Но прежде чем этому суждено было случиться, они в испуге отпрянули друг от друга. Донесся звук чьих-то торопливых шагов – через парк к ним со всех ног бежала сестра Вина.

– Вин! Ты что творишь?! – запыхавшись, выпалила она и едва не поскользнулась на росистой траве. – Папа требует, чтобы ты вернулся в дом. Сию секунду!

Вин с Эмили переглянулись. Никогда еще она не видела его таким неуверенным.

– И что теперь будет? – спросила она.

– Теперь мы справимся с последствиями и будем жить дальше. Как в прошлый раз, только…

– Только лучше, – закончила она за него.

Он коснулся ее щеки и улыбнулся, а потом побежал через парк к дому. Эмили с Кайли проводили его взглядом. Зрелище было завораживающее.

– Красиво, правда? – вздохнула Кайли.

Эмили настороженно обернулась к ней, удивленная такой резкой переменой в отношении.

– Да, – произнесла она негромко.

– Эх, хотела бы я тоже так уметь. Он и не подозревает об этом. – Кайли помолчала. – Всю жизнь я слышала рассказы про ту злополучную ночь с моим дядей и твоей матерью. Я думала, ты окажешься такой же, как она. Рада, что ошиблась.

Она улыбнулась, как будто только что сделала комплимент. Эмили понимала, что ею двигало, но подумала, что никогда не привыкнет к мнению, которое сложилось в городе о ее матери. Разорванный круг истории должен был положить конец их враждебности, но так и не положил. Пожалуй, теперь ее могут здесь принять. Но ее мать не приняли бы никогда.

– Пойду-ка я лучше посмотрю, что там делается, – добавила Кайли. – Думаю, я еще тебя увижу. Вместе с Вином, без сомнения.

В отличие от брата с его светящейся кожей, Кайли слилась с темнотой практически сразу же. Эмили еще немного постояла на месте, потом наконец пошла домой.

Проснулась Эмили оттого, что кто-то дубасил в дверь дома. Она торопливо уселась в постели. Когда она ложилась, ее слишком переполняли усталость и потрясение, и ее MP3-плеер остался невыключенным. Эмили огляделась по сторонам и на миг опешила, наткнувшись взглядом на новый узор в виде фаз луны на обоях. Тут-то на нее и обрушились разом все воспоминания о том, что произошло этой ночью.

Он светился.

Потом откуда ни возьмись вдруг пришла мысль: «Он почти поцеловал меня».

Стук в дверь не прекращался, и Эмили выбралась из постели. Она завалилась спать прямо в одежде, поэтому без промедления выскочила из комнаты и побежала по лестнице.

Первым, что бросилось ей в глаза, была закрытая входная дверь. Это было странно. Вэнс обычно оставлял ее открытой, когда уходил завтракать. Эмили как раз добралась до нижней ступеньки, когда складная дверь в комнату Вэнса распахнулась и на пороге появился он сам. Волосы у него были влажными. Значит, он еще не успел уйти на завтрак. Сколько же сейчас времени?

Не заметив внучку на лестнице, старик прошаркал к входной двери и отпер ее.

– Нам нужно поговорить, – с порога заявил Морган Коффи.

Его белый льняной костюм выглядел жеваным, как будто он провел в нем всю ночь. Темные волосы, обыкновенно уложенные с помощью геля, растрепались и упали на лоб. В таком виде он казался моложе, и сходство с Вином стало сильнее.

– Морган? – изумился Вэнс. – Что ты делаешь здесь в такой час?

– Поверьте, я явился бы еще раньше, но пришлось дождаться, когда рассветет.

– Входи. – Вэнс отступил на шаг назад, и Морган ворвался в переднюю. – Что стряслось?

Морган мгновенно заметил Эмили и весь подобрался. Его ненависть обрушилась на нее, точно мощный вал. Она даже отступила на ступеньку назад.

– Я так понимаю, ваша внучка еще ничего вам не рассказала. – Гость вздернул подбородок. Его глаза буравили ее с такой силой, что старик вклинился между ними, как будто пытаясь прикрыть ее собой. – Вэнс, зачем вы вообще позволили ей сюда приехать? Разве ваша семья и без того уже принесла не достаточно горя моей?

– Что произошло?! – осведомился Вэнс.

– То самое, – бросил Морган. – Этой ночью ваша внучка заманила моего сына в парк. Точно так же, как в прошлый раз.

– Эмили тут совершенно ни при чем, – раздался с крыльца голос Вина.

