− Мне не хочется уезжать из Эридана. Может, эту свадьбу всё-таки отменят?

− Не болтайте ерунды, мисс Торн. Никто ничего не отменит − это же важнейшее событие за последние десять лет.

− Помолвки иногда расторгают, − заспорила Клерия. − Папина тётя рассказывала, что у них в Венере был такой случай.

− Это совершенно невозможно, мисс, ведь речь идёт не о заурядном браке, а о династическом союзе.

− А я слышала, как придворные шептались, что это вызовет войну с Гебетом.

− Войну?! Мамочки! − Элиза закрыла ладонями глаза.

− Никакой войны не будет, − безапелляционно заявила Стелла. − Перестаньте распускать панические слухи, миледи Исона, они совершенно не соответствуют истине!

− Откуда Вы знаете?

− Не забывайте, мой отец − министр культуры Эридана, − высокомерно ответила фрейлина. − Мне нет необходимости прислуживаться к дворцовым сплетням, чтобы составить представление о положении дел в государстве.

− А мой папа дружит с главой посольства, и уж он-то лучше разбирается в политике, чем Ваш, − выкрикнула Клерия.

Пока они спорили, в комнату вошли четверо важных лиц: обер-гофмейстер, Дора Инсара, госпожа распорядительница и строгий мужчина преклонного возраста. Элия первой поднялась и поклонилась, остальные фрейлины сделали это с опозданием, и обер-гофмейстер осуждающе покачал головой, обращаясь к гофмейстерине:

− Теперь я вижу, что Вы были совершенно правы насчёт их воспитания, мадам Инсара.

Дора нацелила на девушек лорнет и сухо проскрипела:

− Благодарение небесам, с ними ещё нет миледи Саем.

− Почему эта демуазель отсутствует? − вмешался незнакомый лорд.

− По уважительной причине, Ваша Милость, − ответила статс-дама. − С разрешения Её Величества, фрейлина отбыла в Поскорию навестить свою семью перед отъездом королевского двора в Пиранию.

− А каковы её познания в обсуждаемом предмете?

− Как это ни прискорбно, сударь, они весьма скромны, − леди потупилась.

− Тогда не следовало отпускать демуазель из дворца, − изрёк он. − Как вам должно быть известно, после церемонии обручения высокопоставленные лица из Пирании выразили опасение, что фрейлины Её Величества по прибытии в Дос могут испытывать трудности из-за недостаточного знания языка. Господин пиранийский канцлер высказал личную заинтересованность в этом вопросе, и мы не можем позволить себе разочаровать Его Милость.

− Это было бы неслыханным позором для нашего королевства! − закудахтала Дора, обводя бедных девушек негодующим взором. − Я всегда предупреждала вас, что нужно заботиться о своём поведении и поддерживать приличную репутацию! Своей необразованностью вы порочите наш двор! Виданное ли дело − мне, даме безупречного воспитания, выслушивать подобные замечания от иностранных гостей? Стыд и срам на всю Дриаду!

− Предлагаю послать за девушкой гонца, − сказал обер-гофмейстер.

− Вы, как всегда, совершенно правы, − Инсара повернулась с намерением позвать слугу.

− Осмелюсь напомнить, что миледи Саем превосходно владеет другими языками − например, может изъясняться по-альбонски, − вмешалась леди Мари, которой пришлась не по вкусу инициатива лорда.

− Мадам Лермен, знание альбонского хоть и делает честь молодой особе, но не компенсирует отсутствие успехов в пиранийском, а посему имею честь представить юным дамам их будущего наставника. Миледи, перед Вами лорд Цукерман, преподаватель латинского и пиранийского языков, пиранийского этикета и искусства.

− Благодарю Вас, лорд гофмейстер, − чопорно ответил гость. − С вашего позволения, мне хотелось бы ближе познакомиться с ученицами и выявить пробелы в их знаниях посредством небольшого экзамена.

− Эк… экза-а-амена? − в испуге сглотнула Клерия.

Гофмейстер и дамы присели в кресла и достали лорнеты, а пожилой преподаватель строго обратился к Исоне:

− Да, Вы верно расслышали, экзамен. Начнём, пожалуй, с Вас, демуазель.

− Нет-нет, а можно не с меня? Я, э-э-э, ещё не готова.

− Ваши знания всегда должны быть готовы к употреблению, юная леди, − с холодной улыбкой парировал учитель. − Ну что ж, расскажите нам немного о себе.

