Это произошло так неожиданно, что ни Вася, ни Кюльжан не успели даже вскрикнуть. Вытаращив глаза, они стояли несколько мгновений, не смея шевельнуться. Им казалось, что при малейшем движении с ними случится то же самое. Из столбняка их вывело новое «чудо» — появление из-под земли головы Валерика.

— Ну, что вы стоите, как идиоты? Помогите мне отсюда выбраться!

Эти слова, в которых не было ничего сверхъестественного, привели Васю в себя, и он осторожно пошел к Валерику.

— На этом месте, оказывается, вовсе нет пола, — уточнял обстановку Валерик. Тут просто погреб, покрытый шкурой. Я на нее ступил и провалился. Здесь яма, а дальше я вижу какой-то ход…

Присев на карточки, Вася заглянул и погреб. Валерик стоял на небольшом камне — значит, яма была глубиной всего в человеческий рост.

— Ну, дай же мне руку, — нетерпеливо сказал Валерик. — Ты что? Думаешь, что я хотел взять острогу «насовсем»? На что она мне? Я только хотел попробовать набить ею рыбы, чтобы вы не дразнили меня дармоедом. А потом бы я отнес ее на место. Ну, помоги же мне вылезти! Здесь нет ступенек.

— Постой, Валерик, — сказал Вася, окончательно придя в себя. — Я хочу посмотреть, что там за ход. Куда он ведет? Посторонись, я сейчас спрыгну к тебе, а потом, когда посмотрим, что там такое, я подсажу тебя, ты вылезешь и вытащишь меня.

— И я с вами, — заявила Кюльжан.

— А если тут будет что-нибудь страшное?

— Всем вместе не страшно, — упрямо ответила девочка.

Зная настойчивый характер Кюльжан, Вася не стал тратить времени на уговоры. Он помог ей спуститься вниз, потом спрыгнул сам, стащил за лапы Дозора и с любопытством осмотрелся.

— Оружие! — воскликнул он. — Смотрите! У них здесь склад оружия.

У стены погреба стояли большие луки с ослабленными тетивами. Рядом лежали берестяные колчаны, наполненные стрелами с костяными и кремневыми наконечниками.

Дети долго рассматривали эти предметы, удивляясь тому, как  искусно они сделаны. Дозор, обнюхав оружие, не нашел в нем для себя ничего интересного и презрительно сел к нему спиной.

— Если б Дозор мог догадаться, что с этим ходят на охоту, он бы скакал, как бешеный, — сказал Вася. — Стоит охотнику снять ружье, его собака сразу понимает, в чем дело, и рвется к выходу.

Дозор между тем ринулся в темноту неведомо куда ведущего подземного хода.

— Правильно, — с удовольствием отметил Вася. — Пусть сделает разведку.

Пес очень скоро вернулся, и мальчик понял, что собака ничего для них опасного не обнаружила. Став на камень, Вася аккуратно прикрыл отверстие погреба шкурой, и дети оказались в темноте. Они смело двинулись по сырому и тесному проходу, зная, что впереди идет собака, которая, конечно, даст сигнал тревоги при первом же признаке опасности. Но все обошлось благополучно, видимо, это был запасной выход из Большого Дома, он вывел ребят па берег реки. Солнце уже порядочно припекало. Река у берегов была тенистой и мелкой, но зато дальше ее воды сверкали так заманчиво, что удержаться от искушения искупаться было просто невозможно.

— Только быстренько, — строго сказал Вася, срывая с себя заскорузлую одежонку.

Зажмурившись от удовольствия, он ринулся в желанные прохладные струи реки. Валерик моментально последовал его примеру, но, не умея хорошо плавать, он предпочел барахтаться у самого берега.

Несколько минут Кюльжан с завистью смотрела на весело плескавшихся товарищей, потом, отбежав в сторону, торопливо разделась и, наверстывая упущенное время, легко и быстро поплыла на середину реки. Лежа на боку, она двигалась в воде совершенно бесшумно, не брызгая, как учил ее отец. По выходным дням он часто брал девочку с собою на рыбалку, как он шутил, «вместо поплавка». Зная превосходство Кюльжан в плавании, не только Валерик, но и Вася не пытались к ней присоединиться.

— Ух! Какая масса рыбы здесь! — сказал Вася, возвратившись на берег. — Где же твоя острога, Валерик?

Но в ответ на это мальчик только захлопал глазами. При падении в погреб он выронил острогу, а потом и совсем про нее забыл.

— Эх, ты! — уничтожающе произнес Вася. — Рыболов тоже! Придется возвращаться в этот ход за острогой. Пошли что ли, пока сестренка еще купается.

Когда они вернулись, девочка была уже на берегу. Увидев острогу, она сказала, что обнаружила место, где очень много рыбы, и привела мальчиков к тихой заводи. Там действительно оказалось много сазанов, так что их можно было брать чуть ли  не руками. Даже Дозор, отбежав на перекат, схватывал зубами то одну, то другую рыбку.

Нагрузившись обильной добычей, очень довольные собой, дети вернулись к «парадному ходу» Большого Дома.

Загон для скота был уже пуст, стадо давно ушло в степь. Почти все обитатели Дома отсутствовали. Осталось только несколько старых женщин, приглядывающих за ребятишками. Некоторые из них обмазывали глиной большие круглые корзины. Так изготовлялись глиняные котлы, как после узнали дети. Предварительно высушив, их обжигали на огне. При этом прутья сгорали, но их отпечатки оставались на внутренней стороне котлов.

Под деревьями расположилось несколько юношей. Один вырезал деревянную ложку, пользуясь, как инструментом, кремневым ножом с закругленным концом. Другой вбивал острые кремневые пластины во внутренний край деревянного серпа. Остальные с увлечением наблюдали за их работой.

Маленькая повариха, накануне варившая кашу, опять возилась около костров. Увидев детей, она приветливо улыбнулась и кивнула головой так энергично, что ее длинные, пышные черные кудри совершенно закрыли личико.

— Здравствуй, повариха, — сказал Вася, обращаясь к девочке, как к старой знакомой. — Уху варить умеешь? — Девочка взглянула на Васю, но промолчала.

— Ну, рыбу, рыбу, — подсказала Кюльжан. — Мы наловили для всех рыбы. Ее надо сварить, понимаешь?

— Рыбу сварить могу, — ответила шепотом повариха и, покраснев, оглянулась на женщин. — Они старшие, им говорить надо, — добавила она с легким укором.

Вася слегка смутился, но, подойдя к женщинам, протянул им улов. Те одобрительно почмокали, сняли рыбу с тонких веток, на которые ее за жабры нанизали дети, и тут же одну за другой побросали в котел с кипевшей водой.