— Ты? Выйдешь замуж?! Ой, не смеши меня, Исона! Даже Стелла с её воспитанием леди до сих пор в девицах.

— Осмелюсь уточнить, мисс Саем, а Вы сами-то замужем? — парировала оскорблённая фрейлина.

— Ну, дорогая, не стоит нас сравнивать! Мне достаточно пальцем поманить, как сюда сбежится не меньше дюжины воздыхателей, и все будут умолять меня принять их кольца. А ты так и умрёшь старой девой, роняя слёзы по улетевшему мроаконцу.

— Что за глупость, — покраснела Стелла.

— Глядите-ка, у нас тут появилась новая Дульсинея Тобосская — образец красоты, обиталище морали и далее по списку. Не будьте дурами, девоньки, не влюбляйтесь в залётных фраеров. С глаз долой — из сердца вон. Чёрт, мне пора брать с вас плату за свои советы!

— Право же, мисс Саем, единственное, за что я согласилась бы платить Вам — чтобы Вы молчали.

— Не злись, Стелла, я учу девочек жизни.

— Много ли Вы понимаете в том, о чём берётесь рассуждать?

— В отличие от тебя, я могу обольстить любого мужчину, так что знаю, о чём говорю.

— Позволю себе усомниться в верности Вашего заявления. На Ваши дешёвые проделки не купится ни один порядочный молодой человек, — отрезала ди Муян.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу! — золотокудрая красотка залилась смехом. — Можно подумать, твои замашки леди кого-то привлекли!

— Вы не поверите, мисс Саем — привлекли.

— И кого же? Старого плешивого карлика-казначея?

— Нет! Вы о таком даже мечтать не смеете, в силу Вашей примитивности и вульгарного вкуса.

— Назови его имя.

— Мисс Саем, я не сплетничаю про людей и не собираюсь называть фамилию благородного лорда, который имел несчастье объясниться мне в любви, в то время как я не могу ответить ему взаимностью.

— Не выдумывай, — оборвала Диана. — Всё равно не поверю, что кто-то пылает к тебе страстью. У тебя есть какие-нибудь доказательства? Письма, признания, подарки? Предъяви!

— С какой стати я должна выставлять свою личную почту на всеобщее прочтение? Вы же не думаете, что я готова на всё, лишь бы угодить Вашему капризу?

— Ты просто балаболка! В следующий раз, если нечего сказать, лучше молчи.

— Вам пора задуматься над тем, как Вы себя ведёте, миледи Саем. Мне жаль, что я вынуждена унижаться до разговоров с Вами.

— Я разговариваю не с тобой, а с другими фрейлинами. Помните: занудство — ваш главный враг! Никто не выносит моралистов, и если будете подражать Стелле, то со временем станете как Дора Инсара.

— Фу-у! — протянула Клерия Исона.

— Не хочу! — с ужасом пискнула Торн.

— Элизабет, Клерия, не слушайте её, репутация мисс Саем небезупречна, и единственное, что ей остаётся — сбивать с толку неопытных особ вроде вас! — с пафосом воскликнула Стелла.

— Я неопытная? — подняла глазки Элизочка.

— Не слушай её, весь двор от тебя в восторге, малышка, — усмехнулась Диана. — Захочешь — сам король Лорит будет у твоих ног.

— Правда? — с надеждой спросила Элиза, и её щёчки нежно зарумянились.

— Как это? Он же муж нашей королевы, — с подозрением спросила Исона.

— Ну, не Лорит, так его брат, — небрежно отмахнулась фрейлина. — Хотя и король не святоша. Ему только глазками моргни, тут же забудет про супружескую верность.

— Мисс Саем, какая Вы бесстыжая! Прекратите говорить гнусности про Его Величество!

— В чём я неправа? Мужчинам в Пирании всё можно: крутить романы, сорить деньгами, ездить к лореткам. Должны же и мы как-то развлекаться. Господи, как скучно! Хоть бы принцы какие-нибудь в гости приехали.

— Зачем им сюда ехать? Свадебные торжества кончились.

— Ой, Исона, ну как зачем? Представьте, возвращается Лорит с "охоты" и застаёт королеву в объятиях принца Лотара. Вот это картина! Вот это рога!

— Вы, как всегда, несёте вздор, — холодно сказала Стелла. — Не думаю, что после резни на границе кто-то из гебетских разбойников посмеет появиться в Досе.

