— Хорошо, — наконец произнёс Дёма. — Я пойду с тобой, но только после того, как попрощаюсь. Научи меня превращаться.

Я и Дёма шли по лесу, не понимая куда. На третий день после ухода мы, находясь в облике птиц, подслушали разговор двух богачей, присевших отдохнуть после охоты, которая скорее всего была просто для удовольствия, поскольку добычи у них при себе не было. Вот ведь дворяне! Но это не важно, ведь от них мы узнали, что на севере ещё не было указа, ставящего мифов вне закона. Вот мы и решили отправиться туда, зная только направления, но, не понимая, как это далеко. Ну, как решили. Решила я, потащив за собой Дёму. Он в последние дни был сам не свой, почти не разговаривал, тихо со мной соглашался или кратко отвечал на вопросы. Даже обычно одной фразой: «Мне всё равно».

Понимаю, ему было тяжело прощаться со всем, к чему привык с детства. К тому же, когда мы уходили, в деревне были солдаты, так что попрощаться не получилось. Идти туда в любом теле было самоубийством, Дёма тоже это понял. А оставаться в лесу тоже не было безопасным решением. Нам пришлось уйти, не зная куда. Поначалу радовала мысль, что я больше не одна, но потому оказалось, что одной было бы лучше. Этого недоволка даже охотиться нормально научить не получалось, потому что он вечно был в каких-то своих размышлениях. Ни капли внимании! Ни одного слова!

Я тоже потеряла родных! Мне тоже пришлось скитаться! Я тоже прошла через это! Но всё равно не знаю, как же его вывести из этого состояния уныния?!

Размышляя об этом я шла по лесу в облике волка, Дёма тоже был этим зверем.

Странный звук. Я замерла, прислушиваясь.

— Стой, — тихо я прошептала брату.

Не могу разобрать. Тут меня отвлёк другой звуку. Дёма, не услышав не только этих звуков, но даже меня, прошёл мимо, толкнув меня, будто бы не заметив. Я чуть не упала тот этой выходки, а звук всё нарастал. И прежде, чем я успела сориентировать, как острая боль пронзила всё тело. Я упала. Дышать больно. Что-то в боку мешает. Крики. Топот. Лай. Охотники! Я открыла глаза. На меня бежала собака, но… мгновение — и она мертва. Над её трупом склонился Дёма, он тяжело дышал, его серо-коричневая шерсть стояла дыбом, а с клыков капала кровь. В следующую секунду он посмотрел на меня. В его взгляде я прочитала только одну фраза: «Теперь я понимаю…»

Ещё секунда и на него набросились другие собаки. Я уловила движение боковым зрением, попыталась встать, но резкая боль остановила меня. Я успела заметить стрелу, торчавшую из ещё недавно белого волчьего тело. Ещё мгновение. Я почувствовала в плече острые зубы, попыталась сбросить собаку, но снова… эта жуткая боль и треск сломавшейся стрелы. Я же оборотень! Я сильнее! Попытавшись снова встать, я едва не упала. У меня нет сил драться. Собака очухалась, встала и оскалилась, громко рыча. Нужно спасаться!

— Дёма, бежим! — крикнула я по-волчьи.

За это время он придушил ещё двух собак и пытался это сделать ещё с одной. Теперь, услышав мой голос, он глянул на меня и кивнул. Он действительно пришёл в себя за эти несколько секунд.

Пристально глядя на собаку, яростно рычащую на меня, я попыталась сконцентрироваться, чтобы не превратиться вместе с обломком стрелы.

Получилось! Мы сбежали! Странно, Дёма летел молча! Неужели опять!

Лететь тяжело. Всё ещё жутко больно. К тому же, надо быстрее отсюда убираться, пока охотники на оборотней не прискакали.

Всю дорогу колотилось сердце и болела рана. Дёма, до этого не умевший нормально летать, постоянно был впереди и даже время от времени улетал куда-то в строну, проверяя что-то, но при этом не говорил не слово, что естественно злило, но усталость не давала лишних сил всё ему высказать.

После очередного спуска, Дёма поднялся и бросил мне одну единственную фразу:

— Спускаемся!

Мы приземлились на болотном островке, где в ближайшее время никто нас не найдёт. Здесь было прохладно, от этого сердцебиения немного успокоилась, а уже почти зажившая рана перестала болеть.

