— Разумно ли это будет предоставить ей выбирать самой?
— А почему нет, если не из кого попало, а из числа заведомо ПОДХОДЯЩИХ? Научить разбираться в людях — это необходимо, чтобы отсеять сначала всех негодных, а затем и средней паршивости, и когда останутся только такие, из которых хорош любой — выбор того из них, кто больше всех нравится, как раз и будёт для неё самым разумным. Ей же с ним жить, не тебе.
— Ты и своих учишь так же?
— Да, именно так.
— Ну, может быть, ты и прав…
Бабы тем временем — мои таки сумели не заложить траевской, что аналогичный косскому "карфагенский" шёлк на самом деле мой, остаётся моим и как производился, так и будет производиться, просто теперь уже не в Карфагене — переключились на тончайшее гребипетское полотно, тоже весьма недешёвое. И тоже принёсшее изрядный облом, хоть и не сократилось его предложение. Увы, не сократился и спрос — хоть и костерят и матроны, и их мужья в Риме этого грабителя Катона за его повышенные налоги на роскошь, а один хрен, сколько раньше того полотна покупали, столько и теперь его покупают, так что не с чего ему дешеветь. Это по единодушному мнению здешних баб было самым натуральным свинством, и только мы с Траем знали, до какой степени они заблуждаются. Куда более натуральное и уж всяко куда более важное свинство обсуждали мы с ним:
— Я договорился с проквестором, и он продаст тебе оптом по дешёвке полторы сотни свиней, — обрадовал меня Трай, — И ещё столько же тебе продадут в Италике. Цена, правда, будет повыше, поскольку это будет уже не оптом у одного хозяина, а в розницу у многих, но уже немного дешевле, чем в прошлом году — свиньи у италийских колонистов размножились и ценятся уже меньше.
— Плевать, главное — не дороже, — я рассчитывал на прошлогоднюю цену, так что новость была хорошей, — Договаривайся и на следующий год — сотен на пять, не меньше.
— Да куда ж тебе их столько? — изумился кордубец.
— Так разве ж одному только себе? И на виллах наших нужны, и крестьянам, и при больших мастерских я хочу свинарники завести, чтобы улучшить кормёжку работяг, ну и в армейские легионные лагеря они тоже напрашиваются для улучшения пайкового довольствия солдат, — я дипломатично умолчал, что немало свиней нужно и в заморские колонии, о которых в римской Бетике не знают и не должны знать, — Размножаются они, конечно, быстро, но нужно же и разнообразие для хорошей породы. Ты же сам знаешь, как вырождается скот у крестьян, если они не обмениваются производителями.
— Это — да. Объясняешь им, да они и сами в основном знают, но это же лишние хлопоты. У кого-то есть дела понасущнее, а это откладывают на потом, а кому-то просто лень. А ты, значит, хочешь как можно скорее развести хорошую породу у вас, чтобы уже не зависеть потом от поставок из Бетики?
— Естественно. Ну зачем нам эта лишняя зависимость? Тоже ведь будут дела и поважнее, и посрочнее, и если какую-то проблему можно решить раз и навсегда, чтоб она больше никогда не возникала и не отвлекала от других дел, то так и нужно сделать.
