– Нет, не видел, но знаю, что они существуют. А ты их видел?

– И я не видел. Их вообще мало кто видел. Но я буду много трудиться и обязательно стану Стражником нашей планеты. Тогда никто и ничто не нарушит наш покой.

Последнюю фразу Аи произнес очень серьезно. Немного помолчав, Мо продолжил:

– Я много наблюдал и понял, что мы можем излучать свет. Я хочу светить всем одинаково, как наша звезда.

Аи не смог сдержать смех:

– Мо, но ты и так излучаешь свет, просто этого не видишь.

Вдруг внизу раздался сильный треск: мимо дерева, пыхтя, быстро пробежала многоножка.

– Сбежала от суаров, – посмотрев ей вслед, заметил Мо.

– Зачем они нужны суарам? – удивился Аи.

– Для развлечения. Когда суары катаются на многоножках, за этим очень интересно наблюдать.

В этот момент показалась Наа – сестра Аи. Она несла большую корзину с овощами и травами. Подойдя к Аи и Мо поближе, Наа подняла голову и весело сказала:

– Чтобы получить вкусный обед, вам, милые друзья, придется немного потрудиться.

Спустившись вниз, Аи и Мо заглянули в корзину и улыбнувшись последовали за ней.

О том, что на Белую планету вернулись ифилины, узнали суары и лазутчики. Они отнеслись к этому с большим подозрением. «А вдруг среди них есть изгнанные?» – думали они.

Суары имели желтоватый цвет кожи и длинные черные волосы. Занимались они в основном строительством: изготавливали стекло, делали обувь. Помимо этого, они вылавливали членистоногих животных – многоножек, походивших на типичных сколопендр и костянок, – с той лишь разницей, что у этих было только по десять ног. Коричневые многоножки были крупными, имели волнистые панцирные спины и тонкие, но крепкие ноги. Суары использовали многоножек для развлечения. К их спинам они прикрепляли седла и поводья и устраивали бега, но не сидя верхом на многоножках, а стоя на них.

Суары жили в домах в виде пирамид с усеченным верхом. По соседству с их пирамидами стояли круглые дома, в которых обитали лазутчики – у тех была своя жизнь, очень шумная.

Женщины-суары прилетали к Даме красок подкрасить свои кожаные сапожки, а также придать яркости волосам, для чего они выбирали самые насыщенные цвета. Затем, удовлетворенные своим внешним видом, они отправлялись на праздники, которые проходили в башне на нейтральной территории. После шумного веселья женщины устраивали езду на многоножках и часто при этом себя ранили. Тогда им требовалась срочная помощь, за которой они обращались к Агирии.

Ранним утром по дороге к морю Агирия и ее помощницы встретили разукрашенных девушек-суар. Те громко смеялись и, подойдя ближе к помощницам, спросили:

– Не устали ли вы учиться?

– А не устали ли вы веселиться? – вопросом на вопрос ответила Агирия.

– Мы делаем, что хотим.

– Да, вы делаете, что хотите, устраивая при этом беспорядок не только на всей территории, но и в себе.

Девушки ничего не ответили и ушли.

Когда суары и лазутчики разъезжали на многоножках, впереди всех, стоя верхом, ехал Вирас – глава всех суаров. Рядом с ним находился Карф – его главный строитель. Остальные ехали чуть поодаль, придерживая своих многоножек, чтобы не выскочить вперед. Участники заезда играли на дудочках и держались друг за другом. Тому кто ни разу не взлетел и удержался на многоножке, дудели протяжную мелодию. Лазутчикам удавалось это лучше, чем другим – из-за их маленького роста.

С наступлением ночи ездоки расходились, оставляя после себя беспорядок, включая остатки сахарных палочек. Ранним утром санитары наводили чистоту. Они убирали мусор и расставляли по местам все, что было разбросано за шумную ночь.

