– Может быть, тогда сушечку, стеснительная вы наша?

– Нет.

– Ну, как хотите, а меня, знаете ли, успокаивает, – он наклонился к ней и внимательно посмотрел в глаза, его зрачки сузились, тихий голос проникал в самые дальние уголки мозга. – Я помогу вам, Арина, доверьтесь мне.

И как совсем недавно она беспрекословно выполняла все его приказы при погружении в гипноз, так и сейчас она расслабилась, расфокусировала зрение и начала свой рассказ:

– Вы правы, я пришла к вам неспроста. Лошади, все машины лошади, – неожиданно вскричала она, – табуны взбесившихся лошадей, мчащиеся на меня. Я не могу ходить по улицам. – Она перевела дух и спокойней продолжила: – Все это началось недавно.

За месяц до встречи с профессором.

Весело щебетали птицы, теплый летний ветерок шевелил листья деревьев, клонил к земле траву, играл Арининым платьем. Ее походку можно было бы назвать легкой и изящной, если бы одну руку не оттягивала тяжелая сумка. Она ступила во двор детского сада, тяжело опустила сумку на асфальт, оглянулась. Сзади к ней подбежала худенькая девочка лет шести, с задорными косичками, в аккуратном платьице.. Радостный крик огласил двор:

– Мама пришла, мама пришла!

Птицы, испугавшись громкого звука, разлетелись в разные стороны. Арина наклонилась и поцеловала дочь:

– Привет, Анютик!

– Ой, а что у тебя за сумка? Ты ходила в магазин?

– Нет, – пожала печами Арина, – с работы уволилась.

– Ой, теперь ты тоже будешь дома сидеть, как папа?

– Ну, во-первых, папа дома работает, – она состроила недовольную гримасу, видно было, что даже напоминание о папином способе занятости ей неприятны. – Она присела на корточки, обняла девочку и заговорщически прошептала ей на ушко: – А во-вторых, мама будет искать новую работу.

– Тебя на старой обижали? – сочувственно вздохнула Анютка.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Арина. – Денежек мало платили, а нам нужно много денежек. – Она поднялась, одной рукой подхватила с земли сумку, другой сжала ладошку девочки. – Пошли домой, нас папа ждет.

Они миновали улицу, перешли через дорогу и направились к высокой многоэтажке.

В подъезде Арину окликнула консьержка, монументальная пожилая женщина, с шапкой крашеных волос:

– Милочка, подождите!

– Здравствуйте, – сухо отозвалась Арина.

– У вас за квартиру пять месяцев не плочено, – прокурорским тоном проговорила женщина. – Что вы себе думаете?

– Я не знала, – растерялась Арина, перекладывая сумку из одной руки в другую, – но я решу этот вопрос. – Схватив дочку за руку, она поторопилась к лифту.

– Решу, решу, – передразнила ее консьержка, – ваш муж тоже все мне твердит: «решу». А толку нету, милочка, – последнюю фразу монументальная женщинам выкрикивала в пустоту – за Ариной закрылась дверь лифта.

На седьмом этаже они вышли. Около общей поэтажной входной двери стоял крупный высокий мужчина средних лет, с большими круглыми глазами и массивным портфелем. Он вытирал платком лысину и тяжело дышал: в подъезде было жарко. Он решительно шагнул к Арине:

– Вы Арина Котровская?

– Да.

– Вот возьмите. – Мужчина вытащил из портфеля кучу бумаг и сунул Арине. Заметив, что руки у нее заняты, заморгал, не зная, что делать. Она пришла ему на помощь: отпустила руку дочери и протянула раскрытую ладонь. Мужчина обрадовался, глаза еще больше округлились, он суетливо вложил бумажки в протянутую Ариной руку.

– Это неоплаченные ипотечные счета. Вы уж отнеситесь к ним серьезно – дело передано в суд.

Он виновато погладил Анютку по голове: как неприятно такой милой девушке приносить плохие вести. Девочка терпела любезность мужчины, нахмурившись, ей не нравилось, когда незнакомые дяденьки проявляли «муси-пуси».

– Ой, сколько счетов, – растерянно прошептала Арина.

– В течение месяца вы должны погасить задолженность, иначе вас выселят. – Мужчина переминался с места на место, не зная, куда себя деть. – Может, я вам чем-то помогу? – любезно спросил он.

– Да чем уж тут поможешь, – с горечью ответила Арина.

– Я всегда к вашим услугам, – расшаркался он, неловко развернулся, нажал кнопку вызова лифта. Кабина приехала быстро, он торопливо вошел в нее. Металлический скрежет сообщил: мужчина уехал. Арина невидящим взглядом смотрела на оставленные им счета. Дочка теребила ее:

– Мама, нас дядя выселит? Чего ты не отвечаешь? Мам, ну ответь мне!

Скинув оцепенение, Арина на негнущихся ногах направилась к квартире, невпопад отвечая дочери:

– Ага, угу.

– Мам, ты меня не слушаешь! – укоризненно смотрела на нее Анюта.

– Что? – переспросила Арина, открывая дверь.

– Ты меня не слушаешь! – повторила девочка, переступая порог.

Из комнаты раздался радостный голос:

– Нагулялись?

Скоро появился и сам обладатель этого голоса: высокий, широкоплечий и худощавый, немногим за тридцать, мужчина с умным подвижным лицом, не лишенным привлекательности, густой шапкой волос и вдумчивыми глазами. Растянутое трико и застиранная футболка придавали его облику домашний, несколько растрепанный вид.

– Привет, Костя, – сухо поздоровалась Арина.

Мужчина безмятежно потянулся.

– А я вас уже заждался. Что это у тебя? – Он показал на кипу счетов в руках Арины.

– Папа, мама с работы уволилась, – защебетала девочка.

– Ну, ей давно пора было сделать это, – с ухмылкой отозвался мужчина, видно было, что это для него не новость.

– А еще мы дядю встретили, он нас выселит, – торопливо докладывал ребенок, – а тетя внизу сказала, что мы не плотим.

Арина смерила мужа гневным взглядом, протянула ему счета:

– Полюбуйся, – потом она переключила свое внимание на дочку: – Анютка, снимай туфельки и иди посмотри мультики, нам с папой нужно поговорить, – голос ее был странно тихий и ровный.

Анюта с неохотой ушла. Мать закрыла за ней дверь.

– Костя, почему ты от меня скрыл просрочку по ипотеке? – Она старалась говорить спокойно, но голос ее дрожал от сдерживаемого гнева.

– Я решу этот вопрос, – сердито вскинул подбородок мужчина, небрежно бросая счета на тумбочку. – Уже практически завтра у меня будут деньги, и я закрою долги.

– «Уже практически завтра», – передразнила его жена. – Нас выселят на улицу. И куда мы пойдем с ребенком? На вокзал? Или мне возвращаться в Коломну к маме? – с отчаяньем нападала она. И еще я, дура, тебя послушалась – уволилась.

– Тебе платили мало, – с раздражением защищался Костя.

– Теперь вообще платить не будут, и неизвестно, когда я найду новое место, – горько отозвалась она. – Знала бы – нашла что-то до увольнения.

– Ага, так бы они тебе и позволили в рабочее время по собеседованиям ходить.

– Тебе хорошо рассуждать о моих работах, лучше о себе думай. – Арина воздела руки к потолку. – Это ж надо, в наше время у программиста семья без денег сидит!

– Да, у меня была хорошая зарплата, и что? – оборонялся Костя. – Изо дня в день, из года в год одно и то же: Костя – сервис, Костя – хакни вирус, Костя – апгрейд программу. – Он замолчал, подбирая слова, и с тоской продолжил: – Я свой первый компьютер в первом классе собрал. Был лучшим в институте. Мне предлагали стажировку в Кремниевой долине. – Он растерянно замолчал и холодно посмотрел на Арину: – Но моя жена не могла бросить свою больную маму.

– Я думала, она умрет, – вскричала Арина, – я не могла тогда ее бросить.

– Да, но второй раз мне уже стажировку не предложили.

– Я предлагала тебе уехать без нас, – защищалась она.

– Я не смог тебя в такой момент оставить одну, ты предлагаешь мне за это извиниться?

– Нет, но мне не нравиться, что ты пытаешься во всем обвинить меня.

– Я лишь пытаюсь сказать, потерпи немного. Я хочу заниматься своим делом. – После паузы он тихо признался: – Понимаешь: я хочу удивить этот мир.

– Не буду лицемерной и скажу честно: а я хочу рассчитаться со всеми долгами, чтобы меня не караулили у дверей кредиторы и консьержи. А еще хочу банальных денег: туфли, сумки, шмотки, туры в пятизвездочные отели, ДМС, оперу в Ла Скала, партер Большого театра – красивую жизнь, понимаешь?