— Господин Орк, у Вас опять словесное недержание? — глаза Евы-Марии излучали гнев, но гадкий старикан не унимался.

— Амур, видишь ли, его изранил — подай да выложь королеву! Иначе, говорит, умру пленённым. Голова с лукошко, а мозгов ни крошки! И взаправду ведь чахнуть начал. Пришлось даже долги простить Эридану, лишь бы свадьба состоялась.

— Ваше Превысочество, мнэ-э-э, я полагаю, вовсе не обязательно посвящать господина посла в такие детали, — начал министр иностранных дел.

— Ну вот, стало быть, взлелеяли мы надежды: дескать, поэт наш угомонится и возьмётся за ум, да как бы не так! Не больно у них ладится, хоть девка и красивая собой — глядишь, самому придётся её обрюхачивать.

— Вы перестанете или нет?! — воскликнула Ева-Мария, со звоном кидая вилку и нож.

Советник загоготал. Подали куриные и утиные грудки под ореховым соусом.

— Слышал, у вас были какие-то неприятности с Гебетом? — заметил Колз, принимаясь за новое блюдо.

— Когда это? А-а, понял, — сир Орк ослабил запонки на воротнике и поудобней развалился в кресле. — Так это ж всё треклятые амуры! Товар полюбится, так ум расступится — не одного нашего дурака мадам-то окрутила. Ох, чую, хлебнём ещё горя с этой свадьбой! А ведь предупреждал я: не женись, дурак, хлопот не оберёшься! Вот и получили в придачу к жёнушке войну с Гебетом.

— Вы сегодня просто блещете умом, любезный сир! — сердито перебила девушка, но её, похоже, никто не слушал.

— Прямо-таки войну? — живо спросил эдлер.

— Qu'est-ce que j'en sais?132 Поживём — увидим, но для верности я уж направил в Эридан гонца — пусть сами свою королеву охраняют, нам неприятности не нужны. Эй, подлей мне красного, нерасторопная дубина! Чёртовы слуги совсем обленились.

— Правильно говорят: болтун — находка для врага, — презрительным тоном вымолвила королева и отвернулась от старика. — Не принимайте на свой счёт, сударь: Вам удаётся быть милым… врагом.

— Это выходит непреднамеренно, — отозвался Колз, а сир Орк опять разразился смехом.

— Мужик ражий, да язык-то вражий!..

— Вы определённо сумели понравиться нашему родственнику, — с кислым выражением сказала девушка и, поднявшись, хлопнула в ладоши. — Jouez de bonne musique!133 Мы желаем танцевать.

Пиранийцы повскакивали с мест, стремясь составить пару королеве. Небольшая часть лордов и дам в возрасте осталась сидеть за столом, в том числе советник и посол. Последние о чём-то разговорились, при этом эдлер не забывал налегать на ужин, а советник требовал больше вина. Когда через час Ева-Мария вернулась из танцевального зала к столу, сир Орк был настолько пьян, что едва сидел на стуле; одна нога у него была закинута на кресло королевы, со второй сполз туфель, камзол был расстёгнут, борода взъерошена, а глазки на опухшем клюквенном лице скошены к носу.

— Вот она… танцуля… ик! — взревел он. — Щас… как это… На танцах сверх обычной меры… Нас тянет в дом мадам Венеры… ик!.. Амур нас дразнит, шалопут… хы-ы… хы-ы… и добродетели капут!

Колз сохранял полнейшее спокойствие.

— Вам ещё не надоело общество этого вульгарного старца? — поинтересовалась Ева-Мария, освежая разгорячённое лицо взмахами блестящего веера.

— Эй!.. Слышь… а какие у ей ножки! Под подолом-то… Не стоит ни гроша, да походка хороша!

— Синьора, ужин превосходен, — поблагодарил мроаконец.

Принцесса насмешливо фыркнула:

— У нас в Эридане гостей принимают в сто раз лучше! Кстати, не желаете показать своё танцевальное искусство? Наши дамы в нетерпении! Мы позволяем Вам выбрать любую, — и она сделала движение веером, означавшее "Можете пригласить меня".

К её удивлению, Колз с охотой поднялся с места.

— И правда, хватит сидеть за столом. Когда-то в молодости я недурно плясал в кабаках.

— Ты куды? — вмешался дед. — Выпьем ишо… мадамы никуда не денутся… гы…

— Извольте, — разочарованным тоном произнесла Ева-Мария и опустилась на роскошный диван. Вокруг столпились девицы и молодые дамы, глядевшие на мроаконца с нескрываемым любопытством. После того как была подобрана соответствующая музыка, он отстегнул плащ и исполнил задорный пиратский танец, весело напевая:

— Эх яблочко,

Да на тарелочке!

