–Сдох! – радостно крикнул Сугнак. – Сдох!

-Верзила тоже! – с не меньшей радостью ответил Борги. Сильно брыкался, но быстро сдулся. Я ж говорил, что голыми руками его уделаю.

–Отлично… - довольно прошипел Сугнак, потирая руки. – Надо принести Его Мерзости что-нибудь на память, к примеру…, перстень наследника престола... Вместе с пальцем!...

Глава XIII. Бавер.

На Гильднор опустился тихий ночной мрак, освещённый огнями уличных фонарей. Мирные жители давно спят, лишь усталые солдаты королевской стражи, гремя доспехами, расхаживают по тихим улицам, отлавливая разбойников и охраняя тех, кого уже поймали.

Королевская темница, огромная башня с множеством окон с толстыми стальными решётками находилась неподалёку от Столицы, за её пределами. Сотни разбойников сидели там под неусыпной охраной Королевской стражи.

Бавер стоял у окна своей камеры, вглядываясь сквозь решётку в яркую полную луну, освещающую чёрное небо серебристым светом.

Ссадины на осунувшемся пожелтевшем лице, грязный камзол на голое тело, босые чёрные от грязи ноги, всклокоченная борода, потухший взгляд, не выражающий ни боли, не гнева, лишь жажду мести всем, кому только возможно. Уже не тот дерзкий негодяй, что устроил драку в зале Совета.

Бавер был бы рад узнать о том, что в эту же ночь случилось с его давним врагом.

-Отомщу... - прорычал Бавер. - Отомщу!!! - снова раздался в камере его вопль.

Ночь была такой тихой, что было слышно, как жук скребёт лапками по шершавому камню темничной стены. И вдруг в ночной тишине раздались тревожные звуки, похожие на беготню, крики, вой цепных псов. Вот они становились громче и, казалось, ближе. Это был топот пары дюжин ног в железных сапогах, ругательства и команды капитана, вроде: "Схватить их!"

Бавер прислонил ухо к двери камеры, настороженно прислушиваясь к звукам из коридоров, которые меж тем были всё ближе и ближе к его двери.

-Неужели, - подумал Бавер, - на темницу напали воины Сугнака? А вдруг, - и тут у него в груди замутило от страха, - вдруг они решили избавиться от меня, как от лишнего языка!?...

Бавер чувствовал, как слипшиеся от пота и грязи, волосы шевелятся на его голове. В груди мутило сильнее, а сердце заколотилось чаще.

Вот уже звук был близко к его двери. Звон стали, предсмертные крики, топот, суета, переполох. Вот уже раздался тяжёлый удар в дверь его камеры, словно кто-то кинул в неё мешком муки. Бавер, не понимая себя, рванулся к окну, но опомнился, ударившись лицом об решётку. Вжавшись в стену, он приготовился встретить свой жуткий конец.

Второй удар, третий... Дверь слетела с петель и в камеру вломились два здоровых гоблина из Чёрного отряда. Один поднял дверь и навалился на неё, сдерживая натиск стражи, а другой молча подбежал к окну и звонко ударил по решётке тяжёлой чугунной палицей. Второй удар, и решётка погнулась. Третий, и она вылетела из проёма. Выбив решётку, орк достал толстый длинный канат, одним концом привязав его к ручке двери, которую подпирал его рычащий от натуги напарник, а второй конец крепко взял в руку, обмотав вокруг запястья и, молча схватив Бавера в охапку, выпрыгнул в окно. Дверь ударилась об стену, канат туго натянулся, и Бавер со своим вызволителем свисли в 5-6 футах от земли, а это был третий ярус. Достав острый кривой кинжал, орк перерезал канат и прыгнул на землю. Едва коснувшись почвы, ноги Бавера подкосились, он упал на четвереньки, и его вырвало.

Орк брезгливо посмотрел на него.

-Хилая гномья мразь... - презрительно фыркнул он. - Вставай, давай, потом тошнить будешь. В этом вашем Аркс...Акс-трон-ге, - попытался он выговорить слово "Арксторн", - все такие убогие, или через одного?

-Кто ты такой?! - подняв голову, спросил Бавер.

-Меньше вопросов, гном. – огрызнулся оркх. – Я мужик необщительный. Пошли.

Перекинув Бавера через плечо, как мешок, оркх побежал подальше от башни.

Раздался рёв тревожной трубы.

-Да чтоб вас! - крикнул гоблин. - Сейчас ещё набегут.

И вправду, скоро сзади показались фигуры стражников. Дюжина солдат вооружённых луками, арбалетами, дротиками, всем, что может убить издалека. Гоблин прибавил шагу. Прямо у его ушей засвистели стрелы. Одна, две. Третья оцарапала ухо полуживому Баверу, четвёртая и пятая вонзились в землю у ног гоблина. Остальные летели мимо. Когда впереди показалась река с подвесным мостом, у орка появился план. Перебежав мост, он встал на другом берегу и замер, повернувшись лицом к солдатам. Когда же они забежали на мост, он одним взмахом перерубил канат, и все, кто был на мосту улетели в пропасть навстречу смерти.

Почти лишившись сознания, Бавер не помнил сколько времени орк тащил его на своём горбу. Пришёл он в чувство лишь утром, лёжа на полу, будучи облитым из ковша холодной водой, а может быть, пивом. Первое, что он увидел - это презрительный взгляд ярко-жёлтых глаз гоблина из-под чёрной повязки.

-Очнулся, гном? - усмехнувшись спросил гоблин.

Не ответив ни слова Бавер с трудом поднялся с полу и присел на кровать.

-Где я? - спросил он у гоблина. - Что было этой ночью?

- Слишком много вопросов, гном. - проворчал гоблин, и сорвав повязку с изуродованного лица с двумя дырами на месте обрубленного носа, зачерпнул деревянным ковшом пива из бочки и жадно принялся пить, проливая мимо рта.

Бавер осмотрелся вокруг. Его окружали обшарпанные, некогда белёные грязные стены тесной каморки, пропахшей плесенью и старой одеждой, какой запах обычно бывает в домах у одиноких стариков. Разбухший от сырости дощатый пол был устлан грязной соломой, пропахшей кошачьей мочой. На грубом дубовом столе стоял кувшин с надбитым горлышком, вокруг которого были разбросаны яблоки, орехи и луковицы. В дальнем углу на табурете стояла выше упомянутая бочка пива, а сам Бавер сидел на набитом соломой старом матрасе, постеленном на дубовую кровать, такую же грубо обтёсанную, как стол.

Дверь скрипнула, и в комнату вошёл низкорослый сухощавый старик с внешним видом под стать своему убогому жилищу. Ввалившиеся щёки его были покрыты седой, как мел, щетиной, чуть ниже перерастающей в козлиную бородку. Грязные седые пряди, свисали до плеч из-под выцветшей коричневой шапочки. Косматые седые брови старика сердито смыкались у острого птичьего носа. Один глаз его, видимо, был выбит, а второй, смотрел хищным ястребиным взглядом, ярко выраженный багровым кругом – плодом бессонных ночей и пьянства. Сухощавое смуглое тело старика покрывал не раз заплатанный полинявший дерюжный халат, подпоясанный куском пеньки. Старик подошёл к орку и вполголоса спросил:

-Ну что, Рукх, он очухался?

-Да вроде да. - так же вполголоса ответил гоблин.

-При нём есть хоть грош?

-Ты ж знаешь, откуда я его вытащил.

-И что мне с ним делать, а? Мне самому жрать нечего, а теперь ещё этот здесь за дарма жить будет.