Лу ухмыльнулся возле его горла, сильнее притягивая бедра Шейна к себе.

— Свидание, да?

— Да. Джек сказал, что ты очень интересный собеседник, и я понял, что не имел удовольствия убедиться в этом самому. Хочу узнать тебя, насколько ты на самом деле интересен.

Лу внимательно наблюдал за ним.

— Я знаю, каким страстным ты можешь быть, но не хочу, чтобы ты… ну, знаешь, чувствовал себя использованным.

Лу был поражен. Когда он думал, что нельзя влюбиться в Шейна еще сильнее, тот делал нечто такое, что заставляло Лу чувствовать себя еще более нужным и желанным.

— Я не чувствую себя использованным, — попытался он его успокоить, — я знаю, что ты не такой человек. Мне нравится то, что между нами происходит. Если ты хочешь поговорить, мы всегда можем это сделать. Не знаю, правда, что тебя интересует, последние несколько лет я вел несколько сидячий образ жизни.

Шейн рассмеялся и Лу засмеялся с ним вместе, он хотел, чтобы это прозвучало смешно, не желая, чтобы Шейну было неловко при любом упоминании о его тюремном сроке.

— Я думаю, что ты потрясающий, Шейн.

Они смотрели друг на друга, ни один из них не проронил больше ни слова. Напряжение между ними быстро нарастало, и температура накалялась, пока в какой-то момент Лу не заметил, как в Шейне вспыхнуло это пламя и его глаза стали ярко-золотисто-коричневыми.

— Мы поговорим немного позже, — зарычал он, приподнимаясь, чтобы стащить с Лу полотенце.

Не в этот раз. Лу перекатился, подминая Шейна под себя. Он схватил его за запястья и медленно поднял их, удерживая над его головой, проверяя реакцию. Когда Шейн одобрительно застонал, выгибая спину и запрокидывая голову, чтобы дотянуться и лизнуть его губы, Ллевелин придавил его всем своим весом и прижался лбом к его лбу, вдавливая обратно в матрас. Для многого из того, что он хотел бы сделать с ним было еще слегка рановато, но вместе с тем были вещи, которым прямо сейчас было самое время.

— На мне слишком много гребаной одежды, Ллевел, — сорвалось с губ Шейна, пока он попытался высвободится из его крепкой хватки.

Ллевелин внимательно глянул нанего, а затем опустил голову и укусил за основание шеи. Небольшое наказание, чтобы посмотреть, как Шейн это воспримет.

— Ооо… черт! — Шейн дернулся, прежде чем покорно расслабиться в хватке Лу.

Проклятье, его член был настолько болезненно твердым, что Лу едва мог это вынести. То, как Шейн подчинялся ему… да сама мысль о том, чтобы погрузиться в своего горячего босса сводила на нет все попытки контролировать себя и ситуацию.

— Пожалуйста, не сдерживайся, Ллевел... Умоляю тебя. Не останавливайся. Я так долго ждал именно этого... Ждал еще даже задолго до того, как ты приехал в город. Мне это чертовски было нужно, — задыхался Шейн.

Это было даже слишком хорошо. Лу приподнялся и потянул за его футболку, задирая ее повыше до самой головы, так, чтобы глаза его мужчины оказались закрыты, и прежде чем тот понял, что происходит, Лу припал ртом к одному из плоских коричневых сосков Шейна. Он жестко всосалего в себя, прикусил, и вновь стал жадно посасывать. Шейн шумно реагировал на ласку, пока руки вцепились в одеяло, неосознанно сжимая его в кулаки.

— Прикоснись ко мне, — прорычал Лу, двигаясь к другому соску, чтобы уделить внимание и ему тоже.

— Твою мать… — застонал Шейн, запустив пальцы в волосы Лу.

Он не пытался управлять им, но то, как Шейн впивался пальцами в кожу его головы и тянул Лу за волосы, подсказывало, насколько Шейну нравилось все, что он с ним делал.

Лу зажмурился — он даже не мог предположить, что еще когда-нибудь сможет ощутить это снова — ему пришлось сдержаться, чтобы вернуть контроль над своим членом, иначе он кончил бы прямо сейчас. Шейн стал его слабостью, каждая частичка силы и решимости, что были в Лу, к чертям вылетали в окно, стоило ему оказаться с ним рядом. Он прижался своим обнаженным членом к джинсам Шейна, шипя от того, как грубаяткань царапала чувствительную кожу.

