– Решено, – сказали все трое одновременно, переглянулись и громко засмеялись (желание же про себя догадался загадать только один из них).

Ветер совсем стих. Солнце спряталось. Над все тайгой лег небольшой туман, что было на руку рыбакам, так как ходить в тайге по жаре, да еще с рассолом на спине, было делом не совсем веселым.

Не прошло и двух часов как рыбаки уже были на «Глубоком» в любимой избушке Бороды.

Эту избушку Борода рубил сам, и, практически, она была его домом. Он редко кому разрешал в ней останавливаться, что, кстати, являлось грубейшим нарушением основных таежных правил, но татарину эту прихоть прощали. Во-первых, потому что он жил там десять месяцев в году. А, во-вторых, еще и по тому, что в отличие от «Мелкого» и других небольших озер, которых здесь в округе было немерено, «Глубокое» было озером просто огромным и таких избушек на нем было до десятка.

По своим размерам оно лишь немногим уступало всемирно известному венгерскому озеру «Балатон». О последнем Санек прочитал в журнале "Вокруг света". Правда, «Балатон» затягивался камышом, практически, со всех сторон, «Глубокое» же только с севера. Однако, темпы его затягивания были явно значительно больше, потому как это был стихийный сугубо природный процесс, и человек не хотел, да и не мог бы ему помешать или воспрепятствовать.

– Прям как озера-побратимы, – подумалось сейчас, глядя на «Глубокое», Саньку. – Интересно, кто из них первым прекратит свое существование.

– Не дождетесь, – донеслось до него с водной глади.

– Какие здесь звуки, – подумал парень. – Совсем другая вода, не то что на «Мелком».

Именно в том месте, где стояла избушка Бороды, озеро активно затягивалось, превращаясь в непроходимое болото. Место это Борода выбрал не случайно. Трудные подступы с воды, а она окружала мысок со строением с трех сторон, не давали возможности кому бы то ни было подойти к избушке незамеченным. В принципе, подход мог быть осуществлен только с одной стороны. Уходить же Борода мог куда угодно, и уже через пятьдесят шагов, практически, был незаметен и недосягаем.

– Не каждый рискнет шагнуть в эту топь, даже если будет знать, куда за ним надо идти, – подумал парень. – Вот так вот непойманным и остался. Хитер татарин, нечего сказать.

– Ну, вы тут готовьте костер, картошку, лучок, лаврушку, а я пойду свежачок сниму. Думаю пара-тройка щук уже сидят, – быстро как из пулемета прострекотал Борода, забирая из кустов припрятанные весла и показывая какого размера должны быть щуки.

– Смотри, не донесешь, – пошутил Саня.

– Давай, сынок, делай костер и поменьше разговаривай, – услышал пацан в ответ.

– По-моему, суеверен, зря брякнул под руку, – подумал Саня. – Ну да черт с ним!

– Место тут у меня такое: только поставил самоловку – через час она уже там сидит, тебя дожидается, а я еще перед уходом все снасти освежил, сейчас только сымай! – просопел татарин

– Место тут гнилое, – опять вставил Саня, глядя на затягивающий со всех сторон воду мох. – С берега точно не порыбалить, а лодчонка у тебя на одного, че делать-то будем?

– А зачем тебе рыбалить, сиди, читай книжку. Набирайся ума, может действительно разведчиком станешь. Без рыбы не уйдете, коль к Бараде приехали, – было последнее что услышали рыбаки.

– Станешь, не станешь, – пробурчал недовольно пацан, видя, что у татарина совсем нет запаса дров у избушки. – Даже бересту не заготовил, азиат, – не зло ругнулся парень, беря топор и присматривая, куда лучше пойти за сушняком.

А Борода тем временем, прыгнув в лодку, выгребал на чистую воду через камыш, обильно росший по всему побережью.

Для того, чтобы лодка могла подходить вплотную к берегу утеса, он использовал единственный в этом месте небольшой ручеек, впадающий в озеро, и по его руслу подтягивал лодку, практически, до самого берега, если в этом была необходимость.

– По-другому в этом месте попасть с воды к избушке невозможно, – понял Саня.

Погода стояла отличная. Жара спала, гулял небольшой летний ветерок, что позволяло спасаться от комаров, не давая им собираться в огромные черные тучи и гонять свою жертву до потери последней капли крови.

Настроение у Сани, да и у дяди Толи, явно, улучшилось. Вчерашний кошмар уже вспоминался как далекий и страшный сон, и здесь, на «Глубоком», казалось, ничто не предвещало им беду…

Найдя подходящий сушняк, Санек, напевая любимую песню: – Здесь вам не равнины, здесь климат иной, идут лавины одна за одной,– принялся за знакомое для него дело.

Учитывая тот факт, что отец ушел от них рано (парню тогда не было еще и семи лет) обязанность по обеспечению семьи дровами легла сразу на плечи паренька.

Первый свой костер (именно настоящий большой костер, а не какую-нибудь там поленницу) он сложил уже в пятом классе, расколов для этого в течение месяца добрых пять кубов леса, и с тех пор переколол этих дров несметное количество.

Ему нравился этот процесс. Особенно он любил делать это зимой, и особенно любил колоть березу. Чурбачки, которые он, кстати, уже с десяти лет и пилил сам, разлетались на морозе как орешки.

Местные бабы, следовавшие мимо него на поселковый колодец за водой, с удивлением всегда говорили его матери: – Твой то, Нюр, уже мужик настоящий. Иду, смотрю, сам пилит. Дружба больше него, а ничего, справляется. Вон сколько навалил уже. Его там за поленьями и не видно. До самой весны хватит.

– Ну, что поделаешь, – как бы всегда извиняясь перед ними отвечала мать. – Мне ведь совсем некогда. Пока с работы приду, уже и семь часов, когда дровами-то заниматься, темно ведь уже совсем.

– Да что ты оправдываешься-то все время, – замечали ей бабы.

– Ну как же, ведь совсем еще ребенок, – жалостливо говорила мать.

Бабушка же его, наоборот, не могла нарадоваться, что из внучка растет помощник.

Она всегда, когда вокруг Санька собирались его дружки, желающие тоже попробовать попилить и уговаривающие его дать им разок пильнуть, высовывалась из двери и угрожая им клюкой приговаривала: – Ух, антихристы, пошли вон отсель, не мешайте человеку работать, архаровцы окаянные! Ужо я вам!

Хлопцы сразу же разбегались, хотя бабка ходить совсем не могла и передвигалась только по дому и то при помощи клюки, но уж очень почему-то ее все боялись. Так и говорили ему обычно, когда он приглашал к себе в гости: – Не, к тебе не пойдем, у тя бабушка очень злая!

На самом деле бабушка была добрейшей души человек и даже, когда она злилась, то скорее всего делала вид, что злится. По-настоящему это у нее никогда не получалось. И вот именно сейчас Санек почему-то вспомнил бабушку, которая еще прошлой весной попрощавшись вечером со всеми, сказала:

– Ну, что ребятки, не увижусь я с вами на этом свете больше. Похорони меня, Нюр, рядом с могилкой отца, да, и в сундучке на дне – это на гостинцы ребятам, там немножко. Не закатывай больших поминок, нечего деньги зря тратить, вон у тебя скольких подымать надо, – она обвела взглядом внуков, – слушайтесь маму, детки, помогайте ей, и да поможет вам всем бог!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.