Он открыл сетчатую дверь и вошел в дом.

– Это я попросил ее встретиться там со мной. И все было абсолютно не так, как в прошлый раз. Кроме нас с Эмили, в парке никого не было.

– Я же велел тебе оставаться дома! – рявкнул Морган.

– Дело касается меня. Я не собираюсь отсиживаться дома.

Вид у старика стал озадаченный. Он обернулся к внучке:

– Эмили?

– Я думала, я приду и он сделает что-нибудь такое, чтобы унизить меня, чтобы поквитаться за то, что сделала мама. Я не поверила, когда он сказал, что светится в темноте. И не поверила, когда он сказал, что покажет мне это, если я встречусь с ним ночью в парке.

– Но зачем же ты пошла туда, если думала, что он собирается унизить тебя? – с изумлением спросил Вэнс.

– Я думала, это поможет искупить то, что сделала…

– Так, стоп, стоп. – Старик вскинул свою ручищу-сковороду. – Ты не должна ничего искупать. Морган, пора положить этому конец.

– Вы пытаетесь ее выгородить, как всегда выгораживали свою дочь.

Лицо Вэнса застыло. Он был вне себя от гнева. А зрелище разгневанный великан представлял собой внушительное.

– Я никогда не оправдывал Далси и не отрицал своей вины в том, что произошло, что я оказался не в состоянии удержать ее в узде. Но заруби себе на носу: моя внучка – не Далси и я не позволю так с ней обращаться.

Морган прокашлялся:

– Мне было бы проще с вами разговаривать, Вэнс, если бы вы сели.

Старик даже не шелохнулся.

– В моем обществе все чувствуют себя неуютно. Уж кто-кто, а ты должен понимать, каково это.

– Я хочу, чтобы она держалась подальше от моего сына.

– Я регулярно вижу твоего сына в лесу за моим домом. Не от Эмили надо требовать держаться подальше, – с нажимом произнес старик.

Морган бросил на сына гневный взгляд.

– Ты не заставишь меня держаться от нее подальше, – заявил Вин.

– Неужели история твоего дяди ничему тебя не научила? – спросил Морган.

– Отчего же, научила. Чтобы любить кого-то, кого не одобряет твоя семья, нужно мужество – вот чему она научила меня.

– Только не говори, что ты всерьез любишь эту девицу, – явно не веря своим ушам, произнес Морган.

Эмили глядела на Вина во все глаза. Он ее любит?! Но тот лишь молча смотрел на отца, схлестнувшись с ним в схватке характеров.

– Из-за ее семьи мой брат совершил самоубийство, – бросил Морган сыну. – Неужели это ничего для тебя не значит?!

– Это был его выбор, – возразил Вин.

Эмили поразилась его невозмутимому тону. Морган Коффи был силой, с которой невозможно не считаться, но его сын ничуть ему не уступал. Интересно, видел ли это Морган, понимал ли? Очень многое из того, что поражало Эмили в Вине, он, судя по всему, унаследовал от своего отца.

– Но я считаю, глупо пренебрегать тем, чего он добился своей жертвой. Он дал нам всем возможность жить здесь нормальной жизнью.

– С тех пор как это произошло, мою жизнь нормальной никак не назовешь! Мама так и не простила меня за то, что я ничего ей не сказал.

– И ты хочешь той же судьбы для меня? Я хотел открыться ей. Я не хотел, чтобы это продолжало быть тайной. И ничего, небо на землю не рухнуло. Она не оттолкнула меня, папа. Мы не вы с мамой. И не Далси с Логаном. Мы – это я и Эмили. Это совершенно другая история.

В наступившей тишине Вэнс произнес:

– Пусть живут без нашего багажа, Морган.

Но тот не собирался сдаваться без боя.

– Ваша дочь заманила моего брата в парк! – Он наставил на Эмили палец. – Обманом! Она погубила его.

– Морган, опусти руку, – посоветовал Вэнс. – Повторяю тебе еще раз: моя внучка – не Далси, и я не позволю тебе обвинять ее в грехах ее матери.

– И как же вы собираетесь мне помешать?

Вэнс сделал в его сторону шаг, всего один шаг.

– Я собираюсь рассказать правду. Вы выставили вашу семью и Логана жертвами, а я допустил это, потому что таково было желание Далси. Она уехала, зная, что из нее сделают злодейку. Уехала, чтобы облегчить вам жизнь, и это стало первым ее самоотверженным поступком.