- Я же сказала, что приеду...

Матушка лишь взмахнула рукой, и Хиргрид подали воды с душистыми травами и колотым льдом.

- Конечно, я не сомневалась, что ты приедешь, но когда... вдруг бы ты опоздала?

- К чему?

Матушка взялась за подбородок.

Нахмурилась.

- Ты совсем перестала за собой следить. Чему вас там учат в подвалах... с другой стороны твоя кожа обрела великолепную белизну, ее надо будет подчеркнуть... и неужели ты не слышала, дорогая? К нам едет Император.

- К нам?

- Ах, не цепляйся к словам... он посетит город... - матушка щелкнула пальцами, и Хиргрид окружила стайка щебечущих рабынь.

Надо же, все новенькие... а куда прежние подевались? Впрочем, надо полагать, брат свои шуточки не бросил, вот маме и приходится тратиться.

Хиргрид провели в купальни.

Раздели.

- Ты же понимаешь, какой это шанс... - матушка скользнула в чашу с горячей водой, куда добавили несколько капель ароматной смолы.

- Ты меня в невесты Императору прочишь? - хмыкнула Хиргрид, закрывая глаза.

Умелые руки рабынь расплетали косы, разбирали тяжелые волосы по прядям, массировали тело, раскладывали по спине горячие камушки...

- Тебе бы все шутить, - с упреком произнесла матушка. - Ты прекрасно понимаешь...

...император не возьмет в жены девицу, пусть и знатную, но не настолько, чтобы быть представленной ко двору. У Императора уже имеется дюжина наложниц, правда, поговаривают, что и эта дюжина оказалась не способна родить здоровое дитя, а потому...

Хиргрид поспешно выкинула крамольные мысли из головы.

- ...с ним будет Малый двор, а это...

Шанс.

Тот самый шанс оказаться в столице, в который вцепятся все мало-мальски достойные невесты, а таких и в местном захолустье наберется не одна сотня. С другой стороны, у Хиргрид есть немалые преимущества.

Она хороша собой.

Она сильна.

Она отмечена Вдовой... хотя... это преимущество можно назвать спорным, матушка-настоятельница говорила, что мужчины - весьма суеверные создания, и немногие решаться связать судьбу с алыми сестрами. Тем лучше.

Суеверный и истеричный муж Хиргрид без надобности.

...этот день был полон суеты.

Ее оборачивали широкими листьями водорослей, смазывая их глиной и соком живеня, от которого кожу пекло, но зато приобрела она не просто белизну - сделалась нежной, фарфоровой...

- ...огромная честь... твой отец сумел получить четыре пригласительных... Харвара представят...

- Зачем?

Вряд ли братец готов к службе, и дело вовсе не в малых силах, чего он стыдился, но скорее в неспособности его к более-менее серьезному делу...

- Ты к нему несправедлива, дорогая, - сказала матушка, отсылая рабынь. - Конечно, норов у него не самый мягкий...

- Сволочь он и только, - сонно пробормотала Хиргрид.

После дороги и всех процедур ее тянуло в сон.

- ...но это кровь говорит... огненная кровь... ему лишь надо найти, куда приложить силы... я знаю, что он сумеет понравиться Императору...

...Императора они видели издалека.

Как и все.

Высокий. На голову выше всех. Он медленно ступал, опираясь на головы двух карликов. Те корчили рожи и потрясали дубинками. Про карликов шептались, будто бы на деле они обучались в храме Вдовы, что было ложью - она привечала лишь женщин - и могли убивать если не взглядом, то уж всяко прикосновением.

Каким он был, владыка мира?

Очень худым.

Он даже показался Хиргрид изможденным. И ей стало жаль Императора, который при всей власти своей не мог позволить себе отдыха.

Узкое лицо.

Крупный нос. Высокий лоб, на котором возлежал Алый венец, оказавшийся вовсе не таким уж прекрасным, как о том говорили.

Длинная шея.

Шрам на впалой щеке.

В общем, если отрешиться от сияния золотых одежд - Хиргрид вновь же посочувствовала ему, вынужденному носить такую неудобную тяжесть - Император выглядел вполне себе обыкновенно.

