А любовь?.. У нас говорят стерпится-слюбится. Девок особо не спрашивали, замуж выдавая, да и они не сильно ерепенились, если только совсем уж жених не противный был кому ж охота в перестарках остаться. Кому-то везло, и жили они ладно да складно, кто-то как кошка с собакой, большинство просто плечом к плечу детей да хозяйство тянули. Это было привычно, нормально, так жили все. Может, не будь я так нужна дома, меня б уже отдали бы за Годфрита или Идгара, и пошла б я, не пикнув. Конечно, ходил бы у меня Годфрит не раз битым, да и сама бы огребала от него, но пришлось бы всё равно женой быть и кормить, и стирать, и детей ему рожать. Жизнь такая.

А у драконов не так. У них браки только по любви. Они лучше всё жизнь в одиночку проживут или, как Леонейл, несколько сотен лет ждать будут, но без любви не женятся. И что-то мне подсказывало, что никто здесь дочь свою за нелюбимого замуж не отдавал. Чем дольше я узнавала драконов, тем сильнее они мне нравились. И почему их все так боятся? Да потому что не знают о них ничего, кроме того, что огромные и огнём дышат. Я, кстати, этого пока не видела, может, про огненное дыхание это тоже просто сказка?

Пока я об этом думала, мы уже прилетели домой. То есть, в пещеру нашего старейшины, но для меня, как ни странно, за прошедшую пару дней эта пещера стала роднее того дома, в котором я прожила все свои семнадцать лет. Пока я переодевала и обмывала Лани, а потом застирывала её описанное красивое платьице, наш старейшина тоже переоделся. Наверное, он даже переговорил о чём-то с остальными драконами, потому что когда я, с чистенькой малышкой подмышкой, вышла из ванной, дома кроме него находились только Бекилор уже в обычной одежде, мальчики и Луччиэла. Ни остальных мужчин, ни Нивены уже не было.

Я покажу Аэтель корабли, сказал наш старейшина, забирая у меня Лани и сажая в колыбельку. Луччи тут же стала отвлекать недовольную подобным перемещением малышку тряпичной куклой. Она никогда такие не видела. Присмотришь за малышами?

Конечно, улыбнулся старик. Мне это только в радость будет.

Ну же, Аэтель! золотой дракон протянул мне лапу. Летим скорее, а то опоздаем.

Я даже заметить не успела, когда Фолинор успел превратиться в дракона. Как у них всё это быстро, глазом моргнуть не успеешь. Вроде бы не в первый раз такое вижу, а всё никак не привыкну. Быстро усевшись на ладонь дракона, я с интересом стала оглядывать места, над которыми мы пролетали. Поля, в которых колосилось жито, огороды, на которых я успела разглядеть зелёные грядки, только с чем именно с такой высоты видно не было. Луга, на которых, наверное, прежде пасся скот, только его здесь больше не было. Речка петляла, похоже, по всему острову. Интересно, она с самого начала такой была, или драконы специально ей такое русло сделали, что бы и мимо огородов пробегала, и мимо пастбищ? Обладая магией воды, это, наверное, вполне можно сделать. Кстати, о магии воды

Бекилор сказал, что тот камень благословил Лани магией огня и воды. Это волшебный камень? Это он дарит вам магию?

Не совсем. Камень волшебный, точнее магический. Но он не дарит магию, а лишь выявляет потенциал.

А?

То, что уже заложено в ребёнке. Когда Лани подрастёт, то в ней проснётся магия двух этих стихий, она уже родилась с ними, а камень нам это показал. Помнишь, разноцветные пятна, которыми он разукрасил малышку?

Солнечные зайчики?

Интересное название. Да, пусть будут солнечные зайчики. По их цвету мы узнаем, какая магия проснётся в малыше. Красный цвет огня, голубой воды, белый воздуха, а коричневый земли.

Понятно, кивнула я. Наверное, когда миру представляли самого старейшину, было очень красиво, ведь он обладает магией всех четырёх стихий, а значит, по нему бегали солнечные зайчики аж четырёх разных цветов. Удобно, наверное, с самого начала знать, чего ждать от малыша. Жаль, конечно, что у неё не будет магии земли, она ведь только у вас есть, да? И больше ни у кого?