— Ну, тоже правильно…
Даже современная Испания с её преимущественно дубовыми лесами — идеальна для выпаса свиней, так это даже современная, в значительной степени обезлесенная — как в результате римского хозяйствования, так и последующего, более щадящего, но всё-же не дававшего восстановиться прежним доримским ещё лесам. Наш же кусок Испании — ещё тот, доримский, и лесов в нём гораздо больше, и сами они гораздо гуще. Травы в них из-за этого меньше, и это затрудняет овцеводство, но овцы нам нужны больше на шерсть, чем на мясо, поскольку ни нам самим, ни турдетанам, никакая религия не запрещает свинину. А размножаются и тучнеют свиньи куда быстрее овец, да и порода античная — не столько сальная, сколько мясо-сальная, а то и вовсе мясная, так что замена уж всяко не худшая, а разводить свиней в заросшей дубовыми лесами стране не в пример удобнее. Помнится, в армии — в прежней ещё жизни, конечно — спрашивал сослуживцев-среднеазиатов, за что они свинину не жалуют, так на один только Коран только таджики и ссылались, узбеки помимо него ещё и "нечистым" кормом свиньи аргументировали — ага, по принципу "мы есть то, что мы едим", ну а казахи про Коран и вовсе не вспоминали, объясняя предельно рационально: "А зачем нам свиньи, когда есть бараны?" Ведь для степи-то логично — ни желудей, ни кореньев, одна трава, но уж её-то до хрена, и для баранов — раздолье, а чем там кормиться свиньям? У нас же здесь ситуёвина обратная, что предопределяет и выбор наиболее рациональной мясной скотины. А что до той "нечистой" пищи, которую свиньи находят, роясь в кучах отбросов, так какой тогда считать пищу кур, тоже нередко ищущих её в тех же самых кучах? Что-то не припомню, чтобы и кур на этом же основании иудеи с мусульманами "нечистыми" считали — плов с курятиной те же узбеки с таждиками весьма уважают, так что для них с их оседлым образом жизни это чисто религиозная заморочка, и раз у нас её нет, то и нехрен её заводить. Изобилие свинины — это изобилие мяса на столе.
Бабы успели уже переключиться на ювелирную бижутерию — греческого стиля, естественно, поскольку собственно драгметаллов по античным меркам хватает и в самой Испании — ну, зотота-то, само собой, много не бывает, его — наоборот, всегда и везде мало, а вот серебра — хватает. Римские наместники для жалованья войскам из местного серебра денарии чеканят, да ещё и в Рим привозят, и этого зачастую оказывается достаточно — сам Рим свою собственную денежную эмиссию проводит не постоянно, а периодически. Ну, не считая мелкой разменной монеты, которая меняет хозяев чаще и приходит в негодность быстрее. Баб, конечно, в большей степени интересует высокохудожественная ювелирка, но на то они и бабы. Мы же с Траем, обсудив все вопросы поважнее, обсуждаем теперь — правильно, политику:
— Хвала богам, лузитаны попритихли, а без них не хулиганят и веттоны. У вас о них ничего не слышно?
— Им крепко досталось в прежние годы — нынешнее поколение разбойников уже повыбито, а следующее ещё не подросло, — объяснил я кордубцу, — И если их в ближайшие годы не беспокоить, то и они шалить не станут.
— А кому их сейчас беспокоить? Проконсул давно и тяжело болен, и в Кордубе поговаривают даже, что он может и вовсе умереть. До войны ли сейчас римлянам?
— Ну и хвала богам — у нас куча дел и дома, да и ты тоже, сдаётся мне, вряд ли так уж расстроен миром.
— Что верно, то верно — от лузитанских и веттонских набегов одно разорение, а ещё ведь и люди гибнут в боях с этими бандитами. Хотя, откровенно говоря, в этом плане вы хоть и прикрываете нас от лузитан, но сами-то сильно ли лучше их? Опять ведь будете людей у нас сманивать?
— Да не опять, а снова. А что прикажешь делать, когда людей не хватает? И надо же не каких попало, а толковых.
— Так в том-то и дело, что вы сманиваете лучших, а у нас остаётся бестолочь. А вы всё сманиваете и сманиваете, и как так и надо. А нам, значит, толковые не нужны? Вы уже третий легион до полной численности развернули — куда вам больше?
— Нет, Третий Турдетанский у нас был полностью развёрнут только на смотре, а так — только восемь полных когорт, если призывать солдат через два года на третий, как мы и делаем. Ну и лёгких вспомогательных войск для него пока маловато…
— Опять же, если призывать в них людей через два года на третий?
— Ну естественно. Зачем же мы их будем перенапрягать? Пусть лучше хозяйство своё как следует обустраивают и наживают крепкий достаток.
— У меня через год призываются, и не у одного только меня. Хвала богам, что хотя бы уж через год, а не каждый год.
— Ну так и радуйся этим годам мирной передышки.
— Так я разве горюю? Но пройдёт эта передышка, и начнутся новые войны, и что тогда? Римляне ведь не снижают норму призыва на случай войны, и кто тогда на второй военный год сменит отслуживших в первый, если вы каждый год уводите весь прирост? А кем я заменю погибших на войне? Кого-то, получается, придётся каждый год призывать?
