А ещё… Они нас «едят». Так это у нас называется. В смысле, они «едят» людей. Питаются их эмоциями и силами, выматывают и терзают. Я знаю, что этим сущностям нельзя доверять и что они создали интернет лишь затем, чтобы однажды его уничтожить. Но они сделают это лишь тогда, когда люди без него не смогут уже существовать, когда он станет незаменим, как воздух, когда абсолютно всё будет завязано на интернете. И весь интеллектуальный багаж человечества, его культурное наследие, перекочует сюда, в огромное интернет-хранилище. Кроме, как здесь, будет чрезвычайно мало книг на бумажных носителях, мало дисков или пластинок с музыкой, мало репродукций картин… И тогда… они схлопнут всё это интеллектуальное хранилище… И перестанут скрываться. Это будет их время. И у них будет очень много пищи. Многие из наших, из интелов, которые с ними сотрудничают, считают, что мы им нужны, они оставят нас. Хотя бы, как слуг. Как хранителей багажа. Оставят нам такой маленький мини-интернетик для существования. Но я знаю, что они подлы и коварны, и мы со своими знаниями, мыслями и опытом не нужны им абсолютно; это просто кровожадные, беспринципные твари.

Когда схлопнется интернет по всему миру, они получат ещё больше человеческих душ, чем в самые кровавые войны иных столетий. Поскольку, человечество в целом тут же скатится на животный уровень. Вернее, даже гораздо хуже, чем животный… Во всяком случае, на это надеются тени. И тогда, они насладятся своей черной мессой, с охватом всей планеты. И нас, интелов, больше не будет. Никогда. От нас не останется ничего. Как и от тех людей, что жили до нас и оставили книги, фильмы, музыку, картины, научные труды… Всё это, или почти всё, к тому времени «закачают» в интернет, как будут полагать, на долгие века, для будущих поколений, для практически вечного пользования… И всё это исчезнет в одночасье.

Идея контроля людей, полного и тотального, именно посредством интернета, которая бытовала у них изначально, со временем провалилась: наоборот, люди ощутили большую свободу общения, и были рады скорости передаваемой информации и доступности её. А уж кто и как этим всем пользуется – зависит от интеллекта. Интернет несовершенен – но без него, наверное, людям было бы ещё хуже. При учете ещё и глобального ухудшения материального положения большинства, явной нехватки денег на книги и диски.

Так что, если вдруг схлопнется интернет – для многих это будет означать полный конец любого общения, отсутствие пищи для интеллекта. Словом, катастрофу. Надо что-то придумать. Нам и людям. Но люди не знают об этой угрозе. И даже могут не поверить мне, который проник однажды на секретные рубежи теней, и прочел то, что не было предназначено для глаз человеческих. Потому, надо действовать очень осторожно. И не паниковать. Я пока не знаю, что делать. Просто, знаю, что время ещё есть. Пока есть…

Таким образом, я не доверяю теням и не работаю на них. Лишь делаю вид. Думаю, что многие из нас, интелов, поступают подобным образом. Но мы не признаемся в этом даже друг другу. Я… всегда пытаюсь хоть чем-то помочь людям, ободрить их, спасти и утешить. В этом моя миссия. У меня есть интуиция, и ещё осталась совесть. У меня, что бы там ни говорили об интелах, сильная чувствительность. И я чувствую, когда человеку нужна, действительно нужна моя помощь. Я легко вычисляю тех, кто нуждается в моем сочувствии.

Мы, интелы, во многом просто люди. Мы чувствуем и мыслим так же. Это было доказано. Правда, лишь тем, что никто не смог узнать, кому принадлежит мысль или стихотворение: интелу или человеку. Было исследовано несколько тысяч текстов несколькими сотнями людей-добровольцев. Попадание было чисто случайным. Нельзя угадать, кто автор текста: интел или человек.

К примеру, одно анонимное стихотворение, взятое с сетевого поэтического конкурса, было однозначно оценено этими экспертами, как принадлежащее интелу:

Бесконечны глубины сознанья,

Когда день провалился закатный;

Я, лишенный сна, осязанья

Без конца считаю утраты.