− Я… э-э… ну… Меня зовут Клерия Исона, мне 16 лет, я родилась в Демме.

− По-пиранийски, мадемуазель.

− Je m'appelle Clerie… э-э… Je suis… м-м-м… Шестнадцать… Как будет шестнадцать?

−…seize, − подсказала Стелла.

− Je suis seize… Je suis dame de le cour…96 м-м-м…

− De la cour, − поправил лорд Цукерман, а гофмейстерина закатила глаза:

− Перепутать артикль! Неслыханно!

− Ну-с, демуазель Клерия, неужели Вам нечего больше сказать? D'où venez-vous? A quoi vous vous intéressez?97

− Je… je m'intéresse per littérature.98

− C'est très bien, mademoiselle. Eh bien, allons conterez-moi un peu plus de œuvres littéraire, quelles vous aimez mieux lire une langue étrangère.99

− Je… je ne comprendre, monsieur.100

− Vous avez de bonnes lectures, j'en suis assuré. Qui est vôtre personnage littéraire préféré?101

− Je…je… − Исона искательно посмотрела на Стеллу.

− Je nage complètement,102 − с невозмутимым видом произнесла та.

Клерия повторила. Мужчины были потрясены, а гофмейстерина взорвалась от возмущения.

− Довольно, − махнул рукой господин Цукерман. − Я убедился, что Ваши познания в пиранийском далеки от совершенства, мадемуазель.

Посрамленная Исона спряталась за спинами фрейлин. Следующей вызвали Элизу. Случай был ещё более запущенный: в процессе экзаменовки леди Мари смеялась, прикрывая лицо веером, обер-гофмейстер был похож на вскипевший чайник, а Дора Инсара громко негодовала. Цукерман, видя, что от фрейлины невозможно ничего добиться, отпустил её, сокрушённо качая головой. Стелла продемонстрировала блестящее знание пиранийского − она разглагольствовала о культуре и интерпретации искусства в субъективно-идеалистической эстетике почти час, пока просветлевший преподаватель не остановил её, рассыпавшись в восторженных похвалах. Последней вызвали Элию. Девушка скромно ответила на предложенные вопросы, и её знания сочли хоть и не превосходными, но вполне удовлетворительными. В итоге было принято решение освободить Стеллу и Элию от занятий, а Клерию и Элизу обязали учить пиранийский не меньше четырёх часов в день до самого отъезда.

Большая железная дверь в руку толщиной со скрипом открылась, на мгновение заглушив музыку. Медленно, преодолевая давно забытый страх, она вошла под тёмные своды брошенного зала. Пахло тленом и запустением, на полу валялись мусор и пыльные бутылки. Жители дворца обходили это место стороной − их страшили грязные гобелены, летучие мыши и крюки под потолком, на которых, по преданию, подвешивали неугодных, чтобы крики жертв развлекали правителей во время трапез. Взгляд принцессы невольно поднялся наверх: оттуда, с невидимого свода, на неё взирала тень императора. Денебар Кровавый, Посланник Джахиса, Der Blonde Grauen103 − у того, кто пировал в этом зале, было множество имён. Все земли от Враждебного океана на западе до Океана Бурь на востоке принадлежали Гебету, и приказы отца гремели с трона, как голос божества, а дети смотрели на него со страхом и восторгом − маленькая девочка, оставленная в замке наперекор обычаю, и её брат Эгган.

Игравший поднял голову от гитары.

− Кто там? А, это ты, Сусанна.

− Что ты тут делаешь? Разве ты не должен готовиться к церемонии? − резко сказала женщина. На ней было тяжёлое парадное одеяние из красной парчи, под которым угадывался доспех.

− Не волнуйся, я уже готов, − принц ухмыльнулся и поправил съехавшую набок корону.

− Ты пьян? − с подозрением спросила она.

− Мне просто весело.

− По твоему лицу не скажешь.

Юноша засмеялся и откинулся назад.

− Уйди, сестра, − сказал он, тихо касаясь струн. − Я хочу побыть один.

Chume, chum, geselle min,

Ih enbite harte din,

Suzer rosenvarwer munt,

Chum un mache mich gesunt.104

− Прекрати свои завывания! − приказала она, вырвав инструмент из рук принца. − Вижу, чей-то ротик до сих пор не даёт тебе покоя.