Глава третья 1 Я слушаю с каким-то скверным чувством Такие рассуждения, что, вот, Поскольку уж не совладал с искусством, Подамся я, пожалуй, на завод. И лезет в цех с душою бородатой, С одним талантом – наводить тоску. Кому ты нужен, Сонный соглядатай? А ну-ка сгинь, Не подходи к станку! Здесь нужен люд, Который рвется в драку, Чтоб сотней дел Венчать десяток слов. Я, автор многочисленного брака, Я знаю, что такое ремесло. Обжегся раз, и больше не полезу. Из всей науки вынес я одно — Прочувствовать «печенками» железо, Как цвет, как стих, — Не каждому дано. Не тратя сил, Научишься не шибко. И если лбом о стену – медь о медь, Прок невелик. Учиться на ошибках, Как видно, тоже надобно уметь. Не много толку, Если вдруг, потупясь, Врагам на радость и себе на зло, Ты оправдаешь собственную глупость Нелепым и смешным «Не повезло»… Ты грохнись так, чтоб затрещали кости, И никого виновным не зови. Пусть каждый промах Дозой доброй злости, Как шаг вперед, Останется в крови. И если каждый пень и каждый камень, Что жизнь поставит, К тридцати годам Ты будешь помнить только синяками, — Я сто небитых за тебя отдам. 2 Электрика рачительной рукою Протерты люстры и потушен свет. Минуты театрального покоя — Спектакля нет и репетиций нет. Смолк ненадолго шум неугомонный, Короткий день к закату повернул. На смертном ложе Юной Дездемоны Художник-исполнитель прикорнул. Все как-то очень странно и нелепо: Скрестив зеленоватые лучи, Лежит недорисованное небо, Торчат средневековые мечи… Эх, мне б сюда! Я не был бы в накладе. Здесь высшая профессия нужна: Здесь при скупом до юмора окладе Работа до трагичного сложна. Но ты взгляни на этот щит, на плотик — Сработаны не на день, а навек. Запомни, брат, что театральный плотник — Поистине великий человек. Да! Недоволен! Требует и просит, Чтоб по труду К расценкам подошли! Но он театра ни за что не бросит, Не побежит на длинные рубли. Так в чем же суть? Со временем, к примеру, Ты присмотрись, товарищ полотер, Как яростно «болеют» за премьеру Пожарник, осветитель и вахтер. И как, украдкой с глаз отерши влагу, Они в антрактах шепчут: – Хороша!.. И как сияют, радуясь аншлагу, Со сбора не имея ни гроша. Эх, мне б сюда! Я всей душой и телом В мельчайшие подробности пролез И описал бы, Как живое дело Рождает бескорыстный интерес. И всех, кому не худо подлечиться От алчности и прочих зол мирских, Я посылал бы Честности учиться К друзьям из театральных мастерских. Ни попрекать не стану, ни грозиться, Но я хочу, Чтоб впрок пошла беда, Чтоб ты хоть этой жизнью заразиться Сумел неизлечимо, Навсегда. Пока мы здесь в самокопанье дремлем, Пока плетется анемичный стих, Идет, как буря, по целинным землям Бунтующая сила молодых. И, может, мир не знал нетленней темы. И вижу я, за часом час губя — Потомство с нас потребует поэмы Про этот труд. Про них – не про тебя. Но только нет. Не сгоряча, не с маху. Молчи, Пока под сердцем не нашлось Тех самых строк, что лягут на бумагу И, не дымя, прожгут ее насквозь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . Нет, я Алтай открытый не открою. Что знал о нем я? Знал я лишь одно — Что там живет любимая героя И что герой ей не писал давно. 3 Темным-темно… И только в печке угли Нет-нет да пыхнут голубым огнем. Давным-давно Поблекли и потухли Все те воспоминания о нем, Что жили в сердце, словно на постое, Спокойно, тихо, не тревожа сна. Что ж это было? – Это? Так. Пустое… Ошибка. Просто… молодость. Весна… Растем, друзья!.. Растем, как на опаре. Ну что ж, уйду. Пусть встреча без помех. Сейчас сюда придет красивый парень, Неробкий незнакомый человек. Он скажет, что хорошая погода, Неплохо б вместе на каток пойти, Что, вот, сошел с конвейера завода Сегодня первый дизельный НАТИ. И это важно. Это очень важно. Да, в общежитьи. Все дела, дела… Но будь на свете меньше душ бумажных, К весне, наверно б, комната была… Крепись, герой! Я нерадивый школьник: Пришлось почти такое пережить, А формул нет, чтоб этот треугольник Легко и безболезненно решить. И это хорошо… И очень скверно. Ну что ж. Я только автор, а не сват. Что делать? Делать нечего, наверно. Кто виноват? Никто не виноват. |
