Глава вторая 1 Из тьмы огней Узор спокойный вышит, Мерцает сонно обская вода. Каким-то тихим благодушьем дышат Огромные ночные города… Но только верить этому не надо, От радужных иллюзий откажись. У города Лицо иного склада — Лицо мужчины, знающего жизнь. Он перед всеми двери отворяет, Он самых хилых не встречает злом, Но каждого пришельца проверяет На стойкость, На изгиб И на излом. К его душе не заржавела дверца, Ты хоть началом дела угоди. Но если ты пришел с порожним сердцем, Пока не поздно, Лучше уходи. Мне до сих пор твоя суровость снится. Мне не забыть вовек твоих обид. Но я готов сегодня поклониться Тебе, огромный город на Оби. Твоим заводам, Что во мне будили Душевный зуд, корчующий старье, Твоим театрам, Что меня стыдили За дикое невежество мое. Мне б не спеша опять пройтись по залам, Где я к искусству приникал порой, Да некогда. Пора идти к вокзалу, Где первый раз заночевал герой. 2 Вокзалы все похожи друг на друга. На каждом вечно ожидает вас Та самая нервическая скука, Что зародилась у билетных касс. Терпеть ее – немыслимое бремя, Когда уснуть не может человек. Ему казалось, Охромело время, Ему казалось, Ночь продлится век. И не успел, по-августовски жидкий, Рассвет прильнуть к оконному стеклу, Он сгреб свои нехитрые пожитки И зашагал в предутреннюю мглу. Упругий ветер ринулся навстречу, Росой зари пропитанный уже. Он шел и шел. И расправлялись плечи, И легче становилось на душе. Свет фонарей, неяркий и короткий, Вдали наплывы заводских дымов И серые огромные коробки В 30-м понастроенных домов — Все по рассказам было так знакомо, Так узнавалось просто и легко, Что он почувствовал себя, как дома, Впервые здесь от дома далеко. Он знал, что там, За третьим поворотом, Где на фронтоне серафим без крыл, — Те самые чугунные ворота, Что он во сне уже давно открыл. И во дворе, обрызганный лучами, Что про запас ушедший день сберег, Тот самый дом, Что мысленно ночами Уже исхожен вдоль и поперек. Должно быть, жутко у его порога, Когда, остатки бодрости губя, Уныло и по-стариковски строго Он сотней окон смотрит на тебя. А может, глянет вовсе не сурово? А вдруг скользнет в его улыбке май? И он промолвит запросто: – Здорово! Я ждал тебя. – Я прибыл. Принимай… – Работа не из легких. – Я не дрогну. – Не хватит дня. – Я буду по ночам, — Ты только дай мне дальнюю дорогу, Ты только сделай из меня врача! Громады серых заспанных кварталов, Булыжно-сизый глянец мостовой, Расщелины чернеющих порталов, Бульвары, окропленные листвой — Все проносилось мимо, Пролетало, С мечтой как будто заключив пари. Он мчал, Покуда на пути не встало Пылающее зарево зари. 3 Еще в соку сады всего Союза, А уж в Сибири надписи висят: «Водители! Остерегайтесь юза!» И ниже лаконично: «Листопад!» Мы листопад увидим без подсказок. Но это значит, что пришла пора Неповторимых сочетаний красок, Особенно волнующих с утра. Пусть солнце за горами, за долами, Пусть только просыпается оно, Но вон уже вдали, за куполами, Огнем восхода небо зажжено. И кажется — Дробясь, ложится даль та На зелень увядающей травы, На черные полотнища асфальта Осенними заплатами листвы. Он все стоял, от красоты немея, Застигнутый врасплох на полпути, По-детски не стремясь и не умея Нахлынувших раздумий обойти. Он все смотрел, как шире простирался Сплошной поток холодного огня, Как будто в нем он высмотреть старался Неведомое завтрашнего дня. И видел все: Последние минуты Последнего экзамена идут. Он открывает двери института И входит в долгожданный институт. И как по нотам дальше. И в конце там Он видел ясно, так, что стыла кровь, — Вот жало всемогущего ланцета Он принял от седых профессоров. И рукоплещет зала, залитая Огнями люстр. Потом вокзал. Гудок… И вот опять поля, поля Алтая… Знакомый с детства тихий городок… На шпиле конь… Перрон разноголосый… А на земле та самая весна, И кто-то юный и русоволосый Не может оторваться от окна… А он идет – и отступает тленье, Он буйствует с ланцетом, как гроза, И лезут из орбит от удивленья Бутылочно-зеленые глаза. Багровый шар ползет все выше, выше, На горизонте вянут кумачи, И вот уже ударили по крышам Негреющие первые лучи. И бросив рябь на вспыхнувшую воду, Огромный город праздновал рассвет Призывными гудками всех заводов, Задорными клаксонами «Побед». И мне б на карканье не строить музу, От старческих брюзжаний я здоров. Но хочется, чтоб лозунг «Бойтесь юза!» Предостерег не только шоферов. Идея нот Мне по душе, признаться, Хоть я уверен, что во все века От жизни нужно ждать Импровизаций, Поскольку жизнь – великий музыкант. Но перед боем эту мысль не будят. – Тебе пора, пожалуй? – Да, пора. – Ну, что ж, иди, И пусть тебе не будет, Как говорят, ни пуха, ни пера! А мы, пока ты будешь непосильный Свой труд вершить, в борении с собой, Для ясности вернемся в город пыльный, Так искренне оболганный тобой. |
