В галерее громко обсуждали бой.

− Крепко же ему досталось! Защитники потеряли самого сильного игрока.

− Это точно, теперь они долго не протянут.

− Чёрт, я чуть на арену не выпрыгнул, когда это увидел!

− Отличный поединок! За это я и люблю импакт!

− Посмотрим, что будет дальше. Я бы на месте палачей испытал нового туна.

Мроаконку встретили одобрительным похлопыванием по плечу, но она, ничего не замечая, с потерянным видом села на скамью.

− Очень хорошо, Мункс, − бесстрастным тоном произнёс халдор.

Игра продолжалась. Удача повернулась к защитникам спиной, зато палачи наконец-то взяли реванш. Хенкер самолично вышел в центр арены и вытащил длинный нож. Усмехаясь, он предложил противнику сразиться, но никто не осмелился спрыгнуть в яму. Прасет ударил в гонг, звучавший на этот раз холодно и глухо, как траурный колокол.

− Объявляется супплициум! − торжественно крикнул он.

Раздался вопль несчастного смертника. Палач, словно тень, проскользнул к столбу и играючи взмахнул рукой. Крик захлебнулся, из перерезанного горла веером брызнула кровь, и после недолгих конвульсий фигура на столбе обмякла.

− Какое гадкое зрелище, − сдавленно произнесла Мункс и отвернулась.

Хенкер вытер нож об одежду смертника, а стражники расковали и унесли тело. Все с нетерпением ожидали, как будет действовать новый тун защитников.

Квад нерешительно вертел в руках топорик. Это был немолодой человек с озабоченным выражением лица, бледный, тощий и невысокий − полная противоположность красавца Дарта Хейза. Послышался звук гонга, возвестивший начало тринадцатого хода, и тун наконец-то принял решение.

− Падаван с копьём выходит на арену! − прокричал он.

− Что он делает! Швырнул мальчишку прямо к палачу! Парень еле держится на ногах, а его толкают на смерть, − возмутилась мроаконка.

Копейщик в отчаянии закрыл лицо ладонями.

− Je ne vais pas,7 − крикнул он. У него явно сдали нервы, он побледнел и шмыгал носом.

− Малыш заплакал, − с издёвкой бросил кто-то из кадаров.

− Жалкое зрелище, − вздохнул Тарг. − Леди не хочет утешить?

Мункс зыркнула на него тёмными глазами.

− Это не смешно!

− Вы, дамочка, сегодня из всего делаете драму, − язвительно сказал Ога.

− Я предлагал дать ей роль. Мятежница в белом венке, с розой на сердце.

Эрлы засмеялись. Мункс круто повернулась:

− Вы когда-нибудь заткнётесь? Мне надоел этот шорох за спиной.

− Утю-тю, какие мы сердитые.

Наградив Тарга яростным взглядом, женщина вновь сосредоточила внимание на арене. Распорядитель поднял руку, подавая знак арбалетчикам:

− Падаван защитников выходит на арену, − строго повторил мроаконец.

Юноша не стал дожидаться, когда его пристрелят, и, понурив голову, спрыгнул вниз. Хенкер глумливо рассмеялся.

− Теперь-то ты не уйдёшь, − шипел он, злобно глядя на копейщика сквозь прорези маски. − Сейчас я займусь тобой, щенок!

Тарг довольно потирал руки, в галерее начали делать ставки. Противно заскрипела решётка. Мункс вскочила и перегнулась через бортик, не веря своим глазам − равнодушие слетело с её лица, как лёгкое покрывало.

На арене появилось грациозное обезьяноподобное животное с короткой золотистой шёрсткой, заострёнными ушками и красными, как рубины, глазами. Пальцы этого существа кончались весьма внушительными когтями, жёлтая грива плавно переходила в загривок вдоль хребта. Ростом по плечо копейщику, оно присело на задние лапы, яростно хлестая по бокам длинным гибким хвостом. Это была цангелия − плотоядная лаосская обезьяна. Копейщик застыл, внимательно наблюдая за зверем. Стражники на всякий случай подняли арбалеты.

− Кто отвечает за поставку животных? Ты, Тарг? − халдор нахмурился и повернулся влево.

− Ja, − со своей извечной кривой ухмылкой кивнул эрл.

− Я запретил использовать цангелий в импакте.

− Впервые слышу. А что не так? Прекрасные бойцы − дикие, свирепые, опасные, как все разъярённые самки, − он насмешливо покосился на Мункс.

− Убирать за ними много, − сказал Неай и покраснел.

− Что ж, буду знать. Зато мы насладимся зрелищем превосходного боя, − невозмутимо ответствовал эрл. − Ставлю десять монет, что она разорвёт его на части.

