- Мне так жаль, - прошептал Серое Крыло, превозмогая боль, острыми когтями полоснувшую его по сердцу.

Полёт Ястреба склонилась над Обгоняющей Ветер и принялась ласково лизать её плечо. Но Серое Крыло почти не смотрел на них, его взгляд был прикован к мёртвому котёнку, лежавшему возле лап матери. В уголках маленького рта запеклась слюна, словно малыш из последних сил боролся за каждый глоток воздуха.

- Он… страдал? - спросил Серое Крыло и тут же пожалел о своём неуместном вопросе.

- Да, он страдал! Неужели ты не видишь? - хрипло выкрикнула Обгоняющая Ветер, её глаза зло блеснули в полумраке палатки.

Она резким движением встряхнула мёртвое тельце. Шёрстка Уголька свалялась, остекленевшие глаза помутнели.

- Это так… несправедливо, - прошептал Серое Крыло, не зная, какими словами можно унять материнское горе. - Но теперь Уголёк не будет знать страданий. Ты же знаешь, мы живём сами по себе в жестоком мире… Жизнь трудна, Обгоняющая Ветер. Наверное, это даже к лучшему, что выживают только самые сильные…

- Вот как ты заговорил? - прошипела Обгоняющая Ветер, резко вскидывая голову. - Ты такой же, как твой братец, если считаешь, что право на жизнь есть только у сильных! А я-то думала, что мы заботимся о слабых!

Серое Крыло поёжился под её осуждающим взглядом.

- Но мы… мы же не можем спасти всех, - пробормотал он.

Полёт Ястреба метнула на него грозный взгляд, но Серое Крыло не сумел вовремя остановиться и добавил:

- Возможно, сейчас Уголёк счастлив. Кто знает, может, там ему лучше. Он играет с другими котятами, бегает по травке. Поверь, тебе будет легче перенести эту потерю, если ты…

- Да откуда тебе знать? - резко оборвала его Обгоняющая Ветер. - Кто тебя звал сюда, кто просил тебя говорить мне всю эту чушь? Кто ты вообще такой? Ты не мать! Ты даже не отец!

Серое Крыло отшатнулся, как от удара. Злые слова Обгоняющей Ветер ранили его больнее, чем если бы она расцарапала ему когтями уши. Котята, лежавшие под животом матери, тоненько заскулили.

Но Обгоняющая Ветер ещё не закончила:

- Ты возомнил, будто что-то понимаешь в любви и кровной связи, только потому, что принял котят Черепашьего Хвостика и стал считать их своими. Но ты ошибаешься, Серое Крыло. Ты ничего не знаешь о силе материнской любви и бесконечной боли утраты. Я желаю тебе никогда не терять родное дитя. Потому что если это когда-нибудь случится, знай - я приду к тебе и скажу, что сейчас твоим детям гораздо лучше, чем им было у материнского живота. Я уверена, ты сразу утешишься и будешь счастлив! - с ненавистью выпалила Обгоняющая Ветер. Голова её запрокинулась, глаза помутнели и скорбный вой сотряс всё её тело. - Убирайся! - прорычала она.

Чья-то лапа мягко коснулась бока оцепеневшего Серого Крыла. Полёт Ястреба смотрела на него круглыми добрыми глазами.

- Ты пришёл не вовремя, - прошептала она. - Она сама не знает, что говорит.

Серое Крыло отвернулся. Вопреки злым словам Обгоняющей Ветер, он знал, что такое горе и понимал, как сильно оно может изменить котов. Но слова Обгоняющей Ветер причинили ему такую боль, что он едва мог дышать.

Словно в тумане он вышел из палатки и побрёл через поляну. Едва взглянув на притихших котов, Серое Крыло молча подошёл к лазу в стене вереска и слепо уставился в тёмную пустошь.

«Черепаший Хвостик, милая, где ты? - ему казалось, будто его сердце рвётся на части. - Возвращайся скорее и приведи домой наших котят. Ты так нужна мне!»

- Ты хочешь отвлечь Тома? - Гром посмотрел на Молнехвостого, сердце бешено колотилось у него в груди. Из логова домашнего кота доносились негромкие голоса Тома и котят. - Но как?

Молнехвостый в раздумье мерил шагами тропинку.

- Пока точно не знаю. Подожди, дай мне подумать!

Зыбкая Река уселся неподалёку и принялся неторопливо вылизывать свой живот. Солнце медленно опускалось за крыши гнёзд Двуногих. Близился вечер.

Вот глаза Молнехвостого блеснули в полумраке.

- Придумал! Мы знаем, что Том - тщеславный и самовлюблённый негодяй, верно? Он считает себя лучше всех на свете, мерзкий задира!

- Да, - кивнул Гром. - И как это нам поможет?

- Очень даже поможет!

- Каким образом? - Гром хлестнул себя хвостом. - Он в таком восторге от себя, что ни за что не отдаст нам котят - ему кажется, будто он совершил подвиг, забрав их у родной матери!

- А если они сами не захотят с ним остаться? - спросил Молнехвостый.

- Но ведь Том - их отец, - пробормотал Гром, опуская голову. Чувство вины снова полоснуло его когтями по сердцу. - Сегодня они потеряли мать, теперь Том - единственная семья, которая у них осталась. Вряд ли они захотят с ним расстаться.

До сих пор молчавший Зыбкая Река поднял голову.

- Но почему вы хотите заставить котят выбирать между матерью и отцом? - спросил он. - Разве не очевидно, что подлинный выбор заключается совсем в другом, это выбор между жизнью диких котов и жизнью домашней игрушки. - Зыбкая Река повернулся к гнезду Тома. - Думаю, мы сумеем объяснить котятам, что, выбрав Тома, они будут обречены до конца своих дней питаться вонючим кормом и прятаться в этом жалком душном логове.

Молнехвостый одобрительно закивал.

- Они родились на пустоши и не знают другой жизни! Их семья - это наш лагерь и Серое Крыло! Неужели ты думаешь, что они так легко забудут всё это? - спросил он, в упор глядя на Грома. - Ты посмотри, здесь нет даже настоящей земли, одни камни да заборы до неба! Котята очень скоро начнут чувствовать себя в западне.

- Здесь отвратительно, и даже малые дети способны это понять, - подытожил Зыбкая Река, снова принимаясь за вылизывание своей густой серебристой шерсти.

Молнехвостый пристально посмотрел на Грома.

- Что скажешь? - тихо спросил он. - Ты считаешь, что мы поступим правильно, если заберём котят домой? Даже несмотря на то, что они остались без матери?

Гром недолго колебался.

- Да! - твёрдо ответил он.

«Коты пустоши вырастят их, как когда-то вырастили меня. Серое Крыло никогда их не оставит. В нашем лагере они будут окружены любовью, на которую Том просто не способен».

Молнехвостый с облегчением кивнул.

- Вот и хорошо! Тогда нам нужно только ненадолго отвлечь Тома, чтобы ты мог поговорить с котятами и забрать их оттуда. - Он посмотрел на Зыбкую Реку: - Ты нам поможешь?

Серебристый кот отряхнулся и встал.

- А для чего, по-твоему, я тут сижу? - пробурчал он. - Этот мерзкий домашний кот приносит всем одно только горе, так пусть отведает этого горя на своей шкуре!

Молнехвостый сорвался с места и побежал к логову Тома. Гром бросился за ним.

- Что ты задумал?

- Я хочу заставить его ревновать.

- Что? Как? - Гром изумлённо уставился на друга.

- Подожди, сейчас увидишь! - загадочно ответил Молнехвостый. - Я отвлеку Тома, а твоя задача - уговорить котят пойти с нами.

Молнехвостый остановился перед гнездом Тома. Маленький домик утопал в темноте, только изнутри доносились приглушённые голоса.

- Ой, ты вернулся! - пропищал Галечник, бросаясь к Молнехвостому.

Том вышел следом за котёнком и мгновенно поднял шерсть при виде лесного кота.

- Что тебе здесь надо? - грубо спросил он.

- Ты же не думал, что мы уйдём, не попрощавшись с котятами? - невинным тоном осведомился Молнехвостый. - Как-никак они нам не чужие!

Гром встрепенулся и высоко поднял хвост.

- Мы будем очень скучать, - промяукал он, ласково глядя на котят. Воробьиная Песенка и Совиный Глаз уже стояли на пороге рядом с братом и растерянно смотрели на котов с пустоши.

Молнехвостый повернулся к Грому, едва заметно подмигнул ему и громко сказал:

- Жаль, конечно, что вы уже никогда не сможете ловить чибисов на лету, как наша Полёт Ястреба! Я помню, она обещала вас научить, когда вы подрастёте, но что уж теперь… Главное, чтобы вы были счастливы!