У крыльца ждали украшенные цветами и лентами кареты. Фрейлины несли за королевой десятиметровый белый шлейф, играла музыка, и мутное солнце, начинавшее спускаться к горизонту, холодными лучами ласкало бледное личико Евы-Марии. Было ужасно холодно, точно зимой, но снег почему-то до сих пор не выпал, хотя сухая земля была скована морозом и безмолвно молила о покрове. Сегодняшний праздник произвёл огромное опустошение в королевской оранжерее − цветы вяли от холода, а главный садовник проливал слёзы жалости, по ошибке принимаемые окружающими за выражение радости и умиления.

Дворцовая площадь была полна народа − на свадьбу, по мнению советника, собралось больше людей, чем на коронацию. В толпе пестрели цвета и гербы всех городов Эридана, развевались дворянские флаги. Столица гудела от приветственных выкриков, колокола продолжали радостно трезвонить; мелькание лиц, блеск и роскошь одежд ослепляли, но Ева-Мария ничего не замечала. То есть, конечно, она слышала, что творится вокруг, но слабо, как бы сквозь сон.

Всё происходило чинно и церемонно. На крыльце был расстелен белоснежный, затканный золотыми лилиями ковёр, на который ступила маленькая ножка королевы. В этот момент от толпы ожидавших отделился человек и шепнул что-то на ухо Фину, отчего тот запнулся на ровном месте, но девушка не обратила на это внимания. В церкви было светло и очень холодно. Приятно пахло ладаном и благовониями, возле образов были зажжены свечи, и тысячи огоньков мерцали на сквозняке, точно готовые улететь мотыльки. Звучала торжественная музыка, гул голосов колыхался под сводами − здесь было очень много зрителей, в том числе из других королевств. Ева-Мария медленно шествовала к амвону, а сбоку проплывали знакомые, полузнакомые и совсем незнакомые лица − придворные, родственники, гости. Цветы, поклоны, приветствия, поздравления…

Лорит со свитой уже ждал на возвышении, там же виднелась фигурка епископа в роскошных белых ризах, перед которым на золочёной подставке стояла раскрытая толстая книга. Святой отец поднял перст, и в храме тотчас установилась тишина: слышалось лишь негромкое пение хора и тихие покашливания среди многотысячной аудитории. Король Пирании смотрел на невесту во все глаза, с блуждавшей на губах блаженной улыбкой идиота, совершенно не замечая, как его дед бормочет что-то о знатной пташке с пустой казною. Молодым вручили зажжённые белые свечи.

Ева-Мария стояла у алтаря и почти не слышала слов, которые говорил священник − кажется, вначале он читал молитву, потом произнёс проповедь и лишь после этого обратился к ним со словами:

− Дети мои, свободно ли Ваше желание вступить в брак?

− Да! − воодушевлённо отозвался Лорит. Ева-Мария промолчала.

− Чисты ли помыслы ваши? − продолжал епископ.

− Да, − ответили оба.

− Не обещался ли кто-нибудь из вас другому?

− Нет, никогда!

− Нет, − повторила Ева-Мария, опуская ресницы (если бы не воротник, она опустила бы и голову, что могло быть неверно истолковано окружающими; к счастью, никто ничего не заметил).

− Тогда, дети мои, − епископ возвысил голос, − по воле Господа я соединяю ваши судьбы, и пусть залогом вашей верности друг другу станут эти кольца, − он взял с атласной подушечки, которую держал паж, два изумрудных перстня. Все затаили дыхание. − Известны ли кому-либо из присутствующих причины, по которым эти двое не могут сочетаться законным браком?

− Известны, − раздалось у входа.

Послышались громкие выкрики, и толпа расступилась перед вооружённым до зубов гебетским отрядом. Принц Лотар растолкал гостей и взлетел к алтарю; на лице его была извечная мерзкая ухмылка.

При звуке его голоса Ева-Мария вздрогнула, словно её окатили ледяной водой, и едва не лишилась чувств − хорошо, что канцлер-страж поддержал её за пояс. Лотар поднялся на возвышение, вклинился между королём и королевой и нахально спросил:

− Не помешаю?

− Уже помешали, милсдарь, − процедил советник.

Принц с усмешкой оглядел невесту и положил поверх раскрытой книги потрёпанный пергамент.

