— Так ты им впрок-то задание дашь на весь остаток четверти? — спросил я её.

— Ну, твоим-то дам, конечно.

— По справедливости следовало бы всем, чтоб моих не выделять, а там уж кто как справится и ответит. Слыхали, мелкие? Вас это тоже касается! — я имел в виду не только Икера с Турией, в третий класс пошедших, но и Ремда, пошедшего в первый, — Кто не выучит всё и не ответит заранее, будет ходить на уроки со всеми прочими оболтусами до самого конца четверти!

— Турию ты к отцу на каникулы отправить хочешь? — поинтересовалась Юлька.

— Да нет, всё равно в Кордубу и обратно не обернётся. В Лакобригу её вместе с моими прихвачу — чего она тут будет все каникулы скучать?

— Так, ты едешь с ними, и Ира едет с тобой, — тут же озадачила она Серёгу.

— Так и знал, — прикололся тот, — Но тогда со мной едут и Дената с Тирсом, — его благоверная поморщилась — не подумала она как-то сходу о таком варианте, но в нас она сочувствия не увидела и почла за лучшее сохранить лицо и благоразумно воздержаться от скандала, что ему и требовалось — если сейчас не выступила, а потом переиграть захочет, то никто уже из нашей компании её тогда не поймёт.

Дената — это та серёгина наложница-веттонка, которую он с нобилиоровского ещё похода на Толетум привёз, а Тирс — ейный с Серёгой спиногрыз, в этом году как раз вместе с нашим Ремдом в первый класс пошедший. Сама-то Юлька, как я уже, кажется, упоминал, одних девок рожать повадилась, и не склонная к подобному веттонка пришлась нашему геологу весьма кстати. Понятно, что его законную супружницу это не радует, но тут уж нехрен на зеркало пенять, как говорится…

— Папа, Миликон-царёныш ещё с нами просится, — сообщил мой наследник, — Можно и его в Лакобригу взять?

— Ну, если его отец отпустит, то почему бы и нет?

— Тогда я скажу ему, чтобы отпрашивался.

Я сильно подозреваю, что это просто формальность, а на деле царёныш давно уже у отца отпросился, но приличия должны соблюдаться, особенно при свидетелях. В Лакобриге-то всё будет уже проще и неформальнее. Престол младшему сыну Миликона не светит, его Рузир унаследует, но с таким происхождением Миликон-мелкий уж всяко основатель будущего рода "блистательных", а пацан он смышлёный и правильный, и с Волнием не только в одном классе учится, но и в одной дворовой компании всё время, и это хорошо — надо, чтобы наше подрастающее поколение и из "блистательных" друзьями обрастало, втягивая в свою тусовку всех толковых и подходящих из этого сословия — ага, в противовес подлежащим маргинализации обезьянам…

— Я тоже с ними хочу! — попросилась у Аглеи её ученица, — Почему бы и нам тоже туда не съездить?

— Что ты там собралась делать? Досточтимый будет показывать детям свои мастерские и учить их разбираться в ремесле мастеровых, а тебе-то это зачем? Они будут молотками там стучать и напильниками скрипеть вместе с тамошними рабами. Если уж тебя привлекают рабские занятия, так я и здесь найду тебе и веретено, и ткацкий станок.

— Ну, там же не одни только мастерские, и ходить они будут не только по ним. А с ними и греческим языком надо заниматься, чтобы они его не забыли, да и вообще, за их хорошими манерами следить, а то досточтимый — солдафон солдафоном, — вся детвора прыснула в кулачки, поскольку, хоть и говорилось всё это по-гречески, да ещё и с самым изысканным коринфским выговором, но все ведь не только слышат, но и понимают.

— За тобой самой, плутовка, следить надо, а то опять повадишься ездить с ними на лошади верхом с задранным подолом, — пацанва рассмеялась, уже не таясь, — Амазонкой ты себя возомнила, что ли, или аж самой Таис Афинской? Хорошим манерам она ещё этих хулиганов учить собралась!

— Так интересно же! И многим нашим девчонкам тоже интересно!

— Только этих ведьм там ещё не хватало! — проворчала Юлька, уже просёкшая, во что выливается её затея, — Инквизиции на них нет! — девок она имела в виду, конечно, и в этом случае не столько из школы гетер, сколько из волниевского класса — я упоминал, кажется, о набранных массилийкой шмакодявках с биоэнергетическими способностями?