Шейн растирал и массировал плечи Лу, пока тот продолжал осыпать поцелуями всю его твердую грудь, жадно вылизывая участок с растительностью в центре. Ллевелин расстегнул ремень Шейна и стянул с него джинсы быстрее, чем думал. Как ездить на велике.

Вместо привычных боксеров на Шейне оказались обтягивающие черные брифы. И… что за черт? Лу совсем этого не ожидал. Они выглядели невероятно сексуально, скрывая под собой напряженную жесткую длину, но при этом плотно и четко обтягивая ее мягким нейлоном. Лу сжал основание своего члена одной рукой, пока другой потирал твердый член Шейна через тонкую ткань.

— Они тебе нравятся? Я достал их из коробки специально для тебя, детка, — голос Шейна вновь стал хриплым и греховным тенором, когда он смотрел на Лу.

— Я без ума от них. Ты надел их для меня…

— Они были у меня уже много лет, но никогда не было причины их носить. Пока… ааахххх… Боже! Ллевел…

Лу жадно прошелся языком по всей выпуклости, прикрытой нейлоном, прихватывая ее губами и облизывая через материю. Сам Шейн пахнул точно также, как и его пряный одеколон, и Лу с наслаждением уткнулся в пах, вдыхая этот запах, пока не почувствовал, как пьянеет от него. Шейн нетерпеливо запустил руку к себе в трусы, потянув за член, желая гораздо большего, чем Лу давал ему.

Время шоу.

Лу схватил его за запястье и, выдернув из брифов, одним быстрым плавным движением зажал его руки над головой. Чувственные карие глаза смотрели на него с возбуждением и диким желанием из-за всех этих доминирующих проявлений Лу. Он склонился к уху Шейна и прикоснулся к нему губами, а его голос прозвучал хрипло и глубоко.

— Думаешь, ты контролируешь то, что сейчас происходит, Шейн?

Сексуальный стон вырвался сквозь полные губы, прежде чем Шейн, наконец, смог ответить.

— Нет, детка.

— Хорошо, — шепнул Лу за секунду до того, как одним движением перевернуть его на живот.

— Боже…

Лу хлопнул ладонью по круглой заднице, эти гребаные обтягивающие черные брифы дико его заводили. Он хотел Шейна во всех возможных позах, он хотел вылизать и испробовать на вкус каждую часть его тела одновременно. Но поскольку это было невозможно, ему пришлось определиться с приоритетами. И для начала он хотел упругую круглую задницу Шейна. Лу совсем немного стащил тонкий материал и прикусил одну из его ягодиц. Язык Лу танцевал по чувствительной коже, покрытой светлыми крохотными волосками.

Шейн выгнулся, приподнимая выше свою нуждающуюся в большем контакте задницу и потянулся, чтобы стянуть мешающие брифы еще ниже, но в последний момент остановился и, передумав, убрал руку, вернув ее обратно на подушку.

— О, умница, детка.

Лу вознаградил Шейна за сдержанность, стянув с него белье полностью и проведя влажную долгую дорожку языком по ягодице. Прошло так много времени с тех пор, когда Лу наслаждался подобным деликатесом, и он собирался лакомиться Шейном до тех пор, пока тот не будет полностью готов принять его.

Шейн раздвинул ноги шире и Лу полностью раскрыл его, потершись губами о темное сморщенное колечко мышц. Кожа здесь не была нелепо выбрита или депилирована, до гладкой как у младенца, у Шейна была абсолютно мужская задница и Лу удовлетворенно очертил кончиком языка несколько кругов по этим мышцам, расслабляя их и наслаждаясь стонами и проклятиями Шейна, пока, наконец, не перестал мучить их обоих и толкнулся языком чуть глубже. Вкус кожи взрывался на его языке, заставляя Лу ожить снова. Он толкнулся внутрь настолько глубоко, как только мог, и Шейн тут же уткнулся лицом в подушку, неосознанно двигая бедрами и трахая одеяло под собой. Ллевелин лакомился задницей Шейна так, будто это был последний ужин умирающего.

— Трахни меня, Ллевел... Оттрахай меня своим языком…

Лу остановился лишь для того, чтобы перевести дыхание.

— Ты чертовски хорош на вкус, Шейн, — он снова хлопнул ладонью по его ягодице, и бледная кожа слегка покраснела, — но я собираюсь трахнуть тебя не только языком.