− Что это?! − взвизгнул Лорит, оправившись от неожиданности.

− Документ, который подтверждает моё право собственности на эту особу. Я требую, чтоб он был прочитан вслух, здесь и сейчас.

− Уместно ли предавать огласке подобные сведения?

− Да, − оборвал священника Лотар. − Пусть все знают. Что с тобой, красавица?

Принцесса задрожала и беспомощно оглянулась на советника, но тот и сам был бледен.

− Что это такое?! − снова завопил жених (в присутствии пиранийской и эриданской стражи он мог себе позволить не бояться гебетцев). − Мадонна, что за бумажками тычет этот негодяй и как он смеет прерывать церемонию?

Лорд Фин протянул руку, схватил пергамент и жадно вгляделся в витиеватые буквы.

− Дьявол! − не сдержался он.

− Господь не оставит без наказания тех, кто богохульствует в церкви, − начал епископ, но канцлер-страж взмахом руки заставил его замолчать.

Лотар издевательски ухмыльнулся.

− Что, онемели? Тогда я сам, − он вырвал страницу из рук советника, осматривавшего, чуть ли не пробовавшего её на вкус, и принялся зачитывать Гебетский контракт. В церкви стояла потрясённая тишина, даже хор затих, слышались лишь истеричные рыдания какой-то дамы из заднего ряда.

− Это невозможно! − Ева-Мария наконец пришла в себя. − Вы же сказали… Вы решили… Вы… − её сиреневые глаза блеснули, ясно выражая то, чего не посмели произнести губы.

− Что и когда? − с усмешкой отозвался юноша.

Принцесса, более не в силах сдерживать гнев, вспыхнула рубиновым цветом.

− Вы прекрасно помните! Вы подло обманули нас!

− Да-да, − вмешался Лорит, который и бесился, и трусил, ничего не понимая.

− Кто тут кого обманул, − многозначительно протянул Лотар, аккуратно складывая договор и совершенно игнорируя женишка.

− Вы ничего не добьётесь! − отрезала Ева-Мария.

− Хватит болтать, детка, − ответил Лотар. − Даю неделю, чтоб выплатить пиранийцам неустойку, а потом… − он неожиданно обхватил королеву за пояс и на глазах у всех поцеловал прямо в губы. По церкви прокатился гул ошеломлённых голосов, а девушка с ужасом поняла, что он пьян. −… потом приеду за тобой.

− Да как он смеет! − взвизгнул король Пирании.

− Обвенчайте нас, святой отче, − нагло сказал юноша, продолжая держать Еву-Марию за талию.

− Убирайтесь прочь! − она оттолкнула его от себя и строптиво топнула каблучком. − Вы что-то перепутали: мы выходим замуж за мессира Лорита!

− Любовь зла, полюбишь осла, − принц толкнул соперника плечом и начал спускаться вниз.

− И полюблю! − крикнула вслед принцесса.

− Не понимаю, что за возмутительные выходки во время столь важной церемонии! − отчаянно завопил Лорит. − Мадонна, почему бы Вам не прогнать его вон? Что ему нужно? Что это за Контракт? Вы не говорили, что у Вас есть брачные обязательства к кому-то другому! Я требую уважения! − тут Лорит заткнулся, потому что сир Орк дал ему локтем прямо под августейшие рёбра и изрыгнул грубое ругательство на пиранийском, сопровождая это брюзжаньем:

− Je disait… Je te disait, imbécile: au diable ces noces! Aucune utilité, seulement des désagréments! L'argent, l'argent qu'on rembourse!94

В это время гебетский принц, ступая грязными сапогами по белоснежному шлейфу Евы-Марии, подошёл к одной из фрейлин и взял испуганную девушку за подбородок.

− Не верю своим глазам − что ты здесь делаешь, крошка?

Элия Кельвин смущённо потупилась:

− Государь…

− Ты счастлива? Похоже, нет. Хочешь поехать со мной?

Ева-Мария оцепенела: что-то непонятное шевельнулось у неё в груди, под тугим корсетом и бархатными платьями, кольнуло прямо в сердце, да так сильно, что слёзы чуть не брызнули из глаз; ещё мгновенье, и она натворит глупостей.

− Государь, я Вас не понимаю, − с достоинством промолвила Элия, хоть и дрожала как осиновый лист.