Сейчас да. Дети с магией земли рождаются реже всего. Но то, что у Лани нет такого потенциала, то есть, спящего дара, не значит, что она никогда не станет им владеть. Если такой дар будет у её мужа, и они соединят жизни, то к ней перейдёт его дар. А к нему её магия воды, если у него такой прежде не было.

Правда? Здорово! Это ваше объединение жизней просто чудо какое-то!

Да, чудо. Оно доступно нам лишь благодаря тому, что Камень Судьбы с нами. Мы не знаем, что это такое и откуда он взялся, знаем лишь, что это очень могущественный и древний артефакт. Если бы один из древних не спас его, мы бы, конечно, жили не так чтобы хуже, но всё же многого были бы лишены.

Хорошо, что он у вас есть, кивнула я, подумав, что теперь, кажется, догадалась, что за странная висюлька была на шее одного из драконов, нарисованного на входе в усыпальницу. Это был Камень Судьбы, хотя на рисунке он был слишком большим, но что еще такого важного мог нести дракон, чтобы это нарисовали древние художники или как там называются те, кто вырезает картинки прямо на камне?

Да, хорошо, задумчиво пробормотал старейшина, потом вскинул голову. Мы подлетаем.

Я тут же взглянула вниз, жалея, что снова почти всё пропустила, поскольку во время разговора смотрела на морду дракона. Мы подлетали к берегу океана, точнее к бухте, почти целиком закрытой невысокими скалами, лишь узенький проход соединял её с океаном. Как через него корабль, даже самый маленький, даже простая рыбацкая лодка, сможет выбраться из бухты, я не представляла. Но, наверное, так и было задумано скалы были слишком ровными, а бухта слишком удобной, что бы это сделала природа. Снова магия древних?

А пять кораблей, стоящих в бухте, маленькими не казались. Хотя были очень странными, и я не сразу поняла, чем именно. А потом сообразила на них не было ни мачт, ни парусов. Они напоминали большие лодки, вот только какими же должны быть вёсла, что бы управлять ими без помощи парусов?

Три дракона стояли на берегу и смотрели на нас, и рядом с ними корабли казались небольшими и хрупкими. Но когда старейшина опустился рядом с ними на берег, я поняла, что так только казалось.

А как же ими управлять без парусов? первое, что спросила я, оказавшись на берегу, рядом с драконами.

Сейчас покажу, наш старейшина, уже в человеческом виде, ловко запрыгнул на ближайшее судно.

Садись, так будет лучше видно, протянул мне лапу красный дракон. Аэглеф, сообразила я. Его я с другими не путала рыжие волосы, красная чешуя у дракона. А вот кто из оставшихся Эльрод, а кто Магилор определить уже не могла. По крайней мере, пока они молчали. Потому что более тёмный дракон из двух коричневых тут же возмутился:

А почему на твою лапу? Может, моя удобнее?

Спасибо, Эльрод, но Аэглеф предложил первым, извиняюще улыбнулась я и уселась на красную лапу. Что-то не хотелось мне на коричневую садиться, я почему-то испытывала неловкость. И ещё мне казалось, что нашему старейшине это бы не понравилось.

Красный дракон приподнял меня так, что я смогла сверху видеть палубу, на которую забрался Фолинор. Его на ней, кстати, видно не было, но приоткрытая дверь в палубную надстройку подсказала, куда он делся.

Смотри на палубу, посоветовал Аэглеф, и я увидела, как две доски раздвинулись, открыв длинную узкую дыру, и из неё начала подниматься, как росток из грядки, какая-то толстая палка, потом длинный свёрток, а дальше снова палка. Это было похоже на огромный крест, который всё рос и рос, и я не сразу сообразила, что это мачта с поперечным брусом, на который намотан парус. Мачта всё росла, и уже стала в несколько раз выше, чем трюм корабля под ней.

Куда же она там помещается? не выдержала я.

Она раздвигается по принципу телескопа, пояснил Аэглеф.

Я поняла только «она раздвигается», вздохнув, призналась в очередном невежестве.

Ты когда-нибудь видела подзорную трубу, спросил третий дракон, самый светлый, Магилор.

Нет, помотала я головой.

Попроси Фолинора, он тебе объяснит и даже покажет, у него, вроде бы, был телескоп.