— А я слышала разговоры про войну с Гебетом! Это так ужасно! Я боюсь, — Элизочка приложила ладони к щекам и выпустила слезу.

— Успокойтесь, милая, никакой войны не будет, — успокаивающе произнесла ди Муян. — Эти негодяи всегда получат достойный отпор от пиранийцев.

— Глупости! — перебила Диана. — Гебетцы уничтожили пиранийские дирижабли, и что делает Пирания? Любое уважающее себя королевство потребовало бы объяснений, а те объявили траур и плачут. Видимо, так боятся войны, что даже пикнуть не смеют, а решать их проблемы должен Эридан. И зачем тогда нужен был этот эпохальный союз, о котором столько трубили?

— Мисс Саем, Вы, как всегда, ничего не поняли, а выводы озвучили, — возразила Стелла. — Его Величество отправил в Гебет письмо, и теперь Королевский Совет ждёт ответа и готовится принять меры.

— Ха! Да чихали они на трепетные письма Лорита! Он бы ещё королю Хазару жалобу послал, в стихах.

Девушки засмеялись, но их слишком оживлённый разговор привлёк внимание гофмейстерины, и Дора, подойдя к ним, принялась скрипеть и зудеть, твердя, что говорить следует только по-пиранийски, громко смеяться неприлично, что их манеры отпугнут любого порядочного человека и т. д., и т. п.

Проходил день за днём, и все они были полны однообразия и скуки. Из Эридана известий не поступало, Лорит по-прежнему пропадал на своей вилле, а Ева-Мария целыми днями сидела во дворце. Правда, она два раза посетила столичный театр и даже устроила благотворительный вечер, но на неё стали неодобрительно коситься — как сказала леди Спика, появляться в обществе без супруга здесь считалось дурным тоном, тем более что мужчины и молодые люди проявляли к прекрасной королеве слишком большой интерес, а это неизменно оборачивалось сплетнями и кривотолками. Несколько особенно зловредных дам даже заявили, что по вине королевы происходит падение нравов. Это не на шутку встревожило городскую элиту, комитет нравственности, представителей религии и обеих тёток, после чего покидать дворец стало затруднительно. В отсутствие короля церемониймейстер и слушать не хотел о балах и приёмах. «Что Вы, донна! Как можно! У нас же траур!» — с негодованием восклицал он и делал скорбное лицо, а седовласые лорды осуждающе качали головами.

К счастью, приближался день рождения Лорита, и ведущие хореографы столицы решили поставить для короля придворный балет. Леди Спика настояла, чтобы Её Величество непременно приняли в нём участие. Танцы были на редкость вычурными, девушке приходилось терпеливо отрабатывать сложнейшие композиции, причём другие танцоры (в балетах был задействован весь двор) вынуждены были стоять в одной позе и ждать, когда она закончит сольную партию. Наблюдавшее за её стараниями жюри балетмейстеров недовольно качало головами: по их мнению, принцесса двигалась недостаточно изящно.

— Кто учил её танцевать? Это же форменный буратино! Она сведёт на нет все наши усилия, — сокрушалась седовласая мадам, тощая и высокая, одна из бывших прим Королевского театра.

— И это — лучшая танцовщица Эридана? — язвительно вторила другая. — Ни выворотности, ни стоп, зад распущен, как у павлина.

— Никакой академичности в исполнении, делает что попало, — кривила губы третья.

— Отвратительная координация, — жаловалась четвёртая и закатывала глаза.

Вывод комиссии был единодушен: к станку. Для вариации с пуантами Еву-Марию облачили в воздушное газовое платье с открытыми руками и плечами — по мнению придворных, это должно было привести Лорита в неудержимое восхищение. Занятия проходили ежедневно. В один из таких дней, под выкрики танцмейстера: "Changement! Changement! И-и — вскок! И-и-и — поворот налево! А теперь pas de bourree!" запыхавшейся королеве доложили, что во дворец прибыл посол Мроака. Музыка тотчас смолкла, а придворные нервно зашептались.

— Проводите нас к нему! — крикнула девушка, соскакивая с пуантов.

— Ваше Величество, это недопустимо, — оскорблённо начал пиранийский обер-гофмейстер.

— Озаботьтесь через час подать ужин!