Я мало что помню с того времени когда была маленькой, но некоторые моменты сохранились в моей памяти, и я рада, что это не только грустные воспоминания.

И сейчас, вспомнив об этом при таких «неприятных» обстоятельствах, я словно снова очутилась в своем далеком прошлом, в этом маленьком кусочке немногочисленных счастливых воспоминаний.

Как сейчас ощущаю на своей коже первые лучи теплого весеннего солнца и прохладного ветерка. На улице было тепло, запах цветов и земли вперемешку с яблочным пирогом, который бабушка очень любила печь по четвергам, наполняли воздух в нашем маленьком домике удивительным ароматом.

Помню, как незаметно съела два огромных кусочка и уже тянулась к третьему, когда бабушка застукала меня. Она улыбнулась и сказала, что я ем как голодный тигр и поставила пирог на верхнюю полку, чтобы я не смогла до него добраться.

Я помню, как просила её дать мне еще кусочек, а она просто посмеялась, потрепала меня по непослушным рыжим локонам.

Когда она вышла с кухни, я подтянула стул по ближе к стене, где располагалась полка, залезла на него и всеми силами пыталась дотянуться до такой желанной цели. Я могла достать до края полки только кончиками пальцев, и поэтому мне пришлось забыть о вкусном яблочном пироге. Но потом я увидела баночку с пряными печеньями, которую она прятала на другой полке, наводящейся ниже, и, улыбнувшись, схватила её.

Ловко спрыгнув со стула, я открыла банку и достала одно. Когда печенье находилось в сантиметре от моего рта, бабушка снова зашла на кухню.

— Лорейн! — воскликнула она. — А ну верни печенье!

Весело вереща, я побежала к огромному столу, прижала к себе банку и сказала:

— А ты догони меня, бабушка.

Бабушка только посмеялась, и так мы начали нашу глупую гонку вокруг кухонного стола.

Она любила меня.

А я убила её.

Я вздрогнула, и дракон заметил это. Он отпустил мою пусть, но не отошел, и все также прижимал меня к твердой коре дерева.

Он вперил в меня тяжелый взгляд и напряженно молчал. Его пухлые губы были сжаты и превратились в тонкую линию. Взгляд ярко голубых глаз был стальной и поглощающий. Он словно вглядывался в мою душу, впитывал эмоции… Пытался узнать, что творится у меня в голове.

Надеюсь, что он не собирается снова использовать тот трюк и залезть мне в голову.

Яйца оторву. С корнем.

Молчание и напряжение между нами затягивалось. Секунды переросли в минуты.

Не могу понять, о чем он думает, неотрывно вглядываясь в мое лицо. Я уже сама не знаю, о чем мои собственные мысли.

Мы застыли, словно две статуи, и каждое мгновение для нас ничего не значило. Растворившись в собственных ощущениях, мы отдалились от окружающего мира, но не друг от друга.

Неожиданно Рэйнайт изменился в лице, словно надел маску, через которую невозможно прочитать его эмоции, и ровным голосом произнес:

— Все, чего я хочу, так это просто цивилизовано поговорить, Лорейн.

— Я уже тебе говорила — нам не о чем с тобой разговаривать. Можешь водить Риодора и всех вокруг за нос, но меня ты не обманешь. Я вижу тебя насквозь. — приблизившись к его лицу, прорычала я. — А с ублюдками я не работаю, амиго.

Рэйнайт совершенно не впечатлило мое высказывания, и он спокойно произнес:

— Успокоилась?

Успокоилась?

Я открыла рот, чтобы проорать ему в лицо все, что о нем думаю, но он продолжил говорить:

— Сейчас мне все равно, что было тогда, и все равно, что ты обо мне думаешь, Искорка. Я не живу прошлым, и не оглядываюсь назад. Я продолжаю жить несмотря ни на что, и поступаю так, как считаю нужным, не думая о последствиях. Я — Король, как ты уже поняла, — он грустно улыбнулся, и всего на мгновение перевел свой взгляд на мои губы. — А это означает, что я не имею права на сомнения. И это делает меня тем, кем я есть сейчас. — он приблизился ближе, и понизив тон, сказал:

— И тебе пора бы перестать жить прошлым, Лорэйн.

Он сказал это так, словно имел, введу не только нашу встречу.