Вот наложницы его были куда как хороши... Хиргрид мгновенно осознала, что не столь уж она красива, как ей представлялось. Куда ей, в общем-то обыкновенной девице, до северянки с бледной кожей и белыми, будто снег, волосами... лишь темные глаза на узком лице той горели ярко.

А знойная южанка, с движениями по-змеиному текучими... или вот эта, худенькая, бледная, что тростинка, девочка, которая гляделась невероятно хрупкою...

...их разглядывали.

Подмечали каждую черту. И надо полагать, завтра одна половина города сбреет брови и отбелит волосы, а другая наоборот намажет кожу составом из водных орехов, а брови соединит черной линией...

Император посетил храм.

Прочих не пустили.

Они, прочие, остались за кольцом из личной гвардии, и Хиргрид развлекалась, разглядывая гвардейцев. Матушка вряд ли сочтет одного из них достойной партией, но...

...а вот братец куда-то исчез.

Впрочем, он вскоре появился и не один, но в компании хлыщеватого молодчика с узким лицом, на котором застыла гримаса вселенской тоски. Брат что-то пылко говорил. Молодчик слушал и крутил длинный ус, он и не пытался притвориться заинтересованным... в чем-то Хиргрид его понимала.

Братец порой бывал упоительно зануден.

Кивок.

Взмах руки. Кажется, пара оброненных слов. И Харвар вспыхивает от счастья. Он возвращается, чтобы подхватить Хиргрид под локоть.

- Пойдем, дорогая, я кое с кем тебя познакомлю...

Он тянет Хиргрид за собой, к тому самому молодчику, который удостаивает ее долгого взгляда. Морщится.

- Для провинции неплохо, - говорит он.

И Хиргрид чувствует себя оплеванной.

- Сегодня вечером жду. Тебя проводят.

Он поворачивается спиной.

- И что это было? - интересуется Хиргрид, когда столичный хлыщ исчезает в толпе точно таких же, разряженных и утомленных жизнью, полагающих, будто само их присутствие должно осчастливить всех прочих.

- Это был начальник личной охраны Императора, - свистящим шепотом говорит Харвар. - И если ты, сестричка, постараешься, то мне в этой охране найдется место...

Хиргрид сомневалась.

Слабосилка не возьмут. А если и возьмут, то лишь затем, чтобы поиграться, как кошка играет с мышью и сам Харвар с рабами... и может, стоило бы преподать ему урок, но... вряд ли он поймет хоть что-то, да и ублажать какого-то ублюдка ради сомнительной шутки...

...нет, шутки Хиргрид любила.

За ней послали раба.

И тот, беспрестанно кланяясь, все же смел поторапливать госпожу.

Экипаж. И прогулка за городскую стену, где раскинулось разноцветное поле шатров - Император не счел нужным остановиться в городе. Шумный лагерь. Люди. Лошади. Суета.

Дорожка.

Смех гвардейцев.

Свист даже... в плаще она смотрелась нелепо и была, наверное, не первой из тех, кто искал милости императорских вельмож. Пускай. Свист Хиргрид не трогал.

Она вошла в шатер.

Осмотрелась.

- А... - человек, имя которого ей не удосужились сообщить, был несколько нетрезв. Он возлежал на подушках, мусоля куриную косточку, которую кинул в Хиргрид. Рядом устроились еще двое, верно, из ближнего круга приятелей. - Провинциалочка... люблю провинциалочек, они горячие... давай, крошка, покажи товар лицом...

И Хиргрид позволила плащу сползти.

Воцарилась тишина.

Она знала, что выглядит... жутко.

Алая юбка с запахом.

Алая рубаха, достаточно короткая, чтобы обнажить живот и выбитый алыми чернилами круг Вдовы на нем. Руки, выкрашенные алой краской. И узкая маска, ибо Вдова, как и все боги, многолика, а потому каждая из дочерей ее - есть Она.

- Г-госпожа... - он вскочил и поспешил поклониться. - П-простите, г-госпожа...

...это показалось ей забавным.

Как и гнев Харвара.

О, как он кричал... матушку побеспокоил. И та велела Харвара запереть.

- Дорогая, - сказала она Хиргрид, коснувшись волос, заплетенных в две традиционные косы. - Я понимаю, что ты гордишься своим... призванием, но не стоит вот так... ставить окружающих в известность. Слухи пойдут...