Надоела мне жена -

Пойду к девочкам.

Конец танца потонул в бурных овациях: будучи высоким и крепко сложенным мужчиной, Колз на удивление складно двигал ногами.

— Quelle interprétation de virtuose!134 — воскликнула, млея, какая-то блондинка, когда он пошёл вприсядку.

— Mon dieu, où vous avez appris tells pas?135 — спросила вторая.

— Ah, ça doit être assez difficil!136 — восхищалась третья.

Ева-Мария досадливым движением оборвала восторги свиты.

— Браво, господин Колз, Вы стали звездой сегодняшнего вечера! Не перестаём удивляться Вашим многочисленным талантам.

— Всегда рад услужить, — усмехнулся тот.

— Подумать только, Вы ни разу не сбились! — щебетала всё та же блондинка.

— Ерунда, сударыня. Сущая ерунда.

— Я бы не выдержала столь быстрого темпа, — продолжала глубоко восхищённая его выправкой и обаянием девушка.

— Мадемуазель Бонтон, всем прекрасно известно о Вашей невыдержанности, — едко перебила Ева-Мария, заставив пиранийку смутиться и исчезнуть.

— А расскажите, пожалуйста, про Мроак! — пискнула из-за спин Элизабет Торн. — Это правда, что мроаконцы были замурованы в скалах?

— Миледи Торн, и Вы туда же, — забрюзжала гофмейстерина, которой не нравился весь этот ажиотаж вокруг пирата. Колз обернулся в поисках источника звука, но толпящиеся фигуры совершенно заслонили малютку фрейлину, хоть она и вставала на цыпочки.

Когда ужин вошёл в заключительную стадию, герольд возвестил о приезде короля Пирании. Спустя минуту в гостиную вошёл Лорит в окружении подхалимов. Щеголеватый охотничий костюм из бархата и кожи подчёркивал его изящную фигуру, а зубчатый воротник был безукоризненно бел. На перевязи у него висела золотая шпага (интересно, зачем она могла понадобиться на охоте?), золотые шпоры на ботфортах мелодично позвякивали при каждом шаге, а пышный плюмаж бросал на слегка утомлённое лицо Лорита лёгкую тень. Он рассеянно кивнул в ответ на поклоны придворных и устремил взор на королеву.

— Я вижу, в моё отсутствие Вы изволите веселиться, мадам?

— Что Вы, сир, у нас траур, — холодно ответила Ева-Мария.

— Донна, не хотите ли выйти из-за стола и приветствовать своего супруга?

— С какой стати? Вы не сочли нужным проститься с нами перед отъездом.

— Сударыня, мне слышится непочтение в Вашем тоне! — повысил голос юноша.

— Вы ещё в день свадьбы проявили склонность к галлюцинациям, мсьё.

— Это возмутительно! — от усталости Лорита не осталось и следа. — Я требую объяснений Вашему поведению! Сейчас же!

— Сударь, не устраивайте сцен в присутствии гостей!

— У нас гости? — карие глаза короля переместились на стоявших рядом. — Кто это? Ах, опять мроаконцы! Должен Вам сказать, мадам, мне это совершенно не по душе!

— Нам всё равно, как Вы к этому относитесь.

— Я вправе заставить Вас считаться с моим мнением!!! — в ярости закричал король. — И пресечь этот разврат в моём дворце!

— Ах, не смешите нас, сударь! Вы ещё не объяснили, где пропадали две недели.

— Я не обязан отчитываться перед такой, как Вы! — Лорит задохнулся от бешенства, резко повернулся на каблуках и выбежал вон из комнаты, оставив придворных взволнованно шептаться.

Королева с пробивающимся на щеках румянцем изобразила весёлое безразличие и принялась щебетать с фрейлинами. Потом опять начались танцы (советника к этому моменту уже унесли спать), перемежавшиеся десертами и винами, и банкет затянулся далеко за полночь, что было неслыханным для столицы нарушением правил. В конце Колз пошёл провожать Её Величество до королевских покоев. На парадной лестнице они столкнулись с камердинером Лорита, который уведомил королеву, что супруг желает немедленно говорить с ней в малом кабинете.

— Боже, и почему Его Величество никак не угомонится! — фыркнула принцесса, с неохотой выпуская локоть мроаконца.