– Я понимаю, к чему ты клонишь: могут подумать, что ты меня отправил шпионить.

– Не совсем точная формулировка, – поморщился Роберт, – но где-то близко.

– Я не чувствую себя виноватой, ничего секретного я тебе не сообщала, но вы так болезненно реагируете.

– Давай лучше оставим тему.

– Хорошо.

– А что там за история с твоей фотографией?

– Откуда ты знаешь об этом?

– Мне Артем звонил, спрашивал, могла ли ты ее сама поставить?

– И что ты ответил? – насторожилась Арина.

– Я долго смеялся, – ухмыльнулся Роберт. – Ты, с твоей гордостью? Скорее я предположу, что это сделал кто-то другой.

– Ксения, – мрачно заключила Арина.

– Она милая, приятная девушка, – скупо заметил брат.

– Милая и приятная! – иронично усмехнулась Арина.

– Я завтра в командировку улетаю, – Роберт проигнорировал ее иронию, – через неделю вернусь.

– Постараюсь в твое отсутствие хотя бы сохранить работу, – шутливо заметила Арина.

– Если сохранишь, то будешь умница, – Роберт был серьезен.

Плавать рядом и разговаривать было неудобно, и они разделились.

Когда она вышла из фитнес-центра на улице было уже темно и пустынно. Арина перебегала дорогу, когда красный «нисан» неожиданно вывернул из-за поворота и помчался на нее. Время растянулось. Машина медленно приближалась, а ее тело невероятно долго пыталось увернуться. В голове взорвался яркой вспышкой инсайд, который она видела во время прохождения полиграфа: копыто вставшего на дыбы скакуна, занесенное над ее головой. На секунду ей показалось, что на нее мчится не машина, а огромный железный конь. «Ниссан» затормозил рядом – от ударной волны она упала на дорогу. Машина сдала назад, объехала ее сбоку и остановилась около пытающейся подняться девушки. Дверца приоткрылась, в Арину полетел конверт. Потом «нисан» резко газанул, вывернул на автостраду и затерялся в потоке автомобилей. «Надо было запомнить номера!» – мелькнула у нее в голове. Она встала, отряхнулась, дрожащими руками развернула конверт, вытащила записку. Текст был напечатан на принтере: «Не смей приближаться к Саблукову, в следующий раз раздавлю как гадину». Вместо подписи – фотография зависшего над змеей орла.

Арина не рассказала Косте ни об обеде с Саблуковым, ни о происшествии с ниссаном, ни о записке.

Она была так вымотана, что сразу легла спать. Ночью ей снился маленький мальчик, он снова плакал: «Олененок, ты погибнешь».

Утром она поняла, что у нее развивается панический страх перед улицей, сделав над собой невероятное усилие, она заставила себя преодолеть путь до работы.

С досадой в очередной раз отметила мелькнувшую заставку со своей фотографией при включении компьютера. Интересно, Саблуков запомнил ее просьбу разобраться с этим? Спрашивать об этом ей не хотелось. Почему? Она и сама не знала, было настолько стыдно и больно, что мозг вычеркивал это событие, нападал ступор, вообще пропадало желание, что-либо делать.

Прочитала почту: Ксения прислала множество писем с заданиями. Арина принялась за работу. Весело постучали каблуки – пришла Лада. Котровская задумчиво проводила ее взглядом, в голове мелькнула мысль: нужно выяснить, какая машина у Ксении, но при этом желательно не вызвать никаких подозрений, значит, придется ждать удобного момента. Ближе к обеду Лада решила сделать перерыв, включила чайник, достала пилку для ногтей, занялась маникюром. В такие минуты ей хотелось поговорить за жизнь, даже и с не очень приятными людьми, к которым она относила Арину. Но что делать – других-то по близости нет. Лада вскользь прошлась по погоде, затронула тему мужчин. Арина повернула разговор к машинам и как бы между прочим спросила:

– А какая у Ксении машина?

Лада подозрительно прищурилась:

– А почему тебя это интересует?

Арина, насколько это было возможно, придала лицу невозмутимость:

– А что, это тоже конфиденциальная информация?

