Эмили протянула Эльвин толстую колоду карт.

– Вытащи одну. – Попросила она.

Где-то с наружи прогремел гром, и лампа у них над головами мигнула. Гроза всё ещё шла и, кажется, не собиралась заканчиваться.

Слегка поколебавшись, Эльвин вытянула из середины колоды карту и, медленно перевернув её, сказала:

– Джокер.

– Не может быть! – Не поверив своим глазам, воскликнула Эми.

– Что это означает? – Эльвин услышала как сильно бьётся её сердце.

– Нет, – уже спокойно ответила Эмили, – всё нормально. Но просто такого в моей практике ещё не было. Это очень необычно. Очень. – Она попыталась вглядеться в глаза подруги но Эльвин опустила взгляд.

– Теперь, – продолжила Эмили сладким, певучим голосом, войдя в роль великой гадалки, – посмотри на карту и представь, что ты видишь на ней своего любимого или человека, чувства которого к тебе ты бы хотела узнать. Но лучше того, кого ты любишь, так будет интересней. – Быстро добавила она своим обычным голосом, и тут же снова напустила на себя таинственный вид.

Эльвин приблизила карту к лицу. Маленький джокер в пёстрой одежде с издёвкой смотрел на неё. У него было противное искажённое улыбкой лицо, длинный нос и прищуренные чёрные глазки, которые, казалось, сверлили взглядом насквозь.

Эльвин пыталась не смотреть на него, а представить вместо этого маленького уродливого гнома черты лица Тома. Но как она ни старалась увидеть на карте своего жениха, мозг машинально посылал чёткое, ничем не заменимое изображение Лиама. Его серые глаза опять смотрели на неё из-под длинной чёлки.

« – Да… – Подумала Эльвин, мечтательно. – Пусть это будет он. Я загадала».

– Ну что? – Нетерпеливо раздалось рядом.

– Я загадала. – Ответила Эльвин.

– Хорошо. – Обрадовалась Эмили. – Давай мне.

Она потянулась и забрала из плотно сжатых пальцев подруги потрёпанную карту.

Вырвавшись из сети нежных воспоминаний, Эльвин внезапно опомнилась и подумала, что совершила ошибку. Конечно, ей безумно хотелось узнать, какие чувства испытывает к ней Лиам, но в тоже время она боялась того, что могут показать карты.

– Так-с. – Просвистела Эмили, плавным движением кладя карту на середину кровати. – Теперь посмотрим, что Том… то есть тот, кого ты загадала, – мгновенно поправила себя Эмили, чуть не проболтавшись, – … о тебе думает.

Эльвин едва дышала, сердце её замерло.

Эмили стала быстро размётывать колоду по кровати. Скоро вокруг джокера образовался плотный чёрно-красный круг из карт, и Эмили, сдвинув брови, принялась истолковывать то, что получилось.

– Та-ак, – протянула она, водя пальцем от джокера по кругу. – Семь… восемь… ещё три. Отлично! Он влюблён в тебя. – Радостно заключила Эмили, на секунду отрывая взгляд от карт и улыбаясь Эльвин. – Без всяких сомнений. И, естественно, всё время думает о тебе с момента вашей первой встречи. Ну, как и можно было предположить. – Пожала плечами Эми, явно довольная гаданием. – Хм-м-м… А тут что такое? – Она была в явном замешательстве. – Он … страдает? Ему хочется уме…? Нет. – Эмили немного напугалась. – Может, я что-то напутала. Подожди…

Она принялась снова высчитывать карты по кругу. Рука её слегка дрожала.

– Бубновая восьмёрка, туз крести (это слёзы) и рядом с королём червей целя куча валетов и двоек, причём совершенно различных по магическому числу мастей. – Она озадаченно потёрла лоб.

У Эльвин не было слов. Её сердце куда-то провалилось. Чувства словно гиря повисли на шее.

Невидящим взглядом она уставилась на разложенные карты и ей вдруг показалось, что уродливый джокер растянул толстые губы и злобная ухмылка на его дряблом гномьем лице стала ещё шире. Эльвин вздрогнула, но ничего не сказала. За окном снова ударил гром. Лампа в шатре чуть потускнела. Эльвин стало страшно.

– Ладно. – Сдалась, наконец, Эмили, поняв, что карты упрямо показывают ей то, что она совсем не хочет видеть. – Думаю, что где-то в системе произошла ошибка. Первая часть гадания абсолютно точная, ну а вторая… – Она не знала, какие лучше подобрать слова. – В общем, забудь про неё. – Эмили стала быстро сгребать карты. – Во всяком случае, мы же знаем, что Том наверняка не чувствует… ну, то есть тот, кого ты загадала, не желает себе смерти.

Эльвин молчала. Эмили принялась снова тасовать карты, искоса поглядывая на неё и тоже усиленно над чем-то размышляя.

– Теперь я, наверное, себе погадаю. – Решила она, и уже хотела вытаскивать из колоды карту, как вдруг среди шума дождя и отдалённых раскатов грома послышался чей-то голос.

– Девушки, можно войти?

– Эдвин, ты? Проходи скорее, пока не простудился!

Эдвин вошёл в шатёр.

– Привет. – Сказал он спокойно и даже слегка грустно, отряхивая от дождевых капель свой растянутый свитер. – Извините, что так поздно. Я пришёл за энциклопедией.

Эльвин подала ему книгу.

– Благодарю. – Кивнул он. – Пора и нам знаний набираться.

– Слушай, Эдвин, – позвала Эми, – хочешь, я тебе погадаю? – Она встала и положила колоду на кровать.

– Извини, но карты меня никогда не привлекали. – Ответил Эдвин, слегка улыбнувшись.

– Как странно. – Эмили нахмурилась. – Ну и зря. Ведь это целый огромный, неизведанный мир! Гадания, предсказания, карточные циклы, картолиграммы, загадки королей, лестницы карточных мастей… Ты хоть знаешь обо всём этом разнообразии?

– Частично.

– Частично! – Эмили хмыкнула. – Ты что, даже после этого не веришь в их силу? В то, что они могут говорить и служить орудием общения?

– Дело не в этом.

– А в чём? – Эмили, как страстная любительница карт и всего, что с ними связано, была очень расстроена. – Если ты сомневаешься в моём мастерстве, то напрасно. Я только что гадала для Эльвин, и всё сошлось.

– Неужели? – Эдвин приподнял брови.

Эльвин молчала.

– Да, – продолжала Эмили с жаром, – это было моё специальное, фирменное гадание на любимого. И знаешь, карты сказали, что тот, кого она загадала действительно, по-настоящему её любит. И ведь мы знаем, что это так, правда?

– Да, безусловно. – Без тени улыбки произнёс Эдвин, вспоминая умирающего от тоски и горя Лиама в жёлтом шатре. – Мы это знаем.

Они с Эльвин встретились взглядами. Его глаза выражали сочувствие. Искреннее, неподдельное сочувствие.

– И знаем наверняка, кого она загадала.

– Естественно, знаем. – Спокойно вздохнул Эдвин, снова вспоминая измученного друга.

– И теперь ты хочешь сказать, что карты говорят неправду? – Сокрушалась Эмили, уже успев перевернуть всё с ног на голову. – Ты сейчас станешь говорить, что гадание это пустая трата времени?

– Я ещё раз повторяю: дело не в этом. В карты я верю, но просто их не люблю. И забудем это, ладно?

– Хорошо, но давай я тебе погадаю! – Не унималась Эмили. – На что хочешь. Уверяю, мои карты могут рассказать тебе о том, что ты в себе ещё не знаешь.

– Поверь, я знаю себя. – Ответил Эдвин, спокойно смотря на неё.

– Тогда о прошлом или настоящем.

– Прошлое… – Задумчиво протянул Эдвин. – Ты знаешь, что возвращаться туда опасно? И, думаю, совершенно ни к чему. Пусть то, что было, так и останется на своём месте. Оставь в покое прошлое. А настоящее? Что ж, по-моему я и так знаю больше, чем должен.

Эмили с досадой закусила губу.

– Как насчёт того, что бы спросить карты о будущем? Это всегда интересно. Всё равно, каким бы ты там ни был заумным, будущего ты знать не можешь.

– Конечно, не могу! – Согласился Эдвин. – И никто не может. Поэтому давай просто надеяться, что там всё будет хорошо, и закроем эту тему. Я никогда не стремился узнать будущее, тем более что мы создаём его в настоящем. И кроме этого, мои глаза видят чуть дальше других и замечают чуть больше, чем им положено…

– Тебе не кажется, – мрачно поинтересовалась Эмили, – что у тебя развивается мания величия?

Эдвин покачал головой.

– Что ты, я такими болезнями не болею. Это не мания величия, крошка, это мой дар. И жить с ним не всегда просто.