- Пошли на улицу петарды запускать, а то Кристинка с Катюшкой сейчас заснут и салют не увидят, - предложил Ярослав.

- Ага, сбежать решил! - воскликнул Кирилл, - А моя любимая песенка?

- Ты о чём? - Демидов явно знал, что имеет в виду его друг, но сдаваться не собирался.

- Песенка про собаку, - напомнил Кирилл.

- Нашли тоже мне певца, - начал отбиваться Ярослав, - Сколько раз говорить? Я - художник, а не певец.

- Ну и что? У меня день рождения. Так что ты должен исполнить моё желание.

- То есть я что-то вроде волшебника в голубом вертолёте?

- Ты он и есть. Так, Ярик, не ломаемся, как девочка. А как настоящий мужик делаем другу подарок, который он просит.

- Вот говорила мама: "Не пей, сынок, потом ведь пожалеешь о совершённых подвигах", - ворчал Ярослав, - Угораздило же меня в своё время блеснуть пьяным талантом.

- Тебе табуреточку поставить?

- Спасибо, не надо. Я тут посижу. Дима, инструмент.

Макаров передал ему свою гитару.

Милене было ужасно интересно, что же последует дальше. Неужели Демидов будет петь?

- Это моя лебединая песня, - заявил Ярослав со скорбной миной, - Единственная, которую я осмелился спеть не в ванной под душем и не в пробке, скучая в одиночестве. Я даже могу побренчать для солидности. К сожалению ни голоса, ни слуха у меня нет, так что не пугайтесь и терпите. И ещё большая просьба, помидорами и яйцами не кидаться.

- Хватит болтать! - возмутился Кирилл.

Милена понимала, что эта речь произнесена для неё, потому что те, очевидно, слышали эту песню в его исполнении уже не раз.

Миновали годы, но, однако,

Как пахнёт сиреневой весной,

Мне во сне является собака,

Что сквозь детство рядом шла со мной.

Друг мой не был беспорочен,

Друг мой беспороден был и мал.

Пёс - не человек, но, между прочим,

Больше так никто меня не ждал.

И любовь, и дружбу я имею,

И очаг семейный, и уют.

Отчего ж я до сих пор жалею,

Что собаки меньше нас живут?

Друг мой не был беспорочен,

И в собачьем вряд ли он раю.

Пёс - не человек, но, между прочим,

Мог за друга жизнь отдать свою.

Миновали годы, миновали,

И минуют, видимо, не раз, -

Всё равно забуду я едва ли

Выраженье говорящих глаз.

Друг мой не был беспорочен,

Только я хочу сказать опять:

Пёс - не человек, но, между прочим...

Вот и всё, что я хотел сказать.

Почему-то предательски защипало в носу. Ярослав, конечно, поскромничал на счёт слуха, а особого голоса для такой песенки не требовалось. И равнодушных среди присутствующих не осталось, все эмоции Демидову передать удалось.

Подтверждением тому стало то, что даже младшая дочка Кирилла Катюшка расплакалась по окончанию песенки. Хорошо, что обещанный салют отвлёк её от переживаний. Милена просто наслаждалась этим вечером. Она давно не была так беззаботно счастлива. Ей нравилась компания, нравилась атмосфера, нравилось место, и так не хотелось вспоминать о чём-то, что убило бы это праздничное лёгкое настроение.

Жена Кирилла Алёна забрала девочек и пошла укладывать их спать, а взрослые какое-то время ещё оставались на улице.

- Пойдём, я тебе кое-кого покажу, - предложил Ярослав, обнимая её.

От такого близкого контакта по телу прошла дрожь, а затем она почувствовала, будто её окунули в тепло, в котором захотелось раствориться.

- Кого? - спросила она, выныривая всё-таки на поверхность.

- Увидишь.

- Ну, пойдём.

Он перестал её обнимать, от чего сразу стало холодно и одиноко, но взял за руку.

- Это что? - спросила Милена, когда они подошли к одной из хозяйственных построек.

- Это конюшня.

- Тут лошади?

- Лошади вообще-то за стенкой и вход к ним с другой стороны. А здесь живёт всего лишь один конёк-горбунок.

- Настоящий? - Милена сделала большие глаза, изображая детское благоговение.

