– Сделай милость и не задавай глупых вопросов, – попросил Йехар мрачно. – Где Эдмус?

– Уже там, – алхимик нервно кивнул в сторону арены. – Он вас ждал. Где вы были-то целых три часа, на аудиенции?

– Нет, на аудиенцию мы не попали… – принялась объяснять я. Йехар удивленно прошептал:

– Три часа? Сейчас что – полдень?

А Виола, как самая конкретная, сказала суховато:

– Позже. Начинается, давайте хоть обзор себе обеспечим.

Мимо как раз проходил Аррн, и я поймала его за рукав с просьбой подкинуть нас на верхние места. Но тут алхимик развернул меня к себе.

– Вы не были на аудиенции? И что вы делали все это время? Вы хоть об убийстве этом слышали?

– Как раз слышали, – обиделась я. – Нам Аррн сообщил… тьфу ты!

Глядящего тем временем оторвала от нас толпа, а верхние трибуны как раз оказались занятыми. Нам пришлось удовольствоваться местами снизу, недалеко от входа на арену.

Как показало дальнейшее развитие событий, мы сели правильно.

– Я успел проверить – в крови у него этого зелья нет, – торопливо сообщил Веслав. Он завязал пальцы в такой причудливый узел, что едва ли даже сам смог бы с ними что-нибудь поделать. – Зато народ поговаривает, что последний, кто его видел – Кахон. Смахивает на тупик, и, если бы я не был совершенно уверен, что все эти трупы никакого отношения не имеют к вызову Арки, я бы сам посоветовал спросить совета у кого угодно, хоть у птицы этой розовой… так где вы были-то все это время?

Я машинально кивала после каждого его слова, не слыша ни одного. По-моему, алхимик сам себя не слышал.

На уровне верхних трибун в воздухе уже разминался Д`Каас, со значением поглядывая на самые высокие места – их занимали герцог и его дочь. Эдмус еще не взлетел, он появился только что и первым делом покрутил головой, выискивая нас. Обрадовано и с облегчением закивал. Неужели думал, что мы не придем? Расправил крылья.

Трибуны смолкли как по команде. Казалось, мы могли услышать и дыхание дуэлянтов. Молчали все, но нам, конечно, закон был не писан.

– Над ареной защитный колпак, никакой магией на нее воздействовать не получится… – пробормотала Виола как бы про себя. Значит, серьезно продумывала такой вариант. Пара-тройка спиритов возле нас услышали и переглянулись с ухмылками.

Посмеивающийся Эдмус и мрачный Д`Каас заняли позиции в воздухе друг напротив друга.

– Живешь последний день, шут, – процедил воин.

– Но хоть умею жить, – ухмыльнулся Эдмус.

Один из спиритов поднялся повыше их и бросил между дуэлянтами полоску черной ткани. Они, мы и все спириты, которые собрались посмотреть поединок, провожали ее падение глазами.

Как выяснилось, мы зря всю прошлую ночь настраивали свои нервы на долгий и упорный бой. Сражение продлилось секунд примерно десять: едва черный лоскуток коснулся земли, Д`Каас, опытный боец, нанес магический удар. Кажется, самый простой и самый эффективный против всего, что движется по воздуху: лишение воздушной поддержки.

Эдмус, который и глаза-то поднять от черного куска материи не успел, недоуменно затрепыхался в воздухе, попытался увернуться от второго удара – воздушного пресса – понял, что не успевает, и встретил его грудью и улыбкой.

Тело шута судорожно выгнулось в воздухе. До нас донесся хруст костей и болезненный вскрик. Крылья спирита смялись и погнулись, и какое-то время он просто висел в воздухе, удерживаемый только силой магического пресса своего противника. Но противник брезгливо отряхнул руки, и через несколько секунд уже не подающий признаков жизни Эдмус с силой ударился о травянистое дно арены.

Толпа вокруг нас разразилась приветственными криками, половину из которых заглушило непонятное потустороннее гудение в моих ушах.

Д`Каас медленно, как и подобает победителю, опустился рядом с телом поверженного противника. Вразвалочку подошел к ближайшей арене, по пути отпустив едва заметный кивок толпе – мол, слышу, слышу! Когда он опять развернулся, у него в руках было что-то наподобие алебарды, явно приспособленное для добивания противника.

Добивания?

Когда до меня дошло, что сейчас произойдет, что надо делать, а самое главное – что я сейчас сделаю, и я вскочила на ноги, пробиваясь ко входу на арену, Д`Каас, поигрывая алебардой уже сделал несколько шагов к лежащему на траве шуту. И остановился.

– Только посмей!

Не каждый день даже в Городе можно увидеть такое выражение лица.

Никто не успел заметить, как Виола ушла со своего места и как очутилась на арене, но теперь она стояла возле Эдмуса. Арбалет у нее в руках служил тактичным напоминанием, что шутки закончились, когда ушел шут. Д`Каас озадаченно приподнял брови: похоже, он считал выход с арбалетом против воздушного мага такой силы, какую демонстрировал он, не то что отважным, а просто идиотским поступком.

Может, он был и прав – если бы это был выход один на один.

Отважные спириты, охранявшие вход на арену, расступились сами при виде наших лиц, пылающего Глэриона и красноречивого пузырька в руках у Веслава. И через несколько секунд Дружина опять была в полном составе, правда, это был печальный состав: один лежал на земле, изломанный до неузнаваемости, остальные стояли рядом, заслоняя его и готовясь к нехорошим новостям.

Д`Каас озадачился еще сильнее. Как многие сильные воины, он особым интеллектом не отличался, а уж предугадать того, что ему вместо одного шута придется иметь дело с Дружиной – и подавно не мог.

Зря. Многое они тут теряют со своими Табу.

– Отойдите, – наконец сказал он. При всем трагизме ситуации это прозвучало очень забавно. Ну, словом, так, будто он надеялся, что его кто-то послушает. Или, например, ответит.

Не дождавшись вообще никакой реакции, кроме наших крайне враждебных взглядов, Д`Каас собрался с мыслями и выдал еще один штамп:

– Вы вмешались в честный поединок.

– Кому другому расскажи про его честность! – огрызнулся Веслав, который, судя по его лицу, был жутко недоволен, что пришлось вмешаться, но комментировать это не собирался.

– Еще про равность можешь добавить, – процедила Виола…

Я разминала пальцы, соображая, чем бить. Откуда здесь призывать стихию? Из воздуха – неудобно, низкая влажность, ручьи протекают далековато. Вот. Стоим почти над подземной рекой. Ну, будет у них тут сейчас катастрофа – разорятся на сантехниках…

Зрители заинтересованно притихли. Кое-где послышался ропот, то есть, высказывания, что нужно не медлить и по-быстрому открутить нам всем головы. Д`Каас их тоже услышал, приободрился и выдал уже на повышенных тонах:

– Вы нарушили правила!

– Мы просто действуем по своим, – фыркнул Веслав, имея в виду правила Дружины. – Чеши с арены, бесстрашный воин. Без тебя дел навалом.

Наверное, этот приду… противник, словом, наш противник не привык к такому тону. Он с исключительной агрессией раскрутил над головой алебарду и взревел:

– Оскорбляешь?! – не давая себе труда выражаться полными фразами.

– Йехар, – не повышая голоса, попросил Веслав. – Переведи-ка ему, вы с ним, похоже, родственные души.

Но Йехар сначала обратился не к Д`Каасу, а ко мне – тихо, почти шепотом:

– Прикрой вход, Оля… – и потом принялся за перевод: – Никто из нас не сомневается в твоей честности, воин. Оставим споры о равенстве боя, – взглядом он осадил Виолу, которая не собиралась так просто споры оставлять. – Ты победил. Но теперь мы просим тебя удалиться с арены, не добивая побежденного.

– Просите? – очень удивился Д`Каас, оглядывая наши лица.

– Прям умоляем… – хмыкнула Виола, тщательно целясь в него из арбалета.

Я тем временем перекрыла вход на арену – вовремя, а то у нам уже спешили несколько спиритов, по решительным лицам которых видно было, что они сами себя назначили рефери, а судить будут строго в пользу Д`Кааса. Для перемычки все же пришлось воспользоваться щитом холода: устраивать наводнение буду, когда ситуация совсем выйдет из-под контроля. Впрочем, все равно придется, эти гады ломятся в щит пока плечами, а скоро вспомнят про чары, а я его долго не удержу.