Рот алхимику очень вовремя зажала зеленая ладонь. Второй рукой Эдмус усердно разлеплял «спящий» глаз.
– Ссорьтесь, – предложил он мирно. – Деритесь… только не надо… нежностей, а?
Алхимик стряхнул его руку и отправился к окну отплевываться. Йехар не спеша расслабил пальцы на рукояти Глэриона – у него была привычка хвататься за меч, по причине или без нее.
– В общем, сам не знаешь, на каком ты свете и кто вокруг тебя, – договорил Веслав. Он говорил невнятно из-за того, что с ожесточением тер губы рукавом ветровки. – Если хотите знать, может ли оно спровоцировать кого на убийство, – еще и как может, и индикатор я состряпал, надо бы проверить.
– Кого… проверить? – наивно заикнулась я, но тут же поняла, что не хочу услышать ответ. Алхимик молча изобразил петлю вокруг шеи (то ли разумел вчерашнего мертвеца, то ли я его так достала, что решил повеситься) и направился к двери. По пути он набросил свою боевую одежду. Все попытки последовать за ним оборвал тут же, и Йехар почему-то в этот раз не стал особенно настаивать.
– Только не вступай с ними в ссоры, – сухо заметил он, игнорируя наши потрясенные взгляды.
Веслав пожал плечами и скрылся. Эдмус проводил его взглядом без малейшей тревоги. Ну да, как же. Герцог же разрешил нам обороняться, а что с магистром алхимии сделаешь, а если он кого отравит – это только нам авторитет поднимет. К тому же нам следовало заняться, собственно, тем, для чего мы здесь.
Мы бы и занялись, если бы сразу после ухода Веслава к нам не заглянул спирит, который, видно, недавно прикидывался гобеленом: с лица еще не был смыт рисунок. Спирит известил, что нас приглашает к себе на прием Главный Глядящий. Судя по разочарованной реакции посыльного, мы должны были упасть в обморок от восторга.
Вместо этого посыльному досталось йехаровское:
– М-э… благодарим… – сказанное самым неуверенным тоном.
За нас расшаркался Эдмус, моментально взвыв:
– Ах, неужели? Какая высокая честь! Ай-яй, что же мне надеть на такую встречу, неужели он поделится с нами частичкой своей мудрости, а если я тоже поумнею…
Посланец издал очень сомнительный смешок и, косолапя, скрылся за дверью. Эдмус перестал лебезить тут же.
– Видели? – спросил он, кивая туда, куда ушел курьер. – Сам главный соглядатай, Метох, то есть. И передал всего лишь приглашение!
– От кого? – тут же насторожился Йехар.
Эдмусу представилась прекрасная возможность размять с утра язык.
По его словам, Главный Глядящий был чем-то вроде верховного жреца. Глядящие, они же Мудрецы, олицетворяли собой интеллект нации, что было правильно, потому что отдельным личностям из нации интеллекта не хватало явно (мне вспомнился Кахон, а потом на ум почему-то пришла дочь герцога). В дела государства они не лезли, отвечая строго за вопросы стихийно-магические и культурные. И, несмотря на то, что весь институт Глядящих был подчинен Цепеоку (как и вообще всё тут), они пользовались таким авторитетом, что без приглашения к ним не ходил никто.
А может, не только поэтому. Может, спиритам было лень топать, то есть, лететь на такую высоту. Резиденция Аррна – того самого Верховного – располагалась без особых претензий: прямиком на крыше дворца, и к сожалению, туда вели ступеньки из коридоров, так что подкидывать воздухом нас отказались. Перед дверью Аррна мы появились, изрядно запыхавшись. Эдмус же был свежохонек, но почему-то мялся.
– Мне как шуту в его покои запрещено, – пояснил он уже у самого входа. – Я у Аррна…э-э…в немилости.
– Почему? – шепотом спросила я. Мы стояли перед каменной полусферой, прилепившейся к крыше дворца, а у разукрашенных дверей мялось двое спиритов-охранников.
– Когда я родился, меня, как всех, хотели посвятить магии воздуха…
– А ты упал с алтаря, – припомнила я причину, по которой Эдмус не использует стихию своего народа.
– И укусил жреца, – присовокупил Эдмус.
– И при чем тут Аррн?
– Так ведь он и был тем жрецом! А еще я не так давно вернулся после первого призыва и попал прямиком к нему в покои. Нет, извинения я, конечно, попросил, но мне почему-то кажется, он до сих пор помнит, что тот совет Глядящих закончился неудачно. Не говоря уж о том, что я тогда расколотил древние часы, так что вы уж идите, а я тут подожду.