— Как твоя рана? — спросил Дёма, превратившись в человека.

— Только сейчас вспомнил!? — я превратилась в волчицу. После побега мне не хотелось больше быть человеком. — Пока мы летели, она почти зажила! Не слышал что ли: оборотни восстанавливаются на много быстрее, чем обычные животные.

Брат вздохнул с облегчением.

— Не думал, что настолько быстро. Ну, ладно, оставайся тут. Я поохочусь.

Он, как и большинство мужиков, не умеет извиняться. Ну, что ж, ладно.

— Да, что ты, — хмыкнула я с иронией, показывая, что я всё ещё обижена. — Когда научиться успел? Те собаки подсказали?

— Не смейся. Думаешь, легко покинуть родные места? — попытался Дёма оправдаться, только чтобы не извиняться.

— Ну, конечно, не знаю, — фыркнула я, положив голову на лапы. — Ладно, иди уже.

Он превратился в сокола и улетел куда-то вглубь болота. Я осталась одна. Наконец-то можно было отдохнуть, пока мой непутёвый братик по своей инициативе пытается сделать то, чего не умеет. Конечно же, по-настоящему я так не думала, просто обида за ту боль и превращение на глазах у людей была ещё жива.

Я даже задремала, немного смыв языком кровь с шерсти. Хотя не задремала. Устав от дневной встряски, я заснула.

Два человека проезжали на конях в лесу возле болота. Одни полный богато одетый весь обвешанный украшениями, второй худощавый высокий с бледной кожей и холодный взглядом, от которого знобило даже в жару.

— Здесь? — спросил аристократ.

— Нет, чуть дальше, — у худого и голос оказался таим же холодный, как и взгляд. — В лесу… или всё же на болоте. Затрудняюсь ответить. Возможно, их двое.

— Двое? И в наше-то время? — обрадовался богач. — Обыскать лес и болото!

К нему на чёрном коне подъехал человек в доспехах:

— Прошу прощения, у нас не хватит людей. К тому же, болото — не самое лучшее место для поиска: и кони, и люди потонуть могут.

— Только счастье привалило и… — толстяк от досады ударил кулаком своего коня, тот заржал, но не сдвинулся с места, возможно, он уже привык к таким выходкам своего хозяина. — Ладно уж, ловите того, что в лесу.

— Слушаюсь, — кивнул всадник, и отряд поскакал вглубь леса.

Я открыла глаза, когда уже темнело, солнца село, а по моей шерсти пробежал прохладный ночной ветерок. Что это? Сон? Или просто разгадка, которую я увидела в этой жизни, но не знала в той.

А где же Дёма? Мне почему-то было неспокойно. Вдруг с ним что-то случилось?

Рана уже давно зажила. Я превратилась в стрижа и улетела на поиски. Действия брата легко предугадывались. Он вылетел с болота, а потом волком отправился в лес. Запах людей, лошадей смешивался с запахом Дёмы. Возможно, он ушёл с ними.

Я добралась до места, где лучше всего чувствовался запах, это значила, что они там были долго. Это была лесная дорога, на которую Дёма вышел, скорее всего, по человеческой привычке. Там не было ни крови, ни следов борьбы. Ничего подозрительного. Получается, он пошёл сам? Решил, что у меня получилось, значит, и у него получится втереться людям в доверие. Или просто, посчитал, что мне будет лучше без него…

Ну, и ладно. Если, он так хочет, не буду мешать. Я никогда не пойму людей, ведь я человеком никогда не была…

Я ещё пыталась найти брата, но… когда я пошла по следам тех, с кем он ушёл, я нашла Дёму. Посмотрев на него в облике стрижа через окно крепости, я всё поняла. Он сидел за столом, ел и пил с другими людьми. Они называли его оборотнем, не стесняясь этого слова. В тот момент меня будто молния ударила. Так вот какие они, люди! Звериная шкура ничего не меняет…

Это воспоминание не давало мне покоя ещё долго. Я снова одна! Одна! И пусть… не пойду больше к людям. И к волкам тоже. Никуда не хочу. Не хочу, чтобы снова сделали больно. Клянусь себе, что буду жить одна, одна и умру!

Я выполнила свою клятву и стала одинокой волчицей, которой плевать на беды других и которая никому никогда не расскажет о своей боли…