- Три четверти, - поправил Чеслав.

- Даже так. Жаль только не успел ими воспользоваться, как следует. Ну да ладно, это вопрос другого сидения. А сейчас вот что. Тот купец, как бишь его… Соломон. Кто-нибудь знает, что сейчас с деревнями Соломона?

Почти все помотали головами, или что-то промычали в ответ, давая понять, что ничегошеньки не знают о нынешнем положении дел, только «зеленые» не отреагировали на вопрос. Они поглядывали на шута, который тихонько корчил им рожи, и показывал непристойные жесты.

- Чего и стоило ожидать. А случилось вот что, теперь ему принадлежат вовсе не пять деревень! Упомянутое мной Дивное, и еще две ближайшие деревни, а именно Боево и Большой Разъезд, всего лишь за год из пустынных деревень превратились в городища. Самые настоящие городища! А все свои владенья, он именует Пять Дубов, вы подумайте. Словно свое царство устроил посреди наших земель. Что же вы на меня смотрите своими чудесными глазками, будто я вам сказки рассказываю? Думаете, я блаженный какой-то? Несомненно, поводов я давал предостаточно, но не теперь. Вместо того, чтобы посылать вызнавщиков друг к другу, вы бы лучше послали их в те самые Пять Дубов. Да только не по зубам это вашим высмотрщикам будет. У Соломона уже и мечники есть, и стрелки, и конные разъезды по дорогам ходят, словно и правда у него свое государство, внутри нашего.

Князья зашумели после услышанного. Никто не подозревал о таких переменах на юге. Чеслав весь сгорал со стыда – на него то и дело оборачивались, ведь он первым делом должен был заметить такое, а вместо него о случившемся рассказал тот, в ком с самого детства не замечали стройности ума.

- Самое важное, - продолжил Филимон, - прежний царь совершенно освободил Соломона от каких-либо податей, что конечно было большой ошибкой. Теперь Соломон богатеет каждый миг, что я тут глаголю, ведь он ведет торговлю по своим старым путям через наши южные границы, а мы с вами, как истинные дети нашей земли, ничего не получаем. И все это из-за пороков и пристрастий прежнего царя, который в пьяном бреду продал землю, со всеми ее богатствами, без каких-либо оговорок. Именно к этому я бы хотел приковать ваш взгляд на нашем нынешнем сидении.

Князья призадумались. Кто-то чесал бороду. Кто-то блуждал взглядом по карте, пытаясь отыскать на ней свои владенья, боясь, чтобы часть его земли не пропала похожим образом. «Зеленые» незаметно корчили рожи шуту в ответ.

- Нам есть, что обсудить, а пока, - сказал Филимон и постучал в единственную дверь, что вела в зал, - отобедаем, друзья. Отбросим тяжелые мысли, пока не наполним наши животы. Медовуха поможет укрепить наши умы и придать им сил. Продолжим после. – Закончил он и сел, на свободный стул.

В залу забежали отроки и стряпчие, и усыпали стол самыми разными яствами. Князья поскорее увлеклись пищей, чтобы не чувствовать накопившегося смятения, и не увидели как Филимон Мудреный обернулся на шута, и тот с совершенно серьезным лицом одобрительно кивнул ему и слегка похлопал в ладоши.

Когда трапеза окончилась, и отроки вместе со стряпчими очистили стол, Филимон вновь подошел к карте.

- Пока мы ели, у меня возник вопрос, - сказал Чеслав, после того как вытер рот рукавом. – Скажи мне, дорогой князь, как Соломон может вести торговлю через южные границы, ведь все мы знаем, что там лежат дикие степи псоглавцев?

- Для меня это такая же загадка, как и для вас, братья. Мои вызнавщики доложили, что каждый месяц, из каждой его деревни и городища, идет небольшой, но хорошо охраняемый караван. Идет такой караван к южной границе и исчезает в диких степях. Возвращается он через неделю, а то и две, вновь груженный до самого верха и все такой же неприступный.

- Что он возит? - спросил Некрас.

- Мои люди не разузнали. К каравану не подойти ближе, чем на выстрел из лука, а стрелки Соломона стреляют далеко. Первый вызнавщик узнал это на собственном опыте, до сих пор хромает при моем дворе – стрела разорвала ему коленные жилы.