- Конечно. Мы его с Аринкой так и зовём. Жаль только разговаривать не умеет.

Милене стало интересно. Ярослав включил свет. Лошадка заржала и высунула голову из стойла.

- Привет, Иржик, - Демидов ласково погладил лошадку по морде, - Извини, что спать мешаем. Как ты тут? Кирюшка тебя покормить не забыл? Я вот тебе вкусненького привёз.

Он откуда-то достал яблоко и морковь и принялся кормить своего конька. Тот, и правда, выглядел странно. Для лошади маленький, но и в тоже время видно было, что это не пони.

- Почему он такой маленький? - спросила Милена.

- Слабенький он совсем родился. Еле выходили. Можно сказать, мой крестник.

- Как это?

- Я как раз был у Кирюхи, когда Иржик на свет появился. Пришлось нам вдвоём у кобылы роды принимать. Алёны не было, она в город к матери уехала на выходные. Вообще-то она занимается здоровьем животных. Но тогда никто не ждал, что кобыла надумает ожеребиться, рано было. Пока мы с ним поняли, что происходит, пока ветеринара вызвали, много времени прошло. Иржик родился до приезда ветеринара и, как нам казалось, не дышал. Мы пытались его реанимировать. Кирилл быстро сдался, сказал, что жеребёнок - не жилец, расстроился, конечно, и ушёл ветеринара встречать, который, казалось, уже и не нужен. А я сидел с ним, пока тот не приехал, старался в чувства привести. И парень мой выжил! Ветеринар сказал, что это только благодаря моим стараниям, что я его тормошил столько времени, не давал спокойно копыта откинуть. Кирюха его, конечно, оставил, хоть и пользы никакой нет. Хотя ребятишек маленьких он катать может. Он вообще очень умный, спокойный и всё понимает.

- Можно мне его погладить?

- Можно. Он будет рад. Можешь ему даже морковку эту отдать.

Они побыли у Иржика ещё какое-то время и пошли к дому.

- Ты, наверное, думаешь, зачем я тебя потащил к Иржику?

- Я ещё не успела задаться таким вопросом.

- Просто хотел тебя удивить и обрадовать. Мне показалось, что ты будешь рада познакомиться с таким жителем здешних мест. Я хотел, чтобы для тебя праздник и чудеса не закончились.

- Для меня? - Милена растерялась, растроганная таким вниманием и заботой.

А Ярослав вдруг поцеловал её. И Милена вновь погрузилась в это уютное тепло, из которого так не хотелось выныривать, и которое затягивало её всё глубже и глубже в какую-то другую реальность.

- Пойдём в дом, - сказал Ярослав, когда поцелуй закончился, - Нас, наверное, потеряли.

И он был прав.

- Ярик, ты где бродишь?! Я уж думал, заблудился или упал в сугроб и замёрз.

- Мы Иржика навещали.

- Вот не помер бы твой Иржик без тебя до утра.

- До утра?! - возмутился Ярослав, - Я бы сам помер! Ты не понимаешь что ли, как я скучал? Иржик это же почти что мой сын.

- Отец-героин, - засмеялся Кирилл, - Слушай, тебя с таким сыном ни одна нормальная женщина в мужья не возьмёт.

- Значит, так и помру бобылём.

Им отвели комнату с большой кроватью. Подразумевалось, что они пара. Миленой вдруг овладела какая-то робость. Нет, она не боялась самого факта, что между ними случиться секс. В конце концов, они оба этого хотели. Она боялась, что сегодняшняя сказка, ради которой она забыла о прошлом, о своих клятвах, закончится пошло и нелепо, что Демидов скажет или сделает нечто такое, что разом выкинет её в холодную жестокую реальность.

- Лен, подойди сюда, - позвал он.

Милена подошла к окну, вмиг забыв о своих страхах и смятении. Яркая полная луна заливала своим волшебным светом двор. Снег искрился, блестел и, казалось, что он живой, что тысячи зимних светлячков включили свои волшебные фонарики и празднуют какой-то свой светлячковый праздник. И даже лес, темнеющий вдали, казался не чем-то зловещим, а каким-то зачарованным царством великанов.

- Какая красота! - восхищённо произнесла Милена.