Воины оживились, но никто не спешил принять пари.

− Я ставлю против, − холодно сказала Мункс.

− Что, из духа противоречия? Я думал, самки должны быть уверены в победе себе подобных, − ядовито улыбнулся Тарг.

− Самки бывают непредсказуемы.

− Бесспорно, тебе виднее, − он издевательски склонил лысую голову. За спиной послышались сдавленные смешки тех, кто слушал их перепалку.

Цангелия широко открыла рот с внушительными острыми клыками. Золотистая шерсть на затылке встала дыбом, хвост задёргался. Стоило падавану слегка шевельнуться, она молнией рванула вперёд − он успел лишь подставить копьё и покрепче зажмуриться.

Что произошло дальше, с трудом поддаётся описанию. Цангелия лапой вцепилась в древко, проволокла копейщика по земле и отшвырнула с такой лёгкостью, словно он был погремушкой в руках младенца. Падаван кубарем пролетел мимо хенкера. Палач попятился назад и выхватил оружие. Движение привлекло внимание обезьяны: она издала пронзительный визг, в два прыжка очутилась рядом, и в стороны полетели клочья кожи и мяса.

− Уберите это чудовище! − вырвалось у бледного, как мел, распорядителя.

Не меньше пяти арбалетных болтов продырявили шкурку цангелии. Изогнув гибкое окровавленное тело, та с утробным воем метнулась к ограждению. Ещё два разорванных трупа упали на арену; квады побросали арбалеты и кинулись врассыпную. Галерея замерла, наблюдая за стремительным развитием событий, а среди зрителей началась паника.

Тем временем ближайший палач вышел из ступора, подбежал к краю арены и полоснул бестию кнутом, усаженным акульими зубами. Фол обвился вокруг шеи цангелии; животное с визгом обернулось, и его голова стремительно отделилась от тела, забрызгав кровью каменную стену.

− Ох, лопни мои глазоньки! − в восхищении произнёс Тарг.

На арене появились несколько стражников, которые унесли трупы. Пока распорядитель пытался перекричать шум, специально обученный мальчик-раб собирал в мешок разбросанные внутренности. Что касается копейщика, ему повезло значительно больше, чем растерзанному на части хенкеру: он был ранен, но, опираясь на копьё, всё же смог подняться.

Все вернулись на свои места. Публика жарко обсуждала только что разыгравшуюся сцену, а у палачей возникла небольшая заминка, и они удалились посовещаться. Как нетрудно догадаться, новым хенкером стал палач, убивший цангелию. Он остался на арене, вызывая защитников на бой. В отличие от предыдущего хенкера, этот палач не стремился во что бы то ни стало выпустить защитникам кишки: его главной целью были смертники. Как и в прошлый раз, тун предпочёл отказаться от поединка. В толпе раздались крики удивления, которые перешли в яростный вой: осторожность не встречала у простых зрителей поддержки, они предпочитали опасные и бездумные сражения на арене.

− Супплициум! − провозгласил Прасет, ударяя в гонг.

Пленник был умерщвлён кнутом − сильный удар буквально распорол несчастного надвое. Зрители приветствовали это событие возгласами одобрения и овациями, и Прасет огласил начало пятнадцатого хода. Тун поспешно выкрикнул имя нового бойца − это был квад, который дрался с птицеедом.

Амфитеатр отреагировал насмешками, свистом и топотом ног. Среди воинов послышался смех: несколько голосов тут же радостно сообщили, что хуже нельзя было придумать, тун идиот и трус, а квада сейчас вынесут с арены вперёд ногами. Кто-то из молодых гассеров даже завопил: "Сдавайся, тупица!"

Эрлы вели себя сдержаннее.

− Леди нравится этот тун? Она будет за него сражаться? − глумливо осведомился Ога.

− Пошёл к дьяволу! − прорычала Мункс.

− Зачем так бурно реагировать? − вкрадчиво улыбнулся Тарг. − Нервы у дамочки шалят.

Квад всё ещё покашливал, нетвёрдо стоя на ногах. Его голень на глазах опухала от яда; но кровотечения почти не было. Товарищи прокричали ему что-то ободряющее, и он неуверенно вышел в центр ямы. В тот же момент всё его внимание обратилось на поднятую решётку. Взметнулся песок, и на арену вылетел здоровенный чёрно-бурый секач. Это было огромное животное с четырьмя торчащими вверх клыками, массивной головой и угрожающе вздыбленной щетиной. Маленькие свирепые глазки нацелились на человека − одинокую фигурку с острой железкой в руке.