Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но самый-то занавес случился тогда, когда этот бабуин, въехав и осознав, что операция "Триумфальное возвращение к власти" провалилась, потребовал — ага, именно потребовал, а не попросил — "трудоустроить" его в самой столице. И кем! Всего-навсего главным городским судьёй, да ещё и "для начала"! Его община изгнала на хрен как раз за его неправый суд и упорствование в нём, и слух давно разнёсся, и большая часть города об этом судачит, и ему бы тут прикинуться ветошью и не отсвечивать, а ещё бы лучше — куда-нибудь в глухой приграничный район каким-нибудь комендантом форта проситься, куда никто особо-то и не рвётся, где и зарекомендовать себя по новой с чистого листа. И тогда, глядишь, по мере освоения района и создания в нём новых общин, какая-нибудь и избрала бы его в вожди. Организатор-то ведь он очень даже неплохой, этого у него не отнять, и если сумеет показать, что гонор свой дурной пересилил, то почему бы и нет? Но разве дано подобное обезьяне? Тут уж и готовые поддержать своего собрата по сословию "блистательные" возмутились — после того, как отсмеялись вместе с нами. Сколько ж в дурь-то переть можно? Ведь всё сословие же позорит и дискредитирует! Предложили ему открытым текстом попробовать себя где-нибудь в захолустье, а когда он, оскорблённый этим предложением до всей глубины своей обезьяньей души, обвинил их в предательстве сословной солидарности — обиделись в свою очередь и все дружно проголосовали за его изгнание вообще из страны. Ну, Миликон разве что в качестве последней милости дал Априлису, дабы совсем уж потомка тартесских царей не позорить, десятидневный срок — собраться и уехать "самому". Ну так теперь этот гамадрил в Бетике продолжает на говно исходить — всё ему не так, весь мир бардак.

С одной стороны, как вспомнишь всю эту мороку всего с одним единственным "блистательным", так невольно призадумаешься, а не ну ли их на хрен всех вообще. Но с другой — раз уж мы приняли для нашей лузитанской Турдетанщины хоть и бутафорскую, но всё-же монархию, так означенной монархии нужен соответствующий кадровый резерв. А то мало ли, вдруг пресечётся ненароком династия, так на случай такой беды нужны и запасные семейства монарших кровей, дабы легитимность занятия ими трона ни у кого сомнений не вызывала. А то знаем мы, к чему нелегитимность номинального правителя приводит — был у нас один Бориска на царстве, и кончилось это безобразие Смутой, едва не сгубившей государство окончательно. Ведь усади на трон безродного, так тогда ж все родовитые куда больше его прав на тот трон иметь будут, да и среди таких же безродных немало будет таких, которые решат, что если можно этому, так почему нельзя им? За что такая дискриминация? И как тогда не найтись авантюристу, который "я самый лючший, самый шестный есть кандидат на царский трон"?

Ведь кто такие были эти Годуновы? Не князья, даже не бояре, а так — обычные помещики средней руки, и хотя дядя Бориса, принятый в опричный корпус, стал царским постельничим, тогдашним царским фаворитом был и заправлял всем в Опричнине князь Афанасий Вяземский. А потом в гору пошёл выслужившийся на дутых "изменных" делах Малюта Скуратов, и Борис Годунов, своевременно женившийся на его дочке, тоже пролез наверх "паровозиком" вслед за добившимся царского фавора тестем, что после гибели Малюты автоматически вывело при дворе и его самого в число своего рода "наследников" всесильного временщика. Ведь хоть и отменил царь свою Опричнину официально, на деле бывшие опричники, кто не угодил в козлы отпущения, так и остались у него при власти и влиянии, и вовсе не просто так часть наших историков называет период Государева Двора вторым периодом Опричнины. Женитьба на его сестре царевича Фёдора, конечно, немало поспособствовала его придворной карьере, но не стоит её на тот момент и переоценивать — наследником-то ведь трона был царевич Иван, а слабоумному Фёдору в лучшем случае светил какой-нибудь удел. Да и после смерти Ивана, неожиданно выдвинувшей Фёдора в наследники, вовсе не единственным и не самым главным фаворитом стал у престарелого и дряхлеющего царя Борис Годунов. Даже при Фёдоре весь первый год его царствования ушёл у брата царицы на борьбу с соперниками, и лишь после этого он реально возглавил правительство. О каком воцарении он мог помышлять, если сам Иван Грозный на случай пресечения рода князей Московских признавал наибольшие права на трон за Шуйскими? Так бы и случилось, скорее всего, сразу же после смерти бездетного Фёдора, если бы не господствовавшая при дворе опричная группировка, совершенно справедливо боявшаяся судилища и расправы за свои былые опричные похождения при любом "не своём" царе. Но где ж его взять, своего-то царя, когда нет и "своих" князей? Ну, подходящих по своим личным качествам на роль царя. От лютой безнадёги Богдан Бельский, сам ни разу не из пресёкшегося рода князей Бельских, а племянник Малюты Скуратова-Бельского и второй человек в опричной группировке, даже Симеона Бекбулатовича, этого царька-клоуна, у Ивана Грозного какое-то время вместо него на московском троне показушно посидевшего, но хотя бы уж князя-чингизида, реально на престол сажать хотел, но какой из него царь?

