– Почему же ты мне не сказала?

– Не знаю. Срок был совсем маленький, всего несколько недель, и…

– Ты врача вызывала? Сегодня, я имею в виду. Тебя врач обследовал?

– Он не понадобился. За мной Фрэнсис ухаживала… Ты куда?

Леонард порывисто встал с дивана:

– Который сейчас час? – Было четверть девятого. – Еще не поздно сбегать за врачом. Где живет ближайший?

В панике Лилиана подалась вперед и схватила его за рукав:

– Пожалуйста, Лен. Мне не нужен врач! Нет смысла. Уже все закончилось.

– Я хочу, чтобы тебя кто-нибудь осмотрел.

– Да зачем меня осматривать без надобности? Пустая трата денег. К тому же миссис Рэй застанет здесь доктора, когда вернется, и переполошится, начнет допытываться что да почему, и мне будет страшно неловко. Пожалуйста, Лен!

– Но у тебя совершенно больной вид! Вы же согласны со мной, Фрэнсис? Просто скажите, где живет ближайший врач.

И опять Фрэнсис не смогла даже шевельнуть языком. Она сгорала от стыда, чувствовала себя уличенной. Успешный исход дела, уютная комната, тихое блаженство любви – все, все бесследно исчезло. Теперь Лилиана с трудом поднялась на колени – плед с нее соскользнул, грелка со мягким шлепком упала на пол. Встретившись с Фрэнсис взглядом поверх Леонардова плеча, она предостерегающе помотала головой.

И ровно в этот момент Леонард повернулся к ней. Пойманная с поличным, Лилиана испуганно заморгала и потупилась. Он пристально уставился на нее, медленно меняясь в лице.

– Так что здесь происходит, черт возьми? – Ответа не последовало. – Фрэнсис? Что происходит? – Потом в глазах Леонарда забрезжила догадка. Он снова обратился к жене: – Скажи-ка, а ты часом не?…

– Нет-нет, все само собой случилось, – зачастила Лилиана виноватой скороговоркой. – Я проснулась, а у меня вдруг началось. Честное слово, Лен, клянусь.

Леонард неподвижно смотрел на нее, не произнося ни слова. Чем дольше он молчал, тем громче и истеричнее говорила Лилиана:

– Скажи ему, Фрэнсис. Ты же видела меня сегодня утром, правда? И я сразу тебе сказала, что у меня начался выкидыш, так ведь? Я еще… О-ох! – Она откинулась назад, держась за живот. – Ох, мне плохо!

Только сейчас Фрэнсис наконец нашла в себе силы сдвинуться с места. Леонард, однако, не шелохнулся.

– Если тебе так плохо, – холодно произнес он, – почему ты не хочешь, чтобы я сходил за врачом? Боишься, что он все поймет?

– Пожалуйста, Лен, не надо!

– Я тебе не верю. Нет, Фрэнсис, отойдите от нее.

Фрэнсис накидывала плед Лилиане на плечи, но он схватил ее за руку и потянул прочь:

– Вы оставите мою дорогую женушку в покое, пока она не скажет вам, что сделала.

– Перестань, Лен, – слабо пролепетала Лилиана.

– Почему? Неужели ты не хочешь, чтобы Фрэнсис узнала? Неужели тебе стыдно? Нет? Тогда скажи Фрэнсис. Ну давай же. Или мне сказать за тебя? О, вот что! Давай позовем миссис Рэй, и ей тоже скажем, а?

Он по-прежнему крепко держал Фрэнсис за руку. Она попыталась вырваться:

– Леонард, пожалуйста.

– Нет-нет. Я жду, когда Лили скажет вам.

– Леонард, бога ради! – Удивленный ее отчаянным тоном, Леонард повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. Фрэнсис моргнула и отвела взгляд в сторону. – Пожалуйста. Сегодня был очень тяжелый день.

Ее поведение, ее виноватая поза, очевидно, были равносильны признанию. Он разжал хватку:

– Так вы с ней заодно? О господи! Не могу поверить!

– Фрэнсис просто ухаживала за мной, – сказала Лилиана.

– Ну да, она за тобой ухаживала, все ясно. – Леонард нервно взъерошил свои прилизанные волосы. – Боже! Так вот, значит, какие штуки вы, женщины, тайком вытворяете! А потом возмущаетесь, когда мужчины называют вас лживыми тварями! Сколько еще раз ты это делала?… Нет, смотри мне в глаза. И отвечай на вопрос. Твое паршивое самочувствие меня не волнует. – Он навис над Лилианой. – Сколько еще раз после того, первого?

– Не дури, Лен, – простонала Лилиана.