– Вообще-то да. В компании не разрешается обсуждать личную жизнь начальства. Но так уж и быть скажу: у Ксюши классный новенький «ниссан». А почему ты об этом спрашиваешь?

– Да мне показалось, что видела как раз ее за рулем красного «ниссана».

– Ну да, у нее красный «ниссан». Ксюша любит все яркое.

На столе у Лады зазвонил телефон: пришло время возвращаться к работе. Арина достала из кармана сумки подброшенный ей вчера конверт, зажала его в кулаке и вышла из кабинета. Ноги действовали на опережение, она еще только думала об этом, а они уже несли ее к кабинету Николая Сергеевича.

Он был на месте. Она постучала и вошла. Поздоровались, он махнул рукой, мол, садитесь. Она так же замахала руками, мол, спасибо, не надо, постою. Повисла тишина. Николай Сергеевич со сдержанным любопытством спокойно разглядывал ее. Она мялась, не зная, как начать разговор. Наконец она глубоко вдохнула и выпалила:

– Меня… вчера… пытался сбить красный «ниссан». Оставили вот эту записку. – Она протянула листок.

Николай Сергеевич прочитал, поморщился, вернул ей:

– Напечатано на принтере. Где гарантия, что это не вы напечатали?

– Я? Зачем?

– Судя по всему, – взмах в сторону компьютера, – вы любите внимание.

– Вы о фотографии? – задохнулась от возмущения Арина.

– И о ней тоже. – Он царапнул ее цепким взглядом.

– Вы считаете, я ее разместила? Зачем мне такое внимание?

– Например, для того, чтобы завлечь гражданина Саблукова в свои сети, – Николай Сергеевич хмыкнул, – не вы первая, не вы последняя.

– Да, она… я… не представляю, как она попала в компьютер, не знаю, как от нее избавиться! – воскликнула девушка.

– Конечно, ведь гражданка Котровская написала письмо в службу IT, с просьбой выяснить причину появления этой фотографии в офисной базе, – ехидно хмыкнул Николай Сергеевич, – поставила в копию свое руководство и меня. Да?

– Нет, я не писала такое письмо, – расстроенно всплеснула руками Арина, сердясь на себя: такое простое решение не пришло ей в голову. Увидев ухмылку Николая Сергеевича, она сердито сказала: – Но руководство я просила разобраться с этим.

– Ну-ну, просили не просили… на словах. А слова, как известно, пшик.

– Вы мне не верите?

– У вас высокий интеллектуальный уровень, гражданка Котровская, и вы не предприняли никаких, даже самых элементарных, действий, чтобы разобраться с фотографиями, мало того, будто об этом не вспоминаете. Вы пришли ко мне, и я надеялся, что вот вы очнулись, решили с этим разобраться – ан нет! Вы принесли мне сомнительного происхождения записку с сомнительной историей нападения на вас. Какие выводы я еще должен делать?

– А вам не пришло в голову, что бывает так стыдно, что даже больно об этом думать. Стыдно писать письмо. Стыдно говорить об этом.

– Ах, да вы у нас гордячка! Но с руководством вы говорили?

– В личной беседе.

– Угу, – усмехнулся Николай Сергеевич, – по-моему, психологи в своем отчете не отметили прекрасные актерские способности, гражданки Котровской. И если вам так трудно, может, есть смысл уволиться?

– Я все поняла. Спасибо, до свидания.

Она ушла.

Она сидела в кабинете, был уже поздний вечер. За окном шумел мегаполис, в офисе было пусто. Арина собралась домой, выключила компьютер, полюбовалась на заставку с собственным изображением, помялась около двери. Подошла к окну, выглянула наружу, внизу гудели машины, она с ужасом отскочила от окна: перед глазами снова пролетал взбесивший табун диких скакунов. Она села за компьютер, снова включила его, поморщилась от собственного изображения, опять встала, походила взад-вперед по комнате, нервно сцепив руки. Арина прекрасно понимала, что боится выходить на улицу. Она схватила трубку телефона, набрала номер Кости: