Глава VIII. В плену.

Рано утром, чуть рассвело, путники собрались в дорогу. Старого фермера в доме не оказалось, и поэтому они позавтракали вдвоём, надели дорожные плащи и принялись выносить тюки. Утро было свежим и прохладным. Земля, пропитанная влагой после дождя, комьями липла на подошвы и хлюпала под ногами. Воздух пах сыростью.

– Трамдин, сходи в стойло, приведи лошадей. – велел Троин.

– Будет сделано. - ответил Трамдин и отправился в стойло.

Там он встретил старого фермера.

– Доброе утро! - сказал Трамдин фермеру, который снимал мешочек овса с морды Крепыша. Фермер вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– А! Это вы! – хозяин приветливо улыбнулся. – Доброе утро! Как спалось?

- Прекрасно! – с улыбкой ответил Трамдин. – Я за нашими пони.

– Милорд желает поохотиться?

- Нет, милорд желает уходить дальше в дорогу. Мы, правда, очень торопимся. Не обижайтесь, пожалуйста.

– Нет, нет, я не из обидчивых. Я всё понимаю.

– Так могу я взять наших лошадей?

- Ой! Точно! Простите, пожалуйста! Заболтался, старый болтун. Берите лошадей. Эх, жаль, что вы так быстро уходите. Но делать нечего. Наверное, у милорда намечается важная встреча.

Трамдин взял грузовых пони Лазурита и Рубина (гномы любили давать лошадям имена по названиям драгоценных камней) под уздцы и повёл во двор.

–Наконец-то… – Троин облегчённо вздохнул.

- Трамдин, тебя только за смертью посылать можно. Давай побыстрее, оркхи ждать не будут. Они же не спят, как мы, так, что надо поторапливаться!

Троин и Трамдин водрузили тюки на пони и попрощались со старым фермером, который выводил Крепыша и Алмаза из стойла.

– До свидания, милорд Троин! - сказал он.- До свидания, Трамдин!

- До свидания! – ответили друзья, взбираясь на коней.

– Приятно было познакомиться!

-Эй, Бьярки! - обратился фермер к привратнику. - Открывай ворота!

Привратник отворил ворота, путники выехали из двора.

–До свиданья, милорды! - поклонившись сказал на прощание привратник.

–До свиданья, Бьярки! Мы обязательно заглянем к вам на обратном пути!

Простившись с гостеприимным фермером и Бьярки, друзья двинулись в путь. А Бьярки с тех пор решил, что если он хочет заработать побольше, то нужно почаще ругаться на августейших особ. Итак, друзья отправились дальше. Солнце уже светило ярко, но приятная утренняя прохлада ещё стояла в воздухе. Кони шагали бодро и весело по сырой от дождя земле. К полудню путники подъехали к пограничной заставе. Вот и закончился Арксторн. Родной дом остался за спиной, и пути назад нет. Трамдин печально оглянулся назад, и, тяжело вздохнув, толкнул Крепыша ногой в бок и поехал дальше. Так начался их путь через полную опасности и неизвестности Дикую Степь. Единственное, что напоминало друзьям об Арксторне - это зелёно-голубые стройные ели - частичка дома, который, возможно, они никогда больше не увидят. Дикая Степь выглядела довольно неприветливо. Там было немного холодней, чем в Арксторне. На земле кое-где валялись кости зверей, коней и людей, останки их сбруй и доспехов. Отовсюду доносился волчий вой. Где-то, вдали виднелось большое поселение, ограждённое высоким дубовым частоколом. Пней, уныло торчащих из земли, в этой округе было гораздо больше, чем деревьев, ведь язычники не очень ценили жизнь. Чтобы хоть как-то развеять тоску, навалившуюся на них, как падающее дерево, друзья часто шутили, просто смеялись, а Трамдин опять спел свою песню про гоблина и медведя. Так уныло тянулся день, и когда начало смеркаться, то даже Троин, для которого была важна каждая минута, ничуть не расстроился, а даже обрадовался, что этот тоскливый день наконец-то закончился. Когда начало темнеть, путники устроили привал в небольшой рощице, одним из немногих остатков некогда густых лесов этих земель. Эх, когда-то, очень давно на месте угрюмой Дикой Степи росли густые леса. Там водилось много зверей и птиц, росло много грибов и растений. Но, вторгшиеся в эти земли язычники, высосавшие всё, что могли из своих земель, вырубили леса, часть зверей и птиц съели или истребили из-за их меха, часть распугали. И теперь это уже не Лес Жизни, как его называли в былые времена, а суровая Дикая Степь, в которой ныне царят дикие волчьи порядки. Итак, путники крепко привязали коней, и сели поесть перед сном. В целях безопасности от костров пришлось отказаться, и жареное мясо, данное друзьям старым фермером в дорогу пришлось есть холодным. После трапезы друзья бросили жребий, кто будет до полуночи стоять в ночном дозоре. Жребий выпал Троину. Трамдин расстелил на земле свой дорожный плащ, положил под голову один из тюков и улёгся спать, взяв в руки свою двуручную секиру. Троин стоял рядом с Трамдином, держа меч обнажённым, приготовившись к нападению, ведь поселение этих дикарей было неподалёку от места их ночлега. Всё то время, пока Троин стоял в дозоре было тихо. Но лишь пришла очередь Трамдина… Впрочем, всё по порядку. Трамдин взял щит и секиру и встал в дозор, Троин лёг спать. Только бедняга задремал, как проснулся от звуков рожка и звона стали. О, ужас! Пока Троин спал, на них напали четверо воинов Рогвальда. Троин, отбросив дрёму, вскочил со своей «постели» и, выхватив меч, бросился в бой. Началась жестокая схватка. Троину удалось зарубить одного из напавших, ещё одного Трамдин ранил в руку и обезоружил, взяв его меч. Но это им не помогло. В ходе схватки один из воинов толкнул Троина в спину и обезоружив, связал ему руки и ноги. Другой дал Трамдину подножку, и когда тот упал наземь, сделал с ним то же, что и с Трамдином. На звуки драки подоспели ещё четверо.

–Чего тут у вас? – спросил один из воинов.

–Да вот, два гнома, на вид ещё молодые и крепкие. Думаю, король Рогвальд будет доволен. Из них выйдут отличные рабы!

-Мерзавцы! Да покарает вас Единый Творец!- вырываясь кричал Трамдин.

–Заткни ему глотку! - приказал высокий коренастый воин, по виду похожий на предводителя, ведь он был одет побогаче остальных.

–Слушаюсь, командир! - ответил воин и ударил Трамдина в лицо.

–Смотри, болван, - ругнулся командир, - не вышиби дух из этого подонка!

-Постараюсь. Хотя из него и двое не вышибут! Этот гадёныш, даже для гнома слишком крепок. С этими словами, воин сплюнул и ещё раз ударил Трамдина в лицо. Остальные подняли тюки, погрузили их на лошадей и, взяв пони под уздцы, направились к поселению. Шевелись, давай, крыса! - крикнул воин, ведущий Троина и резко толкнул его кулаком в спину.

Шли они очень долго, где-то часов пять. Всю дорогу до поселения воины шутили отвратительные, скабрезные шутки про гномов назло своим пленникам, при этом завязав им рот, чтобы бедняги не могли отвечать на их оскорбления. Наконец они подошли к воротам, прикреплённым петлями к двум деревянным башням с щитами наверху. В башнях сидели лучники. Увидев воинов, они затрубили, и тот час же ворота со скрипом отворились и воины, Троин и Трамдин и пони вошли в поселение. Взорам путников предстали старые почерневшие бревенчатые дома, между которыми ходили люди, недружелюбно смотрящие в их сторону. Люди были одеты в длинные льняные рубахи, подпоясанные узкими вышитыми поясами, льняных штанах, кожаных башмаках. У них всех были длинные рыжие волосы, заплетённые на висках в косу. Вокруг головы у них были завязаны синие, вышитые красной нитью, ленты. Бороды их тоже были заплетены в косу. Все они смотрели на Троина и Трамдина, не просто, как на чужих, а как на злейших врагов. Их взгляды, все, как один, выражали величай презрение. Некоторые просто бросали на бедолаг пренебрежительный взгляд, а некоторые ещё и плевались в их сторону и даже бросали камни. Язычники не любили всех иноверцев, но гномов они не любили больше, чем всех остальных. Они считали их низшей расой, чем-то на вроде животных. Так они шли до самого дома короля Рогвальда. Привязав пони к столбу, воины провели Троина и Трамдина в дом. Там на деревянном резном троне, накрытом медвежьей шкурой, среди сундуков с награбленным добром, окружённый многочисленными наложницами, восседал Рогвальд- рослый мужчина средних лет с крепким телосложением и грубыми чертами лица. Его рыжие, выбритые по бокам и заплетённые в косу на затылке волосы уже были тронуты сединой. Его борода, тоже заплетённая в косу, доставала ему до груди. Его узковатые близко посаженные серые глаза хищно смотрели из-под косматых бровей. Его мясистый нос был не единожды сломан, а левая щека рассечена мечом в битве, что ещё больше обезображивало его и без того некрасивое лицо. Одет он был богато. Его плечи покрывал красный плащ, отороченный мехом огненной лисицы. На голове его сверкал золотой венец.