Впрочем, есть и минусы. Такая ситуация полностью подорвала престиж реальных ученых, что сказалось в том, что их труд стал практически неоплачиваемым… Следовательно, для многих из них наука уже давно перешла в разряд хобби, а работали они дворниками, уборщиками и официантами – с годами эти профессии никуда не делись, и уборщицы по-прежнему тёрли пыль мокрой грязной тряпкой. Существование машин-роботов, заменяющих ручной труд, было невыгодным, дорогим удовольствием и применялось кое-где лишь для экзотики.

Интелы стали совершенно бесплатными работниками умственного труда; принудить к нему нас нельзя – но мы займемся чем угодно, если это нам интересно. Ведь чем-то нам заниматься надо, чтобы развеять скуку. Работа интеллекта, в конце концов – и есть форма нашего существования.

Конечно, есть способы обмана этого совершенного механизма по низведению в нуль затрат на оплату умственного труда: например, я работал на Владика, писал за него программы и придумывал файлы и компьютерные игры – а он получал за эту работу деньги. Только, прокручивать такое нужно осторожно: чтобы тени не засекли.

Но, вернемся к «закрытому» институту… Итак, он был создан где-то в сороковые, в Петербурге, и посвящен исследованию мозга. В разряд «закрытых» заведений, с грифом «засекречено» переведен в конце пятидесятых. То есть, как только появились, уже в серьезном количестве, первые разумные обитатели интернета: первые из нас, интелов. То есть, ясно, где-то как-то, что институт отныне занимался записью человеческого мозга… Для чего? Интелы уже существовали, и уже разрабатывалась та программа, которая была внедрена впоследствии и которая явилась бесплатной для всего человечества, декларируя необходимость сохранения лучших его умов для будущих потомков.

Как я ни бился, даже проникая в частную переписку хотя бы косвенно связанных с закрытым институтом людей (а напрямую их мне никто не назовет) – так ничего не мог отыскать дополнительно, никакой информации об их исследованиях. А ведь кто-то в городе только что поменял личность моего знакомого, Владика, на совершенно иную: предположительно, на личность некоего Николая… С самим Николаем, похоже, произошло что-то не менее странное; он тоже стал другим… Так, по крайней мере, почувствовала Маша. Что же это получается? Кто провел этот жуткий, страшный, не знающий аналогов, эксперимент? Так вдруг, ни с того ни с сего, на голом месте, идея и оборудование для её осуществления не могли возникнуть. Значит, кто-то увёл разработки того закрытого института, или сам там когда-то работал. Кто-то, кто явно сотрудничал с негативной, деструктивной шайкой.

Что-то все-таки мне удалось накопать… Капля в море, но информация эта показалась мне весьма любопытной. А именно… В 2062 году в прессу проникла, почему-то быстро убранная со всех сайтов информация о смерти выдающегося профессора, генетика, работающего над проблемой омоложения организмов (не только людей, опыты были поставлены шире), некоего Лаптева Игоря Анатольевича. Меня пока интересовала не тематика его научных исследований… Просто, было сказано, что умер Лаптев в некоем «научном центре», где «ведущие ученые сделали всё возможное для сохранения жизни бесценного специалиста в своей области». Интела Лаптев записывать не спешил: как и многие ученые, в особенности, на территории нашей страны (я говорю – нашей, хотя территориально не принадлежу ни к какой стране; но я принадлежу к тому языку, который всё равно остался для меня превалирующим. Хотя, будучи интелом, я уже успел выучить с десяток иных. Да, у меня русские корни, хотя я зовусь именем Фрэд). Почему не Лаптев не спешил с интелом – можно догадаться… Вот ты, будучи в годах, на пике славы и научной карьеры, записываешь интела… И сразу же с тобой происходит несчастный случай. Потому, что так уже было много раз с твоими предшественниками… Хороший ученый – мертвый ученый. Ему не надо платить за труд, да на пенсию провожать. А страна у нас бедная… Итак, ещё минуточку вашего внимания… Лаптев был при смерти. Не записав интела. И его везут перед смертью в некий закрытый интитут. Спасти жизнь ученого не удалось. Но внезапно, на том же научном горизонте, вскоре, через не слишком долгое время, возникает молодой человек по фамилии Ромашов. Только что, он валялся в коме, и не было надежды, что когда-нибудь из неё выйдет: был спортсменом, гонял на мотоциклах, и попал в аварию. Три года уже, как был в коме. Какое-то совершенно неудачное сотрясение мозга; тело как новенькое – а в мозгах полный провал… Редкий и нетипичный случай. И вдруг… О нем даже родственники забыли – только деньги отчисляют, на поддержание жизни, а приходить – и не приходят в больницу, где он лежит… А он внезапно встает! Полное воскрешение, триумф медицины… Обратите внимание: это в то время происходит, и в том же институте, что и смерть Лаптева. Однако, парень этот, Ромашов, полностью потерял память, и не узнает никого. Спортом тоже больше не занимается: как отрезало. Но, понять можно: после аварии-то… Но вот что совершенно не понятно, так это неожиданная одержимость Ромашова генетикой. За пару лет он проходит заочно, экстерном, курс института, сдает все экзамены – и вот уже пишет феноменальные научные труды, продолжая дело знаменитого Лаптева…