– Полагаю, таким образом ты решила – что? Отомстить мне? Причинить боль?

– К тебе это не имеет никакого отношения.

– Никакого отношения ко мне? О господи! – Его лицо скривилось. – Смотреть на тебя тошно. В чем с тобой дело, вообще? Я хоть убей не понимаю, чего ты хочешь. Тебе не жилось на Чевени-авеню – хорошо, я перевез тебя сюда. Я не отказываю тебе в деньгах. Ты обставляешь и украшаешь комнаты на свой дурацкий вкус – твоими стараниями они разубраны, как паршивый бордель какой-нибудь! А ребенок – что? Попортит декор? В жизни есть вещи поважнее шелковых ленточек, знаешь ли.

Лилиана покачивалась взад-вперед, схватившись за живот:

– Мне наплевать на ленточки. Наплевать на комнаты. Неужели непонятно? Мне наплевать на тебя.

– Ах вот как? Ну, у меня для тебя новость. Я тоже не схожу по тебе с ума. Но нам в любом случае придется как-то уживаться вместе, верно?

– Нет, не придется.

Леонард поднял руку, чтобы вытереть губы:

– Не болтай глупости!

– Это не глупости. Я… я серьезно, Ленни. Фрэнсис знает, что я серьезно. Мы с тобой страшно несчастливы вместе. Я больше так не могу. Я хочу жить раздельно.

Леонард, все еще державший ладонь у рта, ошеломленно уставился на жену:

– Что?!

– Я хочу жить раздельно! Почему, по-твоему, я это сделала?

Впервые за все время разговора она сказала чистую правду – и Леонард сразу понял это. Несколько долгих секунд он молча смотрел на Лилиану, потом опустил голову, отвернулся и отнял руку ото рта. Уловив выражение его лица, заметив судорогу, по нему пробежавшую, Фрэнсис испугалась, что он сейчас расплачется. А в следующее мгновение испугалась еще больше, ибо он рассмеялся.

Но смех резко прекратился. Раз – и все, словно маска сдернута. Леонард выпрямился и произнес с жутким спокойствием:

– Кто он?

Плечи Лилианы поникли.

– О, я так и знала, что ты это подумаешь. Так и знала!

– Кто он?

– Другие мужчины здесь ни при чем, ты же знаешь! Я что, не могу просто уйти от тебя? Жить своей жизнью? Я хочу найти работу. Хочу поступить в колледж!

Губа у него вздернулась, обнажая скученные зубы.

– Работу?

– Почему бы и нет? Я же работала, когда мы с тобой познакомились.

– Продавала дамское бельишко в лавке своего отчима? Интересно посмотреть, сколько ты протянешь на настоящей работе. И колледж вдобавок! Ты хочешь, чтобы я поверил в эту ерунду?

– Веришь ты, не веришь – мне все равно.

– Только не пудри мне мозги. Тебе подвернулся другой идиот, готовый взять тебя на содержание, – вот единственная причина, почему ты хочешь со мной расстаться. – Леонард повернулся к Фрэнсис. – А вы, значит, с самого начала были в курсе? Боже, я ведь видел, что между вами двумя что-то происходит. Все эти перешептывания, перемигивания за моей спиной. Она приводит его сюда, когда вашей матери нет дома? И вы дежурите у двери, пока они развлекаются, да? Доставляете его записочки? А я-то, дурак, думал, что мы с вами друзья.

– Нет, все не так! – вскричала Лилиана, прежде чем Фрэнсис успела ответить.

Леонард не обратил на нее внимания.

– Где она с ним познакомилась? – Его взгляд слегка расфокусировался; Фрэнсис почти видела, как мысли прокручиваются у него в голове, пока он напряженно соображает. – На той вечеринке летом? На дне рождения сестры? Это какой-то неотесанный мужлан с Уолворт-роуд? Какой-то ирландский ублюдок? Или… тот жалкий говнюк с велосипедными зажимами на штанах! Как там его? Эрни?

– Да нет никакого мужчины! – провизжала Лилиана столь пронзительно, что Фрэнсис вздрогнула.

Но Леонард, словно ничего не слыша, продолжал гнуть свое: кто он? где живет? где она с ним познакомилась? когда у них все началось? сколько времени продолжается?

Он медленно, но верно распалял себя, забыв обо всякой сдержанности и благоразумии. Губы и усы у него стали мокрыми от слюны; он вытер рот большим и указательным пальцем, потом широко повел рукой, охватывая жестом Лилиану на диване, сползший на пол плед и прокладку в камине. Так вот что все это значит, произнес он со зловещим торжеством. Эта дрянь избавилась от ребенка, зачатого на стороне. Господи, а он еще так распереживался за нее поначалу!