Но тут один из стражников сделал четкий пригласительный жест внутрь. А второй, тоже жестами, пояснил, что те, кто останется снаружи, автоматически попадают в разряд подозреваемых в государственной измене.
Все, включая Эдмуса, поспешили воспользоваться приглашением. Я мельком успела рассмотреть грубое, отделанное камнем помещение с несколькими каменными же колоннами в центре, а шут уже вошел последним и захлопнул за собой дверь.
Сотрясение воздуха было довольно слабым, но рыцарским доспехам, которые висели на одной из колонн, почему-то оно не понравилось, и они спикировали вниз с невероятным грохотом. Эхо раскатилось по всему залу, кажется, пустому, и замерло где-то в уголках. Мы замерли с ним заодно. Только Йехар подошел и с интересом нагнулся над доспехами.
– Какая странная ковка, – пробормотал он и поднял шлем, чтобы рассмотреть его получше. – Довольно легкие. А эти отверстия на спине панциря… неужели это доспехи спирита?
– Нет, – раздался усталый голос за нашими спинами, – вообще-то это святыня.
Мы обернулись, а Йехар очень неубедительно попытался спрятать шлем за спину.
Главный Глядящий выглядел как обычный спирит лет сорока и даже носил умеренно-коричневый костюм, каких мы уже навидались у придворных. Основным, что отличало его от остальных экземпляров народа, была редкая меланхоличность вытянутой физиономии. Да еще, может, глаза: вполне в соответствии с его профессией, они смотрели вдаль и не желали сфокусироваться на нас хоть немного.
– Доспехи Эрниока, величайшего из герцогов нашего Города, – пояснил Аррн, прошел к груде железа, которую ныне представляли собой доспехи, и принялся аккуратно размещать каждую их деталь на нужное место. – И его амулет воздуха… что ты знаешь об Эрниоке, шут?
Видимо, он считал, что на доспехи может как-то повлиять магия воздуха, и проделывал всю работу вручную, спускаясь за какой-либо деталью доспехов, поднимаясь с ней к середине толстой колонны и прикрепляя ее на место. Потом все повторял заново.
Эдмус почесал подбородок.
– Это он заложил наши Табу, – ответил он не очень уверенно. – Не все – да, но то самое…
Глядящий фыркнул. По залу опять пронеслось эхо.
– Тысячи лет назад этот мир принадлежал нам, – сказал он с хорошо заметными ностальгическими нотками в голосе. – Наши Города поднимались повсюду, один другого величественнее, и сильнее всех был этот Город – Град Эрниока. Никто не смел приближаться к нам. Никто не смел идти на нас войной. Но были другие миры, неведомые и не завоеванные, и однажды герцог ушел, собрав свой Легион. Оставил нам свои доспехи, – договорил Аррн и вздохнул.
–И Табу, – присовокупил Эдмус упрямо.
Аррн закончил развешивать доспехи и степенно перепорхнул на кресло в дальнем углу зала. Мы наконец заметили, что, кроме доспехов и кресла, в зале и нет почти ничего. Даже статуй шпионов. Потом только наше внимание привлекли огромные часы, сделанные в виде песочных, но наполненные камешками. Часы стояли в углу и были треснуты. Видимо, когда–то они познакомились с Эдмусом.
– Меня не удивило ваше прибытие, – заговорил Главный Глядящий, устраиваясь в каменном кресле поудобнее. – Я ждал Дружины. Поэтому и заговорил нынче об Эрниоке и его доспехах. Значит, вы присланы вернуть нам время нашего расцвета?
Такой постановки вопроса доспехи не выдержали: с приличной скоростью они вернулись опять на пол. Глядящий проводил их падение меланхолическим взглядом. Потом встал и отправился наводить порядок.
– Мы не знаем, – сказал Йехар ему в спину. – Но… мы сомневаемся.
Это так поразило Аррна, что он застыл со шлемом в руках.
– Тогда для чего?
– Мы не знаем, – донес Эдмус погромче, на случай, если в первый раз до Глядящего не дошло. – Правду говорить, мы и в тот-то раз чуть ли не до последнего не знали, что да как, но вы же видите глаза нашего Поводыря. Откуда нам взять да и вернуть век Эрниока? Мы и самого-то Эрниока плохо представляем, ну, разве что… вот эти железки.