Участвовать в бегах могли не только суары и лазутчики, но и другие всадники, хорошо обученные этому делу, так как забава была довольно опасной. Обычно собиралось три или четыре группы, которые выступали по очереди. Стоя верхом на многоножках, всадники должны были мчаться по равнине, строго по выделенной каждой группе полосе. На этой полосе нужно было обязательно удержаться, не обгоняя друг друга, придерживаясь определенной скорости, согласованно выбранной еще на старте. Присущее всадникам чувство ритма позволяло им точно определять, когда скорость увеличивалась либо уменьшалась. Поводья закручивали вокруг кистей рук, чтобы не выпустить их при неожиданном взлете. Взлетать же разрешалось только два раза. Чтобы после взлета быстро и ловко опустить ноги обратно в стремена, нужна была сноровка, так как при малейшем неосторожном движении многоножка могла упасть и покалечить всадника.

Того, кто выпустил поводья или взлетел три и более раз, отстраняли от участия в состязании. В этих бегах не выбирали победителей. Группа должна была пройти по ездовой дорожке ровно, с одинаковой скоростью – этим всадники показывали чувство ритма и превосходную ориентацию. Многие жители планеты прилетали посмотреть на это зрелище и очень радовались, и веселились, если все прошло удачно.

Санитары следили за состязаниями и после того, как все заканчивалось, осматривали членистоногих. Многоножек трудно было успокоить, если они были ранены, – это особое искусство было подвластно только санитарам.

Свои волосы санитары скручивали душистыми веточками какого-то диковинного растения, оно придавало волосам своеобразный аромат. Одежда их была цвета морских водорослей. Они наблюдали за разными животными в лесу и в горах, и если с теми происходили какие-то изменения, докладывали Агирии и Герду. Санитары строго следили за порядком и соблюдением законов, а также охраняли все живое вокруг. Многие жители считали их слишком строгими, хотя на самом деле они были очень добрыми, а еще – музыкальными. После работы санитары возвращались в горы и начинали обучать своих детей, напевая при этом шутливую песенку:

Они любили музыку и мастерили свои собственные музыкальные инструменты, издававшие завораживающие звуки. Строители Агирии играли на своих дудках до восхода солнца, а санитары начинали музицировать позже, посвящая свою трогательную мелодию наступавшему рассвету. Они также следили за порядком на всей территории планеты. Заметив какие-либо нарушения, санитары сообщали о них главам территорий, а порой и сами на месте принимали необходимые меры.

Санитары были единственными, кто имел право приземляться на любой территории без предупреждения. Когда появлялись роботы, похожие на ежиков, жители знали, что скоро прилетят и санитары. Когда санитары находились на территории суаров, их многоножки замирали, поднимая вверх головы, и быстро шевелили тонкими усами. Многоножки спокойно стояли, когда санитары осматривали их или же чистили им ноги морскими губками. Животные поднимали то одну ногу, то другую, чтобы их почистили еще и еще, после чего засыпали. Некоторых многоножек санитары уводили с собой, объясняя, что их спины больше не выдержат туго натянутых поводьев. Суары поражались, как многоножки, слегка фыркая, следовали за санитарами – самим им никогда не удавалось подойти к животным, не приманив их сахарными палочками. Поэтому, наблюдая за санитарами, они желали узнать их секрет.

Карф, главный строитель суаров, часто пребывал в плохом настроении. На этот раз – просто в ужасном. Во дворе своего дома он ломал и рушил макеты, построенные им из прозрачного материала. Его сын Жык сидел рядом и держал в руках робота, чертившего линии и легко реагировавшего на звуки. Взмахнув рукой в сторону макета, который тут же и развалился, Карф прорычал:

– Я и жилища их снесу!

Робот остановился, Жык грустно взглянул на отца:

– Чьи жилища ты хочешь снести?

– Ифилинов. Им построили дома, не спросив меня!

– Разве их дома на нашей территории?