Князья невольно поморщились. «Зеленые» потерли колени. Медведь прикусил губу. Причиной тому было то, что он склонил большинство князей на свою сторону, и собирался на следующем же сидении закончить всю волокиту и стать новым царем, как внезапно прозревший Филимон, нарушил его планы. Наконец, он не выдержал.

- Откуда мы можем знать, что твои слова правда?

На лице Филимона возникло такое выражение лица, словно он давно ждал подобного вопроса, только не мог угадать, откуда он прилетит.

- Я, с твоего позволения, немного изменю вопрос. Веришь ли ты моим словам? Разве князь обманет князя?

- Нет, - сказал Медведь, хотя все знали, что это неправда.

- А мои слова строятся на показаниях людей, которые весьма успешны в своем ремесле и всем сердцем преданы мне.

- Но почему я должен верить им?

- А что если, - сказал Филимон и протянул руку шуту. Тот подскочил и вприпрыжку подбежал к князю, достал что-то из набедренной сумки и протянул ему небольшой клочок пергамента свернутый в трубочку, -  что если я дам тебе прочесть то, что здесь написано?

Филимон протянул Медведю сверток.

- Что это?

- Прочти.

Медведь прочел, глаза его налились кровью.

- Откуда?

- От тех же людей, что видели караван, уходящий в степь.

- Как ты посмел? Как ты? – он зажал листок в кулаке и ударил им по столу, так что самые молодые князья чуть не повалились. – Да я тебе!

- Что там такое? Что там написано? – спросили его.

Медведь хотел было наброситься на Филимона, но тот остановил его:

- Подумай дважды, а лучше трижды, прежде чем что-либо сделать.

Медведь огляделся. Князья уставились на него с неподдельным интересом. Медведь понял, что если завяжется драка, объяснений не избежать, а потому силой затолкал злость в самый темный угол огромного тела, и сел на место, но кулака с пергаментом, так и не разжал до самого конца сидения.

- Теперь ты веришь, что сведениям, которые добыли мои люди, можно доверять? Достаточно доказательств?  Но может у кого-то есть еще сомнения? – спросил Филимон, а шут в это время потряс небольшой сумочкой, так чтобы все князья увидели, что кроме той записки там были и другие.

Невообразимые перемены произошли на их глазах. Те из князей, что были старше остальных, помнили Филимона еще хилым, бледным юношей, который всегда отличался плохим здоровьем и слабым духом, но из-за древней крови его рода, к нему всегда относились с почтением. Когда ему было едва за пятнадцать зим, на одном из празднеств, какой-то пьяный отцовский наместник случайно столкнул юношу с лестницы и Филимон так сильно ударился головой, что пролежал без чувств несколько недель, а когда пришел в себя, то все поняли, что с ударом рассудок его пропал. К слову, наместник тот был казнен, прежде чем с худого и белого лица Филимона стерли кровь. С тех пор юноша был на попечении различных нянек и отроков, а когда его отец умер, то он стал князем, однако фактически управлял княжеством брат его отца. На все сидения приезжали они вдвоем, Филимон сидел на княжьем стуле, с глупым и удивленным лицом рассматривал свечи на столе, а его дядя стоял позади, однако принимал непосредственное участие во всех беседах. И вот, этот самый слабый как умом, так и телом, князь показал, что уж в первом он точно не уступает остальным. Еще и приволок с собой шута – хранителя жуткой сумки с записками.

Никто больше не сомневался в словах Филимона.

- Что ты предлагаешь?

- Я это скажу, но сначала, давайте вернемся к карте. Вот здесь находится его самое северное владение – деревня Стальной Ручей, а она в пятидесяти верстах от…

- Медных Гор, - закончил за него Некрас.

- Верно.

Все князья насторожились, ведь именно в Медных Горах находились самые крупные залежи, что питали кузницы, плавильни, оружейные залы и торговые палаты по всему царству. Смида, Залежный, Стальной Двор, Подковка были самыми крупными городами, расположившимися среди перевалов, лощин и вершин, и вместе с группой окрестных деревень образовывали, так называемое, Малахитовое Кольцо. Эти земли всегда принадлежала царю, и никто из князей не имел к ним доступа, а в период межцарствия выбирался великий наместник, что следил за порядком в Медных Горах, пока не будет выбран новый царь.