Да, он был прав. Я живу своим прошлым.

Почти каждую ночь просыпаюсь в поту и со слезами на глазах и виню себя за смерть бабушки. Всю свою жизнь я пыталась убедить себя, что это не моя вина, что все получилось случайно… но легче мне не становилось.

Каждый день я думала о том, что если бы я не побежала за тем странным шаром, все могло быть иначе, и бабушка прожила бы еще не один год. С каждым днем эти мысли терзали меня, и я не могла избавиться от чувств вины и ненависти к самой себе. Эти эмоции поселились во мне, пустили корни, и теперь будут мучить меня всю оставшуюся жизнь.

Ты не сможешь просто так забыть свое прошлое и идти дальше. Оно будет наступать тебе на пятки, раздирая их в кровь, и шептать, что собирается преследовать тебя, пока ты не сдашься и не упадешь наземь, не в силах идти вперед. И тогда оно тебя настигнет.

Но я вытерплю. Буду жить дальше, и нести в себе свои грехи. Буду бесконечно пытаться искупить их. И я никого не потяну за собой. Эту ношу я готова нести одна. До самого конца.

— Такое нельзя забыть! — яростно воскликнула я, и замотала головой. Рыжие локоны коснулись лица дракона, который стоял слишком близко. — Ты хотел уничтожить их всех! Спалить деревню, жителей дотла!

Рэйнайт коротко ответил:

— Знаю.

Я дернулась и проорала ему в лицо:

— И это все что ты можешь сказать?

Ему было действительно все равно. Сколько же холода и зла таиться в этом драконе? Неужели он настолько жесток?

— Нет, но это не имеет значения на данный момент, — бесстрастным, но уверенным тоном начала он, неотрывно глядя мне в глаза. — Если ты так хочешь отомстить мне — вот он я! — он демонстративно развел руки в сторону. — Но неужели ты будешь тратить драгоценное время на меня и свою месть вместо того, чтобы побыстрее найти пропавших людей, жизни которых, скорее всего, сейчас весят на волоске. Неужели ты готова потрать эти драгоценные минуты, чтобы доказать что-то? Да и кому доказать: мне или себе?

На краткий миг я задумалась о его словах, в которых была доля правды. Сколько раз я уже сегодня повторяла себе, что мне пора успокоиться и заняться делом? Тысяча раз, не меньше. И что происходило дальше? Верно, все по старой схеме.

И поэтому, долго не думая, я ответила, вперив в него пристальный взгляд:

— Я не доверяю тебе.

Он грустно усмехнулся, погладил меня по волосам и уже тише произнес:

— Умница.

— Но я согласна с тобой.

Ого. Не верю, что это я сейчас с ним согласилась! По лицу дракона, кстати, можно понять, что он тоже не ожидал столь быстрой капитуляции с моей стороны.

Можно его понять. Но повторюсь. Я, конечно, могу быть, скажем, очень эксцентричной, но я не глупа, и чётко знаю свои обязанности. И сейчас, впрочем, как и во время совещания, я готова закрыть все свои чувства на замок и полностью отдаться делу.

Хах. За все эти годы я хорошо отработала это умение. Ведь только когда мне удается взять все свои эмоции под контроль, запихнуть их в самый дальний ящик и надежно запереть на шесть замков, я снова могу стать той Лорейн Хейл, которой всегда хотела быть. Сильной, уверенной в себе женщиной, которая ничего не боится и идет вперед, не озираясь назад. Идет, гордо выпятив подборок, и игнорирует тьму, которая преследует её по пятам, в ожидании хоть бы одной ошибки, чтобы снова вырваться на свободу.

И сейчас я снова собираюсь закрыть все эмоции, которые уже второй раз за долгое время — благодаря дракону. — вырвались на свободу, и вернуть себе себя.

— Ну, — протянул он. — Неплохо. Думаю, мы выяснили этот вопрос и теперь я могу отпустить тебя. Хотя нет, — продолжил он при виде моей кривой улыбки. — Еще немного подержу. Не зря же я все так тщательно спланировал, похитил тебя из под носа того рыжего коротышки — и это я не о Риодоре — чтобы сейчас быть обманутым и преданным как в прошлый раз.

— Обманутым и преданным? — удивленно спросила я. Он нахмурил брови и наигранно обиженым тоном произнес: