В относительно самостоятельной области юридической науки, которую именуют «сравнительное правоведение», можно выделить две части. Одна из них – это теория сравнительного метода, т. е. определение его потенциальных возможностей, соотношения с другими научными методами тех сфер, где применение его особенно эффективно. Здесь сравнительный метод сам предстает как объект анализа. Другая часть – это сравнительно-правовые исследования, проводимые в рамках отдельной отрасли права, нескольких отраслей, общей теории права. Здесь сравнительный метод выступает в качестве главного инструмента анализа[171].

К сожалению, теория сравнительного метода разработана хуже, чем сравнительно-правовые исследования. В некоторых публикациях проводится мысль, что дискуссия о природе сравнительного правоведения вообще не имеет существенного значения. Так, В. А. Туманов считает, что в литературе, посвященной сравнительному правоведению, спор о том, что такое сравнительное правоведение, занимает непропорционально большое место[172].

Авторитетный французский компаративист М. Ансель в статье, специально посвященной методологическим проблемам сравнительного права, сразу же заявляет, что он не даст вовлечь себя в теоретическую полемику о том, что же, собственно говоря, следует понимать под сравнительным правом, каковы методы и функции этой дисциплины[173].

Вопрос, однако, представляется настолько важным, что многие исследователи скорее отдают дань литературной традиции, когда признают несущественность спора о природе сравнительного права. Каждый из них, в конце концов, достаточно четко определяет свою позицию по данному вопросу.

Природа сравнительного права, естественно, предполагает ответ на элементарный вопрос: какова сфера его приложения в правовой реальности. В связи с этим поставим вопрос, имеющий самое непосредственное отношение к теме нашего исследования: можно ли отнести к предмету сравнительного правоведения сравнительное изучение отраслей советского права, правовых институтов и норм? Ответить на него можно и утвердительно, и отрицательно, в зависимости от того, что мы понимаем под предметом сравнительного правоведения: метод или методический прием, в основе которого лежит сравнение.

Если предметом сравнительного правоведения охватываются все исследования, в основе которых лежит сравнение как логический прием, можно совершенно определенно утверждать, что сравнительное изучение отраслей, институтов и норм права охватывается предметом сравнительного правоведения. Если же оценивать такое сравнение как методологически правовое, положительный ответ на поставленный вопрос вызовет серьезные сомнения.

Для пояснения нашего рассуждения приведем конкретный пример.

В 1983 г. вышла коллективная монография Н. Н. Полянского, М. С. Строговича, В. М. Савицкого, А. А. Мельникова «Проблемы судебного нрава». В ней авторы неоднократно отмечают, что концепцию судебного права они смогли обосновать с помощью сопоставительного (сравнительного) анализа основных институтов и наиболее важных, принципиальных положений судоустройственного, гражданского и уголовного процессуального права. Был сделан вывод об их несомненной близости и внутренней, глубинной общности[174].

Можно ли сказать, что авторы пришли к верному выводу, используя сравнительно-правовой метод исследования?

А. А. Тилле и Г. В. Швеков, по-видимому, ответили бы на этот вопрос утвердительно. В их фундаментальной работе приведено немало примеров, которые должны убедить читателя в том, что сравнительный метод в правоведении может иметь гораздо более широкое поле применения, чем это обычно представляют, и, в частности, он может быть использован в изучении отраслей советского права, правовых институтов и норм[175].

Такой подход вызывает к себе настороженное отношение не только потому, что авторы «Проблем судебного права» нигде не говорят прямо о том, что они используют сравнительно-правовой метод в исследовании, а по причинам другого порядка.

Важно еще раз обратить внимание на то, что сравнение как прием познания объективной реальности может подвергаться анализу с различных точек зрения: педагогической, психологической, лингвистической, литературоведческой, логической и, наконец, методологической.

Из этого следует, что не все то, в основе чего лежит сравнение, может быть признано методологическим приемом в той или иной области науки, хотя сравнение – именно как логический прием – имплицитно присутствует при использовании данного метода.

Когда же сравнение как логический прием, применяемый во многих отраслях знания, становится базой для формирования методологического приема? Четкого ответа на этот вопрос в литературе нет, а иногда даже отрицается возможность такого рода трансформации. При этом достоинства сравнения именно как логического приема в исследовании этим не умаляются. Так, известный советский филолог акад. В. С. Жирмунский писал: «Мы считаем, что сравнение, т. е. установление сходств и различий между историческими явлениями и историческое их объяснение, представляет не научный метод в собственном смысле (различия методов – это различия и теоретических принципов научного исследования, обусловленные мировоззрением данной научной школы), а всего лишь методику, однако методику, необходимую для всякого исследования в области исторических наук»[176].

В таких суждениях правильно отмечается, что в литературе иногда без надобности расширяются понятия «метода», «методологического приема», «методологического направления», и говорится по существу об этих категориях там, где для этого нет достаточных оснований.

Хотя мы разделяем общепринятый взгляд о существовании в юриспруденции сравнительного метода как частнонаучного, но считаем, что сфера его применения должна быть сужена по объектам, которые сопоставляются по целям и задачам сравнения.

Поиски возможной унификации и гармонизации правовых установлений диктуют необходимость использования сравнительного метода в правоведении. Проблемы такой унификации имеют важнейшее практическое и теоретическое значение в правовой действительности[177].

Задачи исследования диктуют его цели. Если понятие сравнения, в его наиболее общем смысле, включает в себя в одинаковой степени установление как различий, так и сходных черт, то цель современных исследований в области сравнительного правоведения в установлении сходства, а не различия[178].

Сравнительный метод имеет важнейшее значение при изучении однотипных правовых систем, в частности, при соотнесении и сопоставлении отраслей, институтов различных социалистических стран. И. Сабо пишет: «Следует говорить о единых социалистических юридических отраслевых науках, составными частями которых являются отраслевые юридические науки всех социалистических стран»[179].

Задачи унификации и гармонизации правового регулирования в условиях советской федерации делают особенно актуальным применение сравнительного метода при изучении советского социалистического права. Сделано в этой области немало, однако надо и сейчас согласиться с тем, что «сравнительному изучению советского права по отношению к иностранному у нас уделяется больше внимания, чем изучению соотношения законодательства советских союзных республик…»[180].

В нашу задачу не входит анализ проблем, возникающих в связи со сравнительным анализом законодательства советских союзных республик, укажем лишь, что мы разделяем вывод А. Ф. Черданцева о том, что сравнительное правоведение играет важную роль в унификации республиканского законодательства, ибо помогает установить такие различия в законодательстве, которые не обусловлены спецификой национальных, экономических, географических факторов[181].