Удивляться тут нечему. Хоть и гораздо восприимчивее детвора по сравнению со взрослыми к обучению новому, разницы в способностях никто не отменял и для неё. И если один единственный уникум затесался среди самых обычных среднестатистических, то нормой он считает их, а себя — паранормалом. Ну а если таких паранормалов, и без того самодостаточных, набирается целая компания, образующая собственный микросоциум? Правильно, нормой в таком микросоциуме считаются свои, а обычные, не обладающие этими способностями — ну, эдакими своего рода инвалидами, и это в лучшем случае, если к ним нет претензий, и их жалеют, а в худшем — ущербными уродами. Ну, античному-то миру, в котором паранормалы не настолько ещё прорежены и загнаны в подполье, как во времена Священного Трибунала, то бишь Инквизиции, такая крайность не свойственна, потому как и отношение к ним со стороны обычных лояльнее, но то в массовом порядке, а в индивидуальном — всегда найдётся приматёныш, а чаще всего и не один, для которого доминирование над окружающими — цель и смысл жизни, а любое проявление чужого превосходства в чём бы то ни было — тяжкое оскорбление. Такие легко сбиваются в свору и начинают травить всякого, кто хоть в чём-то лучше их, и как ни отсеивай таких — один хрен хоть сколько-то, да проникнет. Собственно, ещё и по этим соображениям мы решили исходно создать в школе базу для микросоциума паранормалов, ощущающих общность на основе своей особости и не только способных, но и готовых дать жестокий коллективный отпор павианышам — как физический, когда дело доходит до драки, так и энергетический во всё остальное время. В младших классах хватало и "народной магии", преподаваемой Аглеей, но с пятого класса, в который как раз и пошёл уже первый поток, я начал учить их и современной биоэнергетике на ДЭИРовской основе, наметив младшие ступени на пятый класс, старшие — на шестой, а на седьмой — уже и свои собственные наработки. Но теперь, учитывая исходно подобранный контингент с повышенными способностями, Юлька уже всерьёз тревожится за положение своей Ирки, по этой части как-то не блистающей. А тут ещё и этот групповой выезд на осенние каникулы, в который набиваются и конкурентки…

— Папа, а Рыжик уже подрос? — спросил Ремд, — На нём уже можно покататься?

— Тебе, наверное, уже можно, если не очень долго, — прикинул я.

Рыжик — это жеребёнок с нашего конного завода, по весне, когда дети впервые его увидели, ещё мелкий, смешной и нескладный сосунок, но теперь-то ему уже больше полугода, так что моего младшего спиногрыза, пожалуй, выдержит. Я ведь упоминал уже о закупленных агентурой тестя в Азии всеми правдами и неправдами римских трофеях — крупных нисейских лошадях, которых мы теперь как раз под Лакобригой и разводим. Это — одно из направлений нашего коневодства, но мы не упускаем и более традиционной "народной" селекции. Примесь диких тарпанов в местной испано-иберийской породе такова, что рождение отдельных экземпляров не только мышастой, а то и рыжеватой масти, но и с жёсткой стоячей гривой — не такая уж и редкость. Настоящая редкость — это сочетание внешних признаков дикого тарпана и его железного здоровья с дружелюбным по отношению к человеку норовом, поскольку вообще-то принято считать, что лошади со стоячей гривой дрессировке практически не поддаются — как лошадь Пржевальского та же самая. Потому-то и так ценны редчайшие исключения из этого статистического правила, размножению которых мы и даём "зелёную улицу". Исключительно из таких отбираются жеребцы-производители покрупнее, что при обильном корме не такая уж и проблема. Вот сбалансированность физических данных — другое дело. И у людей акселерат-переросток нередко вырастает мотористом, то бишь сердечником, неспособным выдержать нагрузки под стать своему богатырскому росту, и хрен ли тогда, спрашивается, толку от его роста? Для сбора яблок в саду у хорошего хозяина и стремянка есть, гы-гы! Такая же точно хрень и у четвероногой живности. У слонов, например, мотор в среднем послабже, чем у тех же лошадей — ну, относительно, для их размеров, и это невзирая на жёсткий естественный отбор, а что было бы без него? Вот что-то вроде этого безобразия и у домашних конских пород выходит — если тупо по размерам отбирать, так вымахивают акселераты-мотористы, крестьянского тяжеловоза изобразить ещё кое-как способные, но на лихого рыцарского дестриэ уж точно не тянущие. Со временем скрестим наших "тарпаноидов" с нисейцами, селекцию на здоровый для своего роста мотор ещё при Ахеменидах прошедшими, но это когда разведём их достаточно, а пока мы два направления ведём — нисейцев в чистом виде и означенных "тарпаноидов", подвергаемых аналогичной селекции. Тот Рыжик, о котором дети сейчас вспомнили — ни разу не нисеец, а "тарпаноид", родители которого покрупнее среднестатистических, но разница хорошо заметна только если рядом с ними их поставить и сравнить, есть и покрупнее их, но зато и сила с выносливостью у них по росту, а норов — ну, норовистые они по сравнению со смирными домашними лошадьми, но просто образец конструктивной покладистости по меркам тарпанов. Когда тамошний главный конюх на отце Рыжика — внешне вылитом тарпане — деловито разъезжает, так у тех, кто не в курсах, челюсти отвисают от изумления — в лошадях понимают толк практически все, и никому не надо объяснять, что это вам не выдающийся по росту, но веками отбираемый под седло нисеец, которого если уж каким-то чудом раздобыл, так объездить уже не проблема, а ты вот попробуй-ка обыкновенного тарпана усмирить и объездить! Если на рослом статном нисейце прокатиться — круто по причине их дефицитности, то на тарпане, хоть и немало их в принципе — ещё круче, потому как — "очевидное невероятное".