Что-то в этой истории меня насторожило. И даже напрягло. Но, не спрашивать же напрямую у Ромашова об этом деле… лучше и рядом не светиться. Осторожно, незаметно – вот что главное… Ведь дело пахнет очень дурно.

Теперь, когда Маша в относительной безопасности, мне, Фрэду, стоит просто немного отвлечься как от контактов с ней, так и от данной тематики, про институт и эксперименты на мозге. Я ведь – интел, праздно шатающаяся личность. Такой и будем. Не стоит привлекать к себе внимание теней. Они не шибко любят тех интелов, что озабочены какой-либо проблемой или же плотно общаются с одним и тем же человеком: берут тогда их себе на заметку… Под тайное наблюдение.

Считается, что нас, интелов, невозможно убить. На самом деле, это не совсем так. Нас можно, конечно, снова перезаписать, если что случится. Только, это будет уже не совсем тот же самый интел: мы потеряем ту память, что накопили, уже будучи интелами; и потеряем наши маленькие привязанности к живым людям и кучу усвоенной информации. Я почему-то, как и многие из нас, считаю, что если меня снова восстановят, перезапишут – то это буду уже не совсем я. Да и может оказаться, что никто не кинется потери, и перезаписывать вовсе и не поспешат, а просто не заметят моё отсутствие. Мало ли, где я сейчас пребываю? А ещё, я подозреваю, что религиозные фанатики движения «технорай» отчасти правы… И мы, интелы, иногда сохраняем душу. И только при первой активации в интернете, но не при последующих. Это – уже так, лирика…

Тени, сами, конечно, не могут вычистить интела из сети. Но, это вполне могут сделать их приспешники. Любой хакер, в мозгах которых стоит им поселиться, озаботится их проблемой. Ему придет в голову поиграться – и бжик! Ну, подумаешь, небольшой сбой программы… Хакерский взлом… И ликвидация такой бестелесной сущности, как я. Нас убивают специальные вирусы вкупе с запрещенной технологией; ну, еще заодно «возносится» сайт, на котором мы в тот момент пребываем. Некоторые хакерские параноики любят развлекаться таким образом, убивать сайты и интелов. Потому, нам лучше или шифроваться – так, чтобы не было понятно, кто общается, человек или интел – или очень быстро бегать. Ну, и не виснуть: то есть, не интересоваться одними и теми же людьми и проблемами подолгу. Увлечешься – запеленгуют.

В общем, некоторое время мне лучше не навещать Машу. Тогда… Пожалуй, пойду на какой-нибудь литературный сайт. Всё-таки, я знаю, почему их люблю… Игрушки через пару лет пребывания в интернете вызывают аллергию; фильмов хороших мало – и не по сотни же раз их смотреть; от постоянной информации, да ещё и неупорядоченной, а сваленной сюда, как кучи хлама – быстро устаешь (да, от этого мы тоже устаем). А вот читать, в принципе, никогда не надоедает, если всё время переключаться: новые люди или интелы, новые строки… Движуха, словом. А если еще и переписка интересная… Но, такой всё меньше. Ругня в основном.