это «дело техники» у него было несколько секунд, потому что Милии он должен был изложить уже законченный план. Иначе светлая странница ему бы не поверила.
Милии и Хайи на наших посиделках не было, да и в Городе им было не место. Ренегатка Ордена забрала девочку с собой, обронив встревоженному Йехару на прощание: «Я о ней позабочусь». Потом несколько смягчилась и добавила: «С ней все будет хорошо». Мы попрощались полчаса назад, прощание было коротким, а потом эти двое исчезли в белой вспышке. Как минимум по поводу отсутствия Милии я не собиралась лить горючие слезы.
– Но почему Аррн?! – уныло крякнул со своего места герцог. Ответила Виола, которая очень вовремя заняла место Бо: сразу после эффектного обращения бывшего придворного в гоголь-моголь. Бо мы вообще списали на нервные галлюцинации всех присутствующих. Герцог спорить не стал.
– Только с ним были связаны странные нестыковки со временем. Раз мы с ним проговорили несколько часов, а должны были меньше часа. Во второй раз встретили его в коридоре – и опоздали на собрание. И треснутые часы у него в башне, Веслав, мы же и о них тебе рессказывали?
Алхимик сделал вид, что счищает с рукава пальто несуществующую грязь. Похоже было, что он, наподобие кота Матроскина, того и гляди скажет: «Ну, я еще и на швейной машинке умею… и вышивать…»
– Еще он не пользовался магией воздуха. На стены нас не подбрасывал… вы говорили, что развешивал те доспехи вручную. Значит, его стихия была какой-то иной.
– Здорово, – некстати влез Эдмус. – То есть, если мне очень сильно разозлиться – Д`Каас превратится в яйцо, причем, если учитывать его сущность – то сразу в крутое? Я ведь тоже ничем таким не пользуюсь!
– Не-е, у тебя основная стихия – не время, а дурь, – шепнула я, как можно чувствительнее задевая его локтем. Ифирь услышала и глубокомысленно кивнула.
Цепеок услышал тоже, но кинжалами швыряться не стал. Герцог постарел и поумнел за за последний час. И я уверена, его мысли были уже за крепостными стенами, куда скоро прибудут мооны. На стенах вовсю сейчас распоряжались сильнейшие маги Города: старались отогнать его как можно дальше от возможной угрозы, – но на это большой надежды не было. Да и не в обычаях спиритов бегать от противника.
– Чего же он хотел? – спросил Цепеок устало. – Власти? Для себя? Для моонов?
– Золотого века, – Весл взмахнул руками, так что все многочисленные бутылочки в карманах забулькали. – Повернуть время вспять. Перенести Город во времена владычества спиритов – думаю, во время Легиона Эрниока, раз уж он был хранителем его доспехов. То, что это нарушило бы течение времени и глобально изменило бы историю этого мира непонятно в какую сторону – на это нашему стратегу было чихать. Он, видите ли, как следует сдвинулся на этой почве – навязчивая идея, если хотите. До того навязчивая, что он ее решил провести в жизнь. Да вот беда – способности не те! Мало раскрутить стрелки на чужих часах или передвинуть время для окружающих – а как Город перенести? Уж и не знаю, когда и в каких книгах он вычитал, что способности возрастают при смешении кровей рас, а только…
– Да, тот инквизитор говорил, будто спириты похищают женщин, – глухо промолвил Йехар. Он смотрел на герцога в упор, и тот нервно дернул головой, как бы говоря: мы не при делах. – Так значит, была не единая попытка?
– Очень может быть, – скривив губы больше обычного, отозвался Веслав. – Я бы так сказал: Хайя оказалась единственным удачным… образцом. Возможно, просто больше похожим на человека, а Аррна как раз такой вариант устраивал. Мать ее, чтобы та не отделалась от ребенка, он напичкал той помрачающей настойкой, что мы нашли в доме первого убитого. Насчет приемного отца судить не буду, ясно только, что и он не знал. А может, знал – тогда, Йехар, можешь на пару с Глэрионом порыдать об его благородстве.
Йехар поднял на алхимика тяжелый взгляд. Заговорил спокойно, но каждое слово падало в воздух кирпичом.
– Он убил ее родителей. Хайя сказала…
Алхимик кивнул, снял пальто и осторожно положил на свое сидение. Продолжил расхаживать уже бесшумно.
– Он, а не инквизиторы. Помните, девчонка все время говорила, что ее пугают птицы в высоте. Как будто они могут снизиться. Видно, запомнила опасность…
– Нелогично, - вмешалась Виола. В противоположность мне, она еще могла разговаривать. – Что он следил за дочкой – это понятно, нужно же было посмотреть, как развиваются ее способности. Но зачем нужно было убивать родителей? Практически бросать ребенка на произвол судьбы…
– Да логично все как раз, – нетерпеливо перебил Веслав. – Способности девочки развивались медленно: к десяти годам почти не проявились…
Почти?! Возразить захотели сразу все, но алхимик мимоходом цыкнул на аудиторию и продолжил:
– …а ему было невтерпеж. С каждым годом уезжала его крыша, золотой век и так далее, а тут такая заминка! Вот он и припомнил, в каких ситуациях проявлялись его собственные способности. Идеи есть?
– Страх и ярость, – обыденным тоном сказала Ифирь, - у всех спиритов при их приливах увеличиваются силы. Хотя страх нам почти не свойственен.
– Будем говорить – напряженность, – тут же предложил Эдмус. – А мы, конечно, нашего Глядящего напрягли, вот он и проявлял свои штуки со временем – просто нечаянно. Так он, значит, решил, что девочка должна чувствовать злость или страх, или страх какую злость, ну, или вы меня поняли. И решил проблему просто – оставил ее без родителей. А почему Хайя этого не помнила?
– Всё то же зелье, думаю, - ответил Веслав. – Чтобы она не могла нормально воспринимать окружающий мир. Так ее было легче контролировать: он давал ей эту дрянь постоянно, так что она окончательно запуталась во временах и своих воспоминаниях и перестала отличать инквизицию от испуганных селян. Да еще внушил ей, что ее родители убиты охотниками на ведьм. Так что вину за все убийства можно на него перекладывать смело.
Я вспомнила, как пристально Хайя смотрела на Эдмуса в хижине, изучала каждую черточку его лица, будто искала знакомые черты. Вспомнила ее палец, направленный на него и утверждение: «Он не такой». Значит, какие-то воспоминания об Аррне у нее все же оставались.