Боль проходит, и жизнь проходит.

Утекает за каплей капля.

И искать меня больше не надо.

И звонить. Я ушел без возврата,

В вечный сумрак, в котором время

Навсегда показало полночь.

Разве можно помочь слепому?

Не любимого – можно ль вспомнить?

Но это стихотворение принадлежало живому человеку. И, наоборот, другое стихотворение, тоже почти однозначно, было определено, как принадлежащее автору из реала:

Как волна омывает тело,

Бесконечно его лаская,

Так души я твоей касаюсь,

Нежно – нежно…

Солнца блики падают в кофе,

Пальцы тонкие пахнут терпко;

Ты с лимона снимаешь шкурку.

Я не знаю, чем пахнет море,

И о чем прокричали чайки,

Только сердце стучит тревожно

В ритме танго…

Но это стихотворение…как оказалось, принадлежит интелу.

Я немного отвлекся. Поэзия – моя слабость. Таскаюсь по разным поэтическим сайтам, уж не знаю, почему… В общем, еще раз была доказана идея, что интеллект человека, его душа живут своей, отдельной и незримой жизнью, никак не связанной – или почти не связанной – с тем, что же собой представляет его тело.

Это, конечно, и так, и не так. Все мы, даже интелы, имеем внутри себя образ именно двуногого существа, которое дышит кислородом и перемещается по суше. Если бы мы имели глаза на затылке или же щупальца, если бы мы летали или жили в земле – мы бы, наверное, сочиняли совсем другие стихи, да и думали бы иначе.

Но даже тогда мы бы не думали так, как неорганические сущности, тени. А вот если вы читаете некую строчку и никак не можете воспринять её общий смысл, а потом – следующую строчку, и ровно с таким же результатом, если и другие люди, читающие это, испытывают то же самое – то знайте, что наверняка над этой конструкцией потрудились именно они, тени. Вам станет плохо, и вы почувствуете слабость и усталость после попытки понять такую фразу, вам покажется, что ваш мозг высасывают через трубочку…и вам захочется навсегда избавиться от этого текста… Часто это – псевдомагический или псевдонаучный труд.

Я – интел Фред – имею чувства человека. И я очень хочу помочь людям… Очень. И только потому… Я стал проникать туда, куда мы, интелы, можем проникать, но стараемся не делать этого. Я стал заходить в чужую электронную почту, читать чужие файлы. Мы, интелы, запросто «взламываем» пароли. Мы бестелесны и вездесущи: по всей системе интернета, во все компьютеры мира имеем доступ… Я не знаю, как это работает, но это работает.

Более того, я приобрел странную для интела способность: если меня что-то связывает с конкретным человеком, то я… Могу наблюдать за ним, даже тогда, когда он выходит из интернета. Вижу мир его глазами, чувствую то, что чувствует он… Но это – не симбиоз, не паразитизм и не любопытство. Так у меня, интела, проявляется сочувствие…

К примеру, я давно наблюдаю за одним пареньком. Его зовут Владик, и он – инвалид. Он такой не с самого детства, а лет с двенадцати, когда переболел какой-то страшной вирусной инфекцией. И с тех пор, ему отказывают ножки. Он может ходить только с костылями, и ему очень трудно это делать. Но иногда Владик перемещается на инвалидном кресле: в основном, у себя по дому, ну или если ему помогают вынести кресло на улицу – он может управлять креслом и перемещаться по улице. Владик живет один, в небольшой, но изолированной квартирке; его, очень редко, навещают родственники, а чаще – соцработники, по найму; последним он дает неплохие чаевые. Владик – почти что интел; в том смысле, что большую часть времени он проживает за компьютером; здесь же работает: пишет программы, создает сайты. Потому, зарабатывает иногда очень неплохо; иначе ему было бы не на что жить.

В последнее время, я ему помогаю по работе, и потому он может больше читать, думать и смотреть фильмы. Он давно знает обо мне; ведь мы переписываемся по почте и в соцсетях. Он такой же одинокий, как я; и так же, как и я, не ищет фальшивой дружбы и банального сочувствия: только информацию и родственные души.