Так что не от хорошей жизни, а от жесточайшего кадрового кризиса решилась опричная группировка выдвигать Бориску на царство — раз князя "своего" подходящего один хрен нет, и взять его абсолютно негде, так этот свой в доску выскочка хотя бы уж брат вдовствующей царицы и реальный глава правительства. Традиционно как-то принято считать его отказы занять трон лицемерными, чисто "для приличия", но лично мне сильно мнится, что уж первый-то из них должен был быть вполне настоящим. Усесться царём над хреновой тучей природных князей, всех этих рюриковичей, гедиминовичей и чингизидов, прямых потомков правителей, равных царям, не говоря уже о многократно большей туче "простых" бояр, но тоже куда знатнее и родовитее его самого — кто бы не перебздел на его месте от такой перспективы? Самоубийца он, что ли? А посему — сдаётся мне, что вовсе не честолюбие его тут главную роль сыграло, а негласный ультиматум подельников — или ты наш и садишься на трон нашим царём, защищающим нас и опирающимся на нас, или ты предатель нашего дела, и тогда с тобой и разговор будет как с предателем. Ну и куда ему было при таком раскладе деваться?

Самое интересное, что правителем-то Борис Годунов был неплохим — уж всяко не худшим из возможных. Если правил и не так, как нам хотелось бы на наш современный вкус, так вопрос ещё, а МОГ ли он — тогда и в тех условиях — править иначе? Подвижки к установлению крепостного права наметились до него — уже в последние годы правления Ивана Грозного, и опричная партия как партия служилых помещиков едва ли позволила бы отступить от этой политики. Ну а жёсткий полицейский режим с доносами, ссылками и прочими репрессиями, так при наличии многочисленного княжеского сословия, имевшего куда более законные права на московский престол, как бы ещё удержался на нём заведомо нелегитимный ставленник заведомо непопулярной в стране клики? По сравнению с той же Опричниной его режим был не в пример мягче. Наверное, только деморализацией высшей аристократии за годы Опричнины и можно объяснить удачу этого опричного фортеля с Бориской на царстве, но эта деморализация не могла продолжаться вечно. Три голодных года принято считать роковыми в судьбе Бориса Годунова, но тот, кому предстояло войти в историю под именем Лжедмитрия Первого, кем бы он ни был на самом деле, объявился в западнорусских землях Речи Посполитой в самый первый из этих трёх лет, а уж неясные слухи о "чудесно спасшемся" царевиче Дмитрии начали ходить по стране годом раньше, когда ничто ещё не предвещало "божьей кары". И думается поэтому, что даже и без этих голодных лет поход Лжедмитрия на Москву, положивший начало Смуте, хоть и позже, но один хрен состоялся бы, и едва ли результат стал бы иным. Ну невместно было Бориске сидеть на царстве, когда есть столько кандидатур подостойнее его!

101
